Контрольная работа: Военный коммунизм

Содержание

1. Введение

2. Была ли альтернатива военному коммунизму

3. Практика и идеология

4. Политика «военного коммунизма»

5. Экономико-технологический уровень общества и внутренняя логика развития политики «военного коммунизма»

6. Свертывание политики «военного коммунизма» и начало поворота к НЭПу в экономической политике партии

7. Заключение

8. Литература

Введение

В последние годы роль «военного коммунизма», которую он сыграл в нашей экономике, вызывает особый интерес. И видимо, это не случайно. Сначала публицисты, а за ними и историки обратили внимание на то, что ряд эле­ментов командно-административной системы управления народным хозяйством восходит к эпохе «военного ком­мунизма». За этим открытием последовали и «оргвыводы», и «военный коммунизм» был объявлен источником практически всего зла, которого немало было в нашей истории последних десятилетий.

Нередко приводят цифры падения промышленного производства в нашей стране к 1921 г., а затем добавля­ют: вот до чего довела страну политика «военного коммунизма»! При этом зачастую обходят целый ряд обстоятельств. И то, что па­дение производства началось после вступления России в первую мировую войну, и уже накануне Октября стра­на оказалась на грани хозяйственной катастрофы. И то, что по территории России прокатилась разрушительная гражданская война, причинившая колоссальный ущерб народному хозяйству. И то, что интервенты нещадно грабили страну. И, наконец, то, что среди советских рес­публик к началу 1921 г. не было ни Финляндии, ни Польши, ни Прибалтики, ни Грузии, ни Дальнего Во­стока, а ведь на этих территориях перед первой миро­вой войной находилась значительная часть промышлен­ности России.

Обычно обходят и то, что само применение В. И. Ле­ниным термина «военный коммунизм» было лишено ка­кого-либо пиетета, что в нем самом (кстати, впервые употребленном А.А. Богдановым в 1916 г. применитель­но к экономике европейских держав, втянутых в миро­вую войну) первоначально содержался сугубо критиче­ский подтекст, который лишь с течением времени стал постепенно утрачиваться. И только потом термин «во­енный коммунизм» стал официальным обозначением определенной эпохи нашего хозяйственного развития.

БЫЛА ЛИ АЛЬТЕРНАТИВА ВОЕННОМУ КОММУНИЗМУ?

Переосмысление, а точнее, более глубокое осмысление проблемы «военного коммунизма» диктуется всей логикой изучения истории советского общества на сов­ременном этапе. Слишком много, как оказалось, корней уходит в тот период, слишком много вопросов, относя­щихся к нему, остаются без должных ответов. Но не только исторический интерес движет нами. Заявляют о себе теоретические и социально-философские аспекты данной проблемы. Как ни крути, но надо признать, как это сделал О. Р. Лацис, что «военный коммунизм»— это первый опыт социалистического хозяйствования и пер­вая историческая модель социализма в нашей стране»[1] , а следовательно, и в мире. Как известно, этот опыт и эта модель, позволив Советской власти решить краткосрочную, но судьбоносную задачу — защитить револю­цию и страну в ходе гражданской войны, — обнаружили затем свою несостоятельность и ввергли Советскую Рос­сию в такой кризис, из которого удалось выбраться поч­ти чудом — крутым поворотом к НЭПу.

«Военный коммунизм» как историческое явление и как определенная социально-экономическая и политиче­ская система многогранен. Правда, некоторые ставят вопрос, а можно ли говорить о нем как о системе? По­лагаю, что можно и нужно, хотя я не согласен с теми, кто полагает, что «военный коммунизм» с неизбежно­стью вытекал из предоктябрьских доктринальных пред­ставлений В. И. Ленина, большевиков о социализме как о военно-государственном социализме. Чтобы разобрать­ся в теоретических основаниях «военного коммунизма» и. тем самым дать ответ на вопрос, был ли он запрограм­мирован большевиками или явился порождением суровой вынужденной необходимости, надо обратиться за­ново к оценке экономической платформы большевиков в канун Октября, а затем ее видоизменений и практики в первые месяцы социалистической революции. Здесь важно иметь в виду постановку В.И.Лениным пробле­мы непосредственного и опосредованного перехода к со­циализму. Как мне представляется, Ленин в общем и целом вплоть до апреля 1918 г. исходил из возможности опосредованного перехода России к социализму. Больше того, изучая посвященную теме «военного коммунизма» литературу, я вынес убеждение, что про­длись мирная передышка после Бреста еще полгода - год — и Ленин уже тогда отказался бы от общемарксистских взглядов на социализм как на бестоварную, без рыночную систему общественного устройства.

Поэтому, когда ставят вопрос, была ли альтернатива «военному коммунизму», то ответ на него требует, так сказать, двухуровневого подхода. В «военном коммуниз­ме», несмотря на разруху и необходимость мобилизации и централизации ресурсов страны, не было бы необхо­димости, если бы гражданская война не помешала на­чать опосредованный, постепенный, без крутой ломки переход к социализму. А вот когда дело дошло до граж­данской войны, до борьбы не на жизнь, а на смерть, аль­тернативы ему уже не могло быть. Равным образом мне представляется, что не было реальной альтернативы и продразверстке как нейтральному звену всей военно-коммунистической системы. Можно сегодня сколько угодно причитать по поводу тяжелейших последствии продразверстки, но сохранение свободной торговли хле­бом не спасло бы, а погубило Советскую власть. Для сопоставления посмотрим на опыт продовольственной политики Колчака и Деникина. Они остались верны принципу свободной торговли (хотя бе­логвардейские генералы не сумели наладить снабжения своих армий иными методами, кроме открытого грабе­жа населения) и потерпели поражение. Этот урок нель­зя игнорировать.

Нашим историкам еще предстоит полнее изучить объективные и субъ­ективные предпосылки и факторы перехода к «военно­му коммунизму», а также основные этапы его форми­рования. Более трудным является определение его идео­логии, роли теоретических, доктринальных начал в их соотношении с историческими обстоятельствами. В вопросе об оценке «военного коммунизма» как ошибочной модели коммунистического строя я солидаризируюсь с В. П. Дмитренко. Он, на мой взгляд, прав, когда ут­верждает, что в случае с этим историческим феноменом теория шла вслед за практикой. То есть сначала, в основном в силу суровых императивов гражданской войны, создали некую военно-политическую и экономическую систему, а потом, увидев, ее сходство с некоторыми основополагающими постулатами марксизма, сочли, что это и есть искомое — социализм, а то и коммунизм. В этом-то и заключалась главная ошибка Ленина и большевиков. Из нее проистекала и другая. Курс на про­должение военно-коммунистической политики в мирное время. Как видим, в иллюзии, причем опасные, могут впадать не только массы, но и целые партии и их «мно­гоопытные» вожди. Как справедливо заметила Р. Люк­сембург в своей «Рукописи - о русской революции», «опасность начинается тогда, когда нужду выдают за добродетель...». Тем не менее вопрос о диалектике тео­рии и практики в формировании «военного коммунизма» подлежит дальнейшему обсуждению и разработке.

ПРАКТИКА И ИДЕОЛОГИЯ

Ситуация, в какой оказалось наше постоянно перереформируемое государство не может не вызывать инте­реса к так называемому «военному коммунизму» — эко­номической политике Советского государства, проводив­шейся в годы гражданской войны (1918—1920).

Объясняется это, в частности, тем, что ряд сторон этого феномена стал характерен для административно-командной системы, сложившейся в конце 20-х начале 30-х годов. В результате проблема «военного комму­низма» приобрела принципиальное, концептуальное зна­чение. Особую остроту она получила в связи с веду­щимися поисками истоков сталинизма, полемикой о «доктринальных» причинах «деформации социализма».

Авторы ряда публицистических статей утверждают, будто в советской экономике задачи и методы граждан­ской войны были изначальны, что большевики, взяв власть в 1917 году, сразу стали строить коммунизм, «пусть пока и военный» приступили к ликвидации товарно-денежных отношений, и все это делалось в соот­ветствии с представлениями Маркса и Энгельса, согласно которым якобы «социализм тут же начинается» по­сле победы революции, причем «военный коммунизм» 1918—1920 гг. — это «классическая модель» социализма в их видении.

Не столь категоричны специалисты-историки. И в прошлом эти вопросы обсуждались в советской и западной историографии. Дискуссии продолжаются и ны­не. Объясняется это сложностью, противоречивостью явления. Не на каждый вопрос можно дать однозначный ответ. Да и сами «творцы» «военного коммунизма» его оценивали по-разному, в зависимости от их представлений о путях и методах движения к социализму, коммунизму.

Освещение темы начну с констатации: под «воен­ным коммунизмом» имеется в виду экономическая политика 1918-1920 гг., характеризовавшаяся крайней централизацией управления народным хозяйством (главкизм), национализацией не только крупной, но и средней, и частично мелкой промышленности, государственной монополией на хлеб и многие другие продукты сельского хозяйства (продразверстка), запрещением частной торговли и свертыванием товарно-денежных отношений, уравнительностью в распределении на основе классового пайка, милитаризацией труда. Перечисленные особенности экономической политики того времени напоминали принципы, на основе которых, по мнению марксистов, возникнет коммунистическое общество: отсутствие частной собственности на средства производства, денег и товарно-денежных отношений, равенство в распределении материальных благ. Но коммунизм, со­гласно учению марксизма, предполагает высокоразвитую техническую базу и изобилие материальных благ. «Коммунистические» же начала периода гражданской войны возникали при отсутствии этих условий, насаждались административно-приказными методами. Отсюда появившееся уже после перехода к нэпу название—«военный коммунизм»

Был ли переход к этим началам попыткой сразу и непосредственно «ввести» коммунизм?

Прежде всего, напомню известное положение осно­воположников марксизма о том, что между капитализ­мом и социализмом лежит целый исторический период, - период революционного преобразования одного общест­венного строя в другой, что общество не может ни пере­скочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами. На первых порах в руки проле­тариата должны перейти лишь основные средства производства (путем экспроприации капиталистов), частное же мелкое производство пролетарское государ­ство должно будет переводить в общественное не на­сильно, а посредством примера, оказывая ему помощь[2] .

Маркс и Энгельс считали, что при коммунизме уже не будет товарно-денежных отношений, им на смену при­дет непосредственный продуктообмен. Этого взгляда придерживался и Ленин. История показала утопичность этого подхода. Однако основоположники марксизма, а также Ленин вовсе не предполагали, что отмена товар­но-денежных отношений произойдет сразу, они считали, что это процесс, который потребует длительного времени

Свершилась Октябрьская революция, но не с первых ее дней началась национализация всей крупной промышленности. Предполагалась определенная постепенность с использованием переходных мер. Такой мерой должен был стать рабочий контроль над производством и рас­пределением. Политические противники большевиков да­же обвиняли их в том, что они изменили своей програм­ме: мол, до революции были за немедленную национа­лизацию всей частной собственности, за «введение» социализма, а придя к власти, «позабыли» об этом требо­вании. В связи с этим Ленин в конце декабря 1917 г. писал, что обыватели «повторяют пошлые измышления о «введении социализма», которые они приобрели «пона­слышке», хватая обрывки социалистического учения, повторяя перевирание этого учения невеждами и полу­знайками, - приписывая нам, марксистам, мысль и даже план «ввести» социализм. Нам, марксистам, такие мыс­ли, не говоря о планах, чужды. Мы всегда знали, гово­рили, повторяли, что социализма нельзя «ввести», что между капитализмом и социализмом лежит долгий пе­риод «родовых мук».[3]

Кратковременный период «красногвардейской атаки на капитал» не был отказом от постепенности преобра­зований. Он был ответом на ожесточенное сопротивление капиталистов, пытавшихся саботажем парализовать экономическую жизнь Советской республики. И как только саботаж был сломлен и перед страной после Брестского мира открылась перспектива мирного строи­тельства. Ленин предложил программу дальнейших пре­образований экономики. В основе ее — та же идея постепенности. Суть ее: обуздание мелкобуржуазной стихии, борьба с уравниловкой, направление развития частного капитализма в русло государственного капитализма, по­степенное расширение социалистического уклада в эко­номике.

Партия продолжала придерживаться взглядов ос­новоположников марксизма на социализм, как на об­щество не товарно-денежных отношений, которые будут отмирать лишь в переходный период. Видимо, на этом основании в публицистике утверждается, что сразу по­сле Октября был взят курс на отмену товарно-денеж­ных отношений, отмену денег. В действительности ставилась задача укрепления расстроенного в годы первой мировой воины финансового хозяйства страны. И прог­рамма партии, принятая в марте 1919 г., хотя и исходи­ла из задачи продолжать «замену торговли планомер­ным, организованным в общегосударственном масштабе распределением продуктов», в то же время указывала:

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--