Контрольная работа: Русская литературная прозаическая сказка 2-й половины XIX века

1. Сказки К.Д. Ушинского, принципы обработки фольклорных источников

2. Сказки Л.Н. Толстого. Какие концовки для них характерны? Чем вы их объясните? Что привлекает ребенка в сказке «Три медведя»? Какие её особенности определены возрастом читателя? Какими сведениями она обогащает его? Каким персонажам толстовских детских рассказов она близка?

3. Сравнительный анализ сказок Мамина-Сибиряка и сказок Андерсена? Какое место занимает в книге юмор, лирическое начало? Что порицает и что утверждает Мамин-Сибиряк в своих сказках? Какие уроки заключены в них для маленького читателя?

4. Практическая часть: Анализ сказки Д.Н. Мамина-Сибиряка

«Умнее всех» из «Аленушкиных сказок»

Список литературы

1. Сказки К.Д. Ушинского, принципы обработки фольклорных

источников

Константин Дмитриевич Ушинский (1824—1870) является осно­воположником русской педагогики, в частности дошкольной педаго­гики. В основу своей педагогической системы он положил идею народности воспитания, считая, что дети с самого раннего возрас­та должны усваивать элементы народной культуры, овладевать родным языком, знакомиться с произведениями устного народного творчества.

К. Д. Ушинский доказал, что система воспитания, построен­ная соответственно интересам самого народа, развивает и укреп­ляет в детях ценнейшее — патриотизм, национальную гордость, любовь к народу.

В соответствии с этим К. Д. Ушинский считал, что начинать обучение следует с рассказов о временах года, самом человеке, домашних и диких животных, птицах, растениях, деревьях, мине­ралах, воздухе, воде. Делалась установка на активную работу мысли и чувств ребенка. Педагог стремился систематизировать по­нятия и представления, «уже существующие в детском уме». Основ­ные труды великого педагога и талантливого писателя: «Человек как предмет воспитания» (в 2-х томах, 1868 —1869), учебные кни­ги «Детский мир и хрестоматия» (первое издание— 1861), «Род­ное слово» (первое издание— 1864), а также методические посо­бия для учителей.

Учебные книги К. Д. Ушинского энциклопедичны по охвату и многообразию включенных материалов. Здесь начала всех наук: естествознания, географии, биологии, зоологии, логики, истории. Педагоги выделили в книгах Ушинского тот художественный материал, знакомство с которым целесообразно начинать еще в дошкольную пору. Это касается в первую очередь творчества са­мого Ушинского как автора небольших рассказов о животных.

Животные представлены с характерными повадками и в той жизненной «роли», которая неотделима от их природы.

В небольшом рассказике «Бишка» говорится: «А ну-ка, Бишка, прочти, что в книжке написано!» Понюхала собачка книжку да и прочь пошла. «Не мое,— говорит,— дело книги читать. Я дом стерегу, по ночам не сплю, лаю, воров да волков пугаю, на охоту хожу, зайку слежу, уточек ищу, поноски тащу — будет с меня и этого». Собака умна, но не настолько, чтобы ей книги читать. Каждому от природы дано свое.

В рассказе «Васька» в столь же простой форме поведано о том, что делает в доме кот. Ушинский ведет речь как настоящий сказочник — в том стиле, который ребенку знаком по песенкам. Однако скоро Ушинский оставляет прибауточно-песенный тон и продолжает рассказ с намерением про­будить в ребенке любознательность. Зачем коту большие глаза? Зачем чуткие уши, сильные лапки и острые когти? Ласков кот, а «попалась мышка — не прогневайся».

В рассказе «Лиса Патрикеевна» объем преподносимых ребенку реальных сведений о зверях еще больше. Он узнает не только о том, что у лисы «зубушки остры», «рыльце тоненькое», «ушки на макушке», «хвостик на отлете», а шубка теплая, но и то, что лисонька красива — «кума принаряжена: шерсть пушистая, золо­тистая; на груди жилет, а на шее белый галстучек»; что лиса «ходит тихохонько», пригибаясь к земле, будто кланяется; что «хвост носит бережно»; что роет норы и что в норе много ходов-выходов, что полы в норе выстланы травой; что лиса — разбойница: крадет кур, уточек, гусей, «не помилует и кролика».

Писательский глаз Ушинского зорок, взгляд на мир поэтичен: так ребенком говорит добрый наставник, который не прочь и пошу­тить. Шутливая манера рассказа естественно соединя­ется с поучительностью: в деле надо быть внимательным.

Постепенно усложняя содержание своих рассказов, Ушинский предлагает ребенку «Историю одной яблоньки» — о том, как из оброненного зернышка выросла дикая яблонька. Писатель не упускает ни одной подробности: как проросло зерно — «пустило вниз коре­шок, а кверху выгнало два первых листика», как «из-промеж листоч­ков выбежал стебелек с почкой, а из почки, наверху, вышли зеленые листики» и пр. Все это можно назвать поэзией постиже­ния живого, окружающего нас мира. Ушинский-педагог делал ра­достным само познание. Таков и рассказ «Как рубашка в поле выросла». Здесь говорится о том, как созревал лен, как он цвел, как из льна изготовили кудель, а потом нитки, как соткали полотно, а потом сшили рубашку.

Помимо стремления обогатить ребенка знаниями, в рассказе видно желание внушить ему уважение к труду, опыту и знаниям крестьянина.

Вниманием к крестьянскому жизненному опыту продиктован особенный интерес Ушинского к устному народному твор­честву. И «Детский мир», и «Родное слово» включают множество сказок, переложений былин, загадок, пословиц. Ушинский сам по­яснял причины, побудившие его внести фольклор в учебные книги: по его словам, сказки — «первые и блестящие попытки русской народной педагогики», и никто не может состязаться с «педаго­гическим гением народа». Писатель следовал опыту «природных русских педагогов» — бабушек, матерей, дедов, которые, по глубо­кому убеждению Ушинского, «понимали инстинктивно и знали по опыту, что моральные сентенции приносят детям больше вреда, чем пользы, и что мораль заключается не в словах, а в самой жизни семьи, охватывающей ребенка со всех сторон и отовсюду ежеминутно проникающей в его душу». Не случайно в своих рас­сказах Ушинский стремился воспроизвести бытовые случаи, бытовые сцены, которые давали ребенку больше, чем какие-либо откры­тые поучения. Таков рассказ «Гадюка». Кувыркаясь в сене, мальчик по неосторожности наткнулся на змею. Ушинский подробно гово­рит о том, чем отличается ядовитая змея от простого ужа. Вни­мательный взгляд сразу отличит ужа от змеи по желтым полоскам около головы. У ужа «во рту небольшие острые зубы, он ловит мы­шей и даже птичек и, пожалуй, может прокусить кожу; но нет яду в этих зубах, и укушение ужа совершенно безвредно». Иное дело — гадюка. Ушинский упоминает о разных случаях, когда гадюка ку­сала скотину и людей. Ненавязчиво проступает смысл рассказа — ребенок сам может сделать соответствующие выводы.

Познавательным природоведческим рассказам Ушинского близки рассказы на нравственно-этические темы. Это те же расска­зы о птицах и зверях, но с очевидной дидактической установкой. Писатель не прибегает к скучной назидательности. Мораль прямо не сформулирована, но ясна.

В своих рассказах Ушинский предостерегал ребят и против несбы­точных, неразумных желаний.

Важное значение придавал писатель языку своих рассказов и сказок. Автор «Детского мира» и «Родного слова» признавался, что «старался излагать избранные... предметы языком простым, не упо­треблять непонятных для детей слов». Язык рассказов Ушинского тем и прекрасен, что лишен всяких красивостей и чужд тому, что он сам называл «формальным» украшательством, т. е. пустотой и ложью, прикры­той блестящей одеждой.

2. Сказки Л.Н. Толстого. Какие концовки для них характерны? Чем вы их объясните? Что привлекает ребенка в сказке «Три медведя»? Какие её особенности определены возрастом читателя? Какими сведениями она обогащает его? Каким персонажам толстовских детских рассказов она близка?

Значительное место в учебных книгах Л. Толстого занимают сказки — русские и зарубеж­ные (народные и литературные).

Сказка «Три медведя» была написана Толстым в 1872 г. для «Новой азбуки». Повествование ее предельно приближено к ре­алистическому рассказу: в ней нет традиционных для народных сказок зачина и концовки. События развертываются с первых фраз: «Одна девочка ушла из дома в лес. В лесу она заблудилась и стала искать дорогу домой, да не нашла, а пришла в лесу к домику».

С выразительными деталями и запоминающимися повторами изображаются комнаты медведей, обстановка в их домике, сервировка стола. Кажется, будто детскими глазами неторопливо и с любопытством просматриваются все эти бытовые подробности: три чашки — чашка большая, чашка поменьше и маленькая синенькая чашечка; три ложки — большая, средняя ж маленькая; три стула — большой, средний и маленький с синенькой подушечкой; три кро­вати — большая, средняя и маленькая.

Повествование ведется неторопливо; маленькие слушатели и читатели могут спокойно насладиться полной свободой действий маленькой героини и вообразить себя сидящими вместе с нею у чашек с похлебкой, качающимися на стульчике, лежащими на кро­ватке. Сказочная ситуация настолько насыщена динамикой и на­пряженным ожиданием развязки, что не ощущается отсутствия диалога в первых двух частях сказки. Диалог появляется в послед­ней, третьей части и, нарастая, создает кульминацию сказки: мед­веди увидели девочку: «Вот она! Держи, держи! Вот она! Ай-я-яй! Держи!»

Сразу за кульминацией следует развязка: девочка оказалась находчивой — она не растерялась и выпрыгнула в окно.

В сказке писатель создал реалистический образ русской де­вочки-крестьянки, храброй, любопытной и шаловливой. Сказка Толстого «Три медведя» до сих пор очень популярна среди детей дошкольного возраста.

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--