Контрольная работа: Вопрос как форма мысли. Виды вопроса
Восполняющие, или "К-вопросы" - это вопросы с операторами, "как", "кто", "когда", "где", "что" и пр. Среди них различают простые вопросы - с одним из этих операторов, и сложные - состоящие из нескольких простых операторов, например: "Кто, где, когда и как...?". Сложные "К-вопросы" всегда можно разбить на несколько простых. Содержанием своим "К-вопросы" направлены на поиски недостающего знания, и в ответ они требуют точной и исчерпывающей информации.
Уточняющие же вопросы, или "ли-вопросы", требуют ответов лаконичных, однозначных - "да" или "нет". Они, в свою очередь, делятся на простые безусловные с оператором "верно ли, что", и простые условные с операторами "верно ли, что если. ., то", а также на сложные конъюнктивные, сложные дизъюнктивные, сложные импликативные вопросы. Понятно, что последние состоят из конъюнктивно, дизъюнктивно и импликативно связанных между собой простых "ли-вопросов", составляющих сложные.
Логически корректными, правильно поставленными будут те вопросы, базисы которых (предпосылки) - истинные суждения, например: "Как дойти до Киева?". Некорректными, неправильно поставленными, а то и каверзными будут те вопросы, базисы которых (предпосылки) ложны или неопределенны, например: "Кто отец Кощея Бессмертного?", "Как пройти туда, не знаю куда?", "Как найти то, не знаю что?", "Где в Африке находится город Курск?" и т.п. Полным считается тот вопрос, который содержит в себе и информацию о той области, где следует искать неизвестное, например: "В какой части Европы находится государство Люксембург?".
Для правильной постановки вопроса следует выполнять такие логические нормы:
Вопрос должен быть корректно поставлен. Каверзные, провокационные и неопределенные вопросы недопустимы.
Вопрос должен быть простым, т.е. кратким, ясным, четким. Длинные, запутанные вопросы затрудняют их понимание, усложняют ответ на них, а порой и лишают возможности дать правильный ответ. Сложные вопросы лучше разбивать на несколько простых.
В сложных разделительных вопросах необходимо перечислять все члены деления (альтернативы).
Наконец, последнее, поскольку вопрос не есть суждение, то не следует приписывать ему истинностные характеристики суждения.
Так как вопрос зачастую выступает формой выражения проблемы, то эти правила можно рассматривать и как правила проблемы.
2. Проблема вопроса в истории философии
2.1 Старая логика и новые проблемы
Вопросу в истории философии не повезло. Удивительно, но факт, что в течение сотен лет существования философии, изучавшей различные аспекты человеческой деятельности, такой важной форме мышления как вопрос и такой важной форме общения как вопросно-ответные отношения не было уделено сколько-нибудь большого внимания. Самое парадоксальное заключается в том, что если вопросу в качестве проблемы познания было уделено довольно много внимания как в прошлом, так и в настоящем, то о проблеме вопроса, как форме выражения научного знания, практически не говорилось ни в одной научной теории на протяжении всей истории философии.
Великие мыслители прошлого, тем не менее, прекрасно отдавали себе отчет в том, какова роль вопроса в процессе познания. Однако сам по себе вопрос, как форма противоречивого движения исследовательской мысли, как некоторая самостоятельная проблема, практически не использовался.
Объяснить это лишь недооценкой этой формы мышления, конечно, нельзя, случайностью - тоже. По всей видимости, имеется целый ряд причин, отразивших данную закономерность развития философской мысли.
Одна из причин невнимания к изучению вопроса заключается в специфическом подходе к процессу мышления и познания, нашедшем отражение в принципах построения формальной (или классической) логики.
В свое время перед философами возникла большая трудность, связанная с теоретическим объяснением сущности мышления, в частность, принципа соотношения понятий и появления нового знания. Поскольку мышление рассматривалось как самостоятельная сущность, постольку возникла проблема определения правил и законов мышления, которыми и стала заниматься логика выводного знания, или дедуктивная логика. Основным в ней стал принцип исключения противоречия, и сама она рассматривалась как наука о правильном мышлении. В рамках метафизики она понималась наукой, способной дать истинное знание при условии, если мыслитель следует правилам правильного мышления и т.д.
В непротиворечивую систему дедуктивного мышления вопрос не вписывался, поскольку выражал противоречие и был порожден противоречием в мышлении (ведь научная проблема возникает тогда, когда старое знание не позволяет объяснить новые факты), более того, вопрос фактически взрывал ее. Согласно старой логике, он выступал алогичной формой мышления, а посему его просто не могло быть. Его игнорировали, делая вид, что проблемы вопроса в логике не существует. В этом плане интересное замечание было высказано известным философом Э.В. Ильенковым. Оно было сделано в связи с исследованием проблемы противоречия, как категории диалектической логики. Он писал: "Старая логика не случайно обходила такую важную логическую форму, как "вопрос". Ведь реальные процессы, реальные проблемы, возникающие в движении исследуемой мысли, всегда вырастают перед мышлением в виде противоречий в определении в теоретическом выражении фактов"[1] .
Именно господствующий принцип мышления в старой логике и философии принцип дедуктивного, выводного знания, не позволял признать противоречие, а вместе с ним и вопроса, как выражение особой специфической формы мышления, принципиально отличающейся от правил старой логики. Из-за различных причин, в том числе и сложившейся в философии традиции изучения мышления лишь только в рамках выводного знания, в основном непротиворечивого, и снятия возникающих противоречий прежде всего средствами традиционной логики, был ограничен и заторможен на долгие годы (века) процесс изучения вопроса.
Тем не менее, проблема вопроса, как формы мышления, спонтанно и часто независимо от магистральных путей развития философии нет-нет, да и возникала в трудах великих мыслителей прошлого. И она не могла не возникать, если только не следовать строго спекулятивному подходу к изучению процесса познания, и быть искренним в поиске и естественном следовании существующим формам мышления. Философы, может быть, начиная с Аристотеля, в исследовании форм мышления, невольно приходили в своих рассуждениях к этой проблеме, поскольку вопрос и вопросно-ответные отношения составляли активную часть как обыденного, так и научного мышления (в их понимании) и выступали одной из важнейших составляющих процесса отыскания истины.
3. Современное понимание проблем вопроса
3.1 Противоречивая сущность вопроса
В XX веке к проблеме вопроса и вопросно-ответных отношений стали проявлять больше интереса. Это связано с рядом объективных процессов и прежде всего разработкой различных искусственных языков, например социологических анкет, общения между человеком и животным, диалоговых систем человека и ЭВМ и др.
Правда практика здесь пошла несколько дальше, чем теория, но не настолько далеко, чтобы обойтись без теории. Логико-формализованный анализ вопроса, давший довольно много для разработки его логической структуры, оказался в тупике, не получив подкрепления в логико-философском обосновании этой проблемы. Встала задача определения философской природы вопроса, которая оказалась довольно сложной. Имеющиеся подходы пока не привели к решению этой проблемы, хотя и позволили определить некоторые направления ее исследования. Хуже другое - необходимость методологического подхода в решении этой проблемы, как нам кажется, пока не полностью осознается ни философами, ни логиками. Первыми, в силу того, что они работают в основном в традиционных философских направлениях, где вопросу, как уже говорилось, не находится места. Вторые, ограничиваются только формально-логической стороной, игнорируя философский подход. И тем не менее в неявной форме, но и те и другие ощущают потребность именно в широком философском обосновании вопроса как особой форме мышления.
С возникновением и развитием диалектической логики, которая понималась как наука о наиболее общих законах мышления, появилась возможность говорить о различных формах мышления, как равноправных, самостоятельных, имеющих свою специфику и пр. Как писал в свое время
Э.В. Ильенков, диалектическая логика есть наиболее общая логика, предметом, которой выступает не диалектическое противоречие само по себе (оно лишь одно из условий функционирования мышления), а наиболее общие законы мышления. В предмет диалектической логики входят все возможные и имеющиеся формы мышления, а, следовательно, и формальная логика, как одна из форм мышления. В равной степени вполне правомерно включить в диалектическую логику и такую форму мышления, как вопрос[2] .
В имеющейся философской литературе эта тенденция нашла свое выражение в определении вопроса, как имеющего ярко выраженную природу диалектического противоречия[3] .
Тот факт, что вопрос выступает формой выражения противоречивого существования бытия и мышления, а потому и сам имеет противоречивое содержание, был отмечен еще Аристотелем, представлявшего его как имеющего противоположные стороны и ярко выраженный противоречивый характер. Правда, мыслитель древности, по всей видимости, имел в виду, прежде всего, антиномичные вопросы. Эта тенденция сохранилась и до настоящего времени. Противоречивость вопроса усматривается в его антиномичности: от элементарного, выраженного конъюнкцией тезиса и антитезиса, до представления противоречивой сущности вопроса как понятия антиномии - проблемы, содержащей диалектическую основу перехода от старого знания к новому[4] .
Противоречивую сущность вопроса следует рассматривать не как противостояние тезиса и антитезиса, не как простое отрицание, а как единство этих противоположностей, которое в противостоянии сторон представляет собой некоторое единое знание, что возможно только на основе разрешения данного противоречия. Сущность противоречия, как перехода от старого к новому знанию, наиболее полное свое выражение находит именно в вопросе, в его постановке и разрешении.
Выражая диалектическое противоречие, вопрос рассматривается в нашей философской литературе как уже содержащий в себе необходимое искомое знание. Это знание заключается не в том, что вопрос направлен на область поиска, а в том, что содержит в себе это определение области поиска. Спрашивать ни о чем нельзя; можно спрашивать только о том, что уже известно; однако известное заключает в себе часть того неизвестного, которое заключено в вопросе. Данное положение перекликается с уже приведенным высказыванием Р. Декарта: вопрос содержит известное и неизвестное. Однако эту мысль философ оставил без дальнейшего развития. Сегодня это положение представлено следующим образом: в вопросе нет строгого разграничения между знанием и незнанием; их границы расплывчаты, более того, одно входит в другое. Знание, заключенное в вопросе, служит не только основой для продвижения вперед, но и само входит частью в незнание (для человека) в будущее полное совокупное знание. Но и незнание (незнаемое) оказывается частью знания (знаемого), известного. Это взаимопроникновение знания и незнания, известного и неизвестного, в вопросе представляет собой интересную проблему.
Важную роль в вопросе играют его предпосылки. В философской литературе имеется две интерпретации - философская и логическая. Не отказывая ни той, ни другой в праве на существование, и на осуществление своего права в решении проблемы вопроса и его правильной постановки, тем не менее, необходимо отметить их различную функциональную роль. При всей важности логических предпосылок "... невыполнимость предлагаемой вопросом программы исследования определяется не только требованиями логического порядка, которые характеризуют правильно поставленный вопрос, но и принципом методологического и мировоззренческого плана"[5] . Видимо, можно было бы сказать, не столько логическими требованиями, сколько требованиями философского методологического характера, его постановкой, содержанием и разрешением. Логические предпосылки играют роль производного момента; логическое понимание предпосылки здесь выступает как требование к обоснованию логической структуры вопроса.
В развитии методологического содержания вопроса в научной литературе поднята еще одна очень важная проблема, а именно организующая роль имеющегося знания. Определение содержания вопроса, требует по существу осмысления содержания того знания, которое заложено в вопросе, вернее закладывается в него, требует систематизации знания. В вопросе "... мы сталкиваемся с систематизацией научного знания, которая присуща в той или иной степени результатом научного исследования на любом этапе его развития"[6] . Это положение имеет более важное значение, чем оно кажется на первый взгляд. Когда говорят, что в вопросе содержится полное знание, то под этим понимают следующее: во-первых, это знание - строго определенное, и, во-вторых, оно - систематизированное. Это означает, что знание, заложенное в вопросе, всегда оказывается выражением определенного взгляда на данное явление. Вопрос каждый раз выступает как фокус, концентрирующий в себе определенным образом уже имеющееся знание. Осмысление данного знания позволяет выявить то, что интересует исследователя, и на этом основании получить новое знание. И как только ставится задача по формулировке вопроса сразу же начинается процесс систематизации некоторого прошлого знания и выработки единого взгляда на новое знание. Как уже говорилось, в современной научной литературе вопрос чаще всего рассматривается преимущественно в качестве вопроса-проблемы, а не в качестве конкретного вопроса. Тем самым нередко смешиваются понятия - теория, гипотеза, программа, проблема в плане их отношения к вопросу. Однако проблема, задача, теория и пр. в определенный момент своего развития приобретают специфическую форму вопроса (это обусловлено процессом развития знания). В свою очередь успешное решение проблемы, выдвинутой в форме вопроса, возможно при условии правильной постановки вопроса. В широком плане - это связано с правильной методологической постановкой проблемы; в узком плане (методическом) - с правильным построением, формулировкой вопроса.
3.2 Вопрос не в вопросной форме
Представление о вопросе, как об особой форме мышления и познания, вне определения его логической структуры является в принципе хотя и верным, но по существу не доказанным положением. Поэтому все требования рассматривать его в качестве особой логики мышления остаются благими пожеланиями. По аналогии именно строгая логическая структура суждения позволила представить его как дедуктивную форму мышления, как такую логическую процедуру с понятиями, которая позволила получить новое знание. Возникает вопрос к вопросу: если вопрос и вопросно-ответные отношения служат особой специфической формой мышления, то каким образом эта форма позволяет получить новое знание? В противном случае, представление вопроса, как особой формы мышления, не имело смысла.
Попытки решения проблемы логической природы вопроса осуществлялись посредством сведения логической структуры вопроса к логической структуре суждения. Такой подход был вполне оправдан и естественен.