Курсовая работа: Адам Иоханн фон Крузенштерн. Мореплаватель и ученый

Екатерина Нарустранг

Летом 1997 г. около двухсот потомков обширного рода фон Крузен* собрались в Германии, чтобы почтить память родоначальника этой большой семьи и основателя рода шведского наместника в Эстляндии Филипа Крузиуса фон Штерна (PhilipCrusiusvonStern). «Фон Крузен»* потому, что за 400-летнюю историю рода – а именно 400-летие его главы торжественно отмечалось тогда в начале августа в небольшом городке Айслебен (Eisleben) – многочисленные потомки оказались рассеянными не только по разным странам Европы, но и за ее пределами, а исконно общая для семьи фамилия утвердилась в нескольких фонетических вариантах. Так, например, потомки Филипа Крузиуса в Германии носят преимущественно фамилию Krusenstjern,в то время как для представителей шведской ветви более характерны варианты Krusenstiern или Krusenstierna. Среди них есть писатели (agnesvonKrusenstierna), полярные исследователи и мореплаватели (PaulvonKrusensternsen. uPaulvonKrusensternjung.), историки и летописцы рода (EwertvonKrusenstjern). Что касается героя нашего повествования, Адама Йоханна фон Крузенштерна (как офицер русского флота, он носил более привычное для русскогослуха имя: Иван Федорович Крузенштерн), то в семье сохранилось предание, что, будучи совсем юным кадетом, учеником кадетского корпуса, а это было в пору русско-шведских военных конфликтов, он вычеркнул – по собственной ли воле или под чьим-то нажимом – из своей фамилии букву i, явно указывавшую на шведские корни. Такой – Крузенштерн – она и осталась в истории как для него, так и для всех его потомков.

В шведском городе Кальмар (Kalmar) существует (кстати, существует также попечением и заботой одной из представительниц рода, госпожи Уллы Персон) небольшой частный музей, точнее, наверное, будет сказать архив, куда собираются и где хранятся главным образом документы и фотографии, свидетельствующие о судьбах представителей этой семьи. Однако вряд ли будет большим преувеличением предположить, что все фон Крузен*, в том числе и сам эстляндский наместник, стали явлением и достоянием общемировой культуры в известной степени потому, что связаны родством с Адамом Йоханном фон Крузенштерном, более полувека верой и правдой служившим России как мореплаватель и первооткрыватель, как ученый, как учитель и воспитатель будущих первооткрывателей. Их он тоже вырастил немало, не только в Морском кадетском корпусе, директором которого был с 1826 по 1842 г., но и непосредственно силой обаяния своей удивительной личности.

Имя Крузенштерна было овеяно славой еще при его жизни. В 19-м в., по меньшей мере, в первой его половине, он был столь популярен в Европе и за ее пределами, что американский писатель-романтик Герман Мелвилл в своем знаменитом романе о Моби Дике (гл. 24) поставил рядом имена Крузенштерна и Кука как знаменитых мореплавателей без всяких дополнительных комментариев: «Theymaycelebrateastheywillbetheheroesofexploringexpeditions, yourCooks, yourKrusensterns, butIsaythatscoresofanonymouscaptainshavesailedoutofNantucket, thatwereasgreat, andgreaterthanyourCookandyourKrusenstern»[2]. за неполные 50 лет после первого кругосветного плавания И. Ф.Крузенштерна и Ю.Ф.Лисянского на парусниках «Надежда» и «Нева» в России были снаряжены более трех десятков кругосветных экспедиций. Среди них, в частности, экспедиции В.М.Головнина в 1807 г. («Диана») и 1817–1819 гг. («Камчатка»), М.П.Лазарева в 1813–1816 гг. («Суворов»), в 1819 г. («Мирный»), в 1822–1825 гг. («Крейсер») и А.П.Лазарева в 1822–1824 гг. («Ладога»), О. ф. Коцебу в 1815–1818 гг. («Рюрик») и в 1823–1826 гг. («Предприятие»), З.И.Понафидина в 1816–1818 гг. («Суворов») и в 1819–1821 гг. («Бородино»), М.Н.Станюковича и Ф.Литке в 1826–1829 гг. («Моллер», «Сенявин»), В.С.Хромченко в 1828–1830 гг. («Елена») и в 1831–1833 гг. («Америка»), А.Беренса в 1837–1839 гг. («Николай»), Н.Зарембы в 1840 г. («Наследник Александр»), Г.И.Невельского в 1840 г. («Байкал») и др.[3] Многие из них были инициированы Крузенштерном, нередко он принимал самое активное участие в их организации и подготовке. Э. фон Крузенштьерн приводит в своей книге также список полярных исследователей 19-го в. прибалтийского происхождения, выходцев преимущественно из Эстляндии. В числе полутора десятков имен немало известных, например: Ф.Ф.Беллинсгаузен (FabianvonBellingshausen), Отто фон Коцебу (OttovonKotzebue), Э.В.Толь (EduardBaronvonToll), пропавший без вести во время полярной экспедиции в 1902 г., Ф.П.Врангель (FerdinandBaronvonWrangell). Полярными исследователями стали также один из сыновей Крузенштерна – П.И.Крузенштерн (PaulvonKrusensternsen.) и его внук П.П.Крузенштерн (PaulvonKrusensternjun.)[4].

В честь немалых заслуг И.Крузенштерна в освоении неизведанных и практически неизвестных земель, а также в память о подвижническом служении развитию мореплавания и расширению научного кругозора современников и потомков его именем названы:

– мыс на Аляске севернее пролива Коцебу (назван О. ф. Коцебу)[5];

– мыс в Канаде и расположенный на нем напротив Уолластен-лэнда поселок;

– мыс на острове Парамушир (один из островов Курильской гряды);

– пролив между Курильскими островами Ловуш(к)и и Райкоке (назван Леопольдом фон Шренком);

– (Восточный) проход у берегов Кореи;

– бухта у полуострова Ямал в Карском море (названа И.Ивановым);

– средний из островов Диомедовой группы; между этим обитаемым островом и островом Ратманова проходит граница между Америкой и Азией;

– группа островов архипелага Паумоту (названа О. фон Коцебу);

– группа Айлук Маршалловых островов (названа О. фон Коцебу);

– три горы: на правой южной оконечности Сахалина, на Новой Земле (названа Ф.П.Лютке) и в Антарктике на Земле Королевы Мод;

– продолговатое озеро на острове Бутиа в Канаде (названо Дж.Россом);

– скальный риф в Тихом океане, западнее Гавайских островов (назван Ю.Лисянским)

имя Крузенштерна носят также:

– лунный кратер в группе Арцахель,

– обитающая в Маниле бабочка PapilioKrusensternia (названа Йоханном Фридрихом Эшшольцем), а также

– тропическое растение Ipomоea Krusensternii с цветками, похожими на вьюнок, и употребляемыми в пищу клубнями (названо Вильгельмом Готтлибом Тилезиусом).

Об Адаме Йоханне фон Крузенштерне написано много, однако наиболее полная, обстоятельная история его жизни, принадлежит перу Эверта фон Крузенштьерна, «правнучатого» племянника Ивана Федоровича Крузенштерна, правнука его родного брата и близкого друга Карла Фридриха. она появилась сравнительно недавно, в 1991 г. Э. ф. Крузенштьерн родился в 1911 г. в Санкт-Петербурге, а умер в 1996 г. в Геттингене. Он является автором нескольких исторических трудов, посвященных роду Крузенштернов, в частности, автором вышедшей в 1981 г. в Висбадене монографии «Семья фон Крузенштьерн. История — генеалогия — памятные места»[6]. Книга Э. фон Крузенштьерна о своем двоюродном прадеде – первое наиболее полное, научно документированное[7], вместе с тем доступное по форме и увлекательное по стилю изложения жизнеописание знаменитого мореплавателя и ученого. Свою задачу автор видит в том, чтобы «показать человека, а не героя»[8] и рассказать о его жизни. Известно, что Крузенштерн не вел дневников и не писал мемуаров (лишь в его работах можно найти некоторую биографическую информацию), поэтому при анализе определяющих его жизненный путь факторов существенно возрастает роль биографических источников в форме дневников или воспоминаний современников, а также значимость переписки. Именно эти исторические свидетельства и оказались рассеянными в нескольких странах по архивам, библиотекам и частным собраниям, что сделало их весьма труднодоступными. Кроме того, работа с этими материалами предполагает одновременное владение немецким, английским, русским и эстонским языками, чтосамо по себе составляетопределенную сложность.

Конец 18-го в. – первая половина 19-го в. по праву считаются эпохой расцвета эпистолярного жанра. Но,к сожалению, эпистолярное наследие по своей сути – очень хрупкий и беззащитный информационный источник; судьба же переписки Крузенштерна оказалась особенно драматичной. в 1911 г. графиня Софи фон Рюдигер, внучка Адама Йоханна фон Крузенштерна, распорядилась о продаже доставшегося ей по наследству имения деда в Эстонии. Речь шла о замке Асс, в котором графиня сама никогда не бывала, и поэтому она не могла себе представить, сколь бесценные рукописи хранятся там и каков объем этого наследия. Так случилось непоправимое. Говорили, что грузчики, вынося из проданного замка мебель, утопали по щиколотку в наваленных повсюду грудах исписанных листков. Когда родственники спохватились, кое-что собрать им удалось, но большая часть материалов оказалась утраченной навсегда, уцелело немногое. Здесь хранились, в частности, целые собрания писем, и не только делового или научного характера. очень интересной и содержательной могла бы оказаться повседневная корреспонденция от брата Карла Фридриха. почти ровесники, братья на протяжении всей жизни постоянно переписывались. Другая часть этого эпистолярного наследия – письма Адама Йоханна к брату, – к сожалению, также не сохранилась. Они находились в Хаггуде, родовом имении Карла Фридриха в Эстонии, и в буквальном смысле слова сгорели в пожаре революции 1905 г.

Что же все-таки сохранилось? Что удалось сберечь? Прежде всего это неполная переписка Крузенштерна с швейцарским астрономом Йоханном Каспаром Хорнером (JohannCasparHorner), которая была опубликована в конце 19-го в. в Цюрихе ежеквартальным журналом естественно-научного общества.[9]в частных собраниях хранятся отдельные письма Адама Йоханна к его жене Юлии и его сыну Павлу, однако отсутствуют письма к другим его сыновьям; кроме того, сохранились письма Юлии, четырех сыновей, его невестки Мими и несколько писем его брата. Немалый интерес представляют воспоминания зятя Крузенштерна Теодора фон Бернарди (TheodorvonBernhardi) – они были знакомы очень давно, а также письма Августа Коцебу (AugustvonKotzebue), который состоял с Крузенштерном, его свояком, в постоянной переписке. К сожалению, и здесь отсутствуют ответные письма. Следует упомянуть другие бесчисленные разрозненные свидетельства, в частности, некоторые письма Адама Йоханна к различным исследователям в интересующих его областях, которые также находятся в частных архивах.

Весьма убедительным источником сведений о кругосветном плавании 1803–1806 гг., дополняющим уже опубликованные описания, в том числе и путевые записи самого Крузенштерна, служит, например, в высшей степени интересный и информативно насыщенный дневник лейтенанта Германна фон Левенштерна (HermannvonLöwenstern). О том, что такой дневник существует, было известно давно[10], но лишь в книге Э. ф. Крузенштьерна впервые вводятся в научный оборот содержащиеся в нем сведения. дневниковые записи Г. ф. Левенштерна, в частности, полностью подтверждают и могли бы существенно расширить анализ и освещение принципиального и глубокого конфликта между И.Ф.Крузенштерном и Н.П.Резановым на борту парусника «Надежда» во время кругосветной экспедиции, изложенные в недавно опубликованной статье А.Постникова и Д.Иванова «Одна "Надежда" на двоих»[11]. Обнаруженные авторами в архивах важные материалы, в частности путевой дневник старшего офицера судна лейтенанта М.И.Ратманова, позволили им «пролить некоторый свет» на сущность произошедшего и более справедливо оценить неблаговидную роль в этой конфликтной ситуации камергера Н.П.Резанова. Сам Э. ф. Крузенштьерн в последние годы своей жизни очень болезненно воспринимал некоторую, с его точки зрения, односторонность в оценке событий на борту «Надежды».

Первая биографическая работа о Крузенштерне была опубликована в 1879 г. Теодором фон Бернарди[12]. Теодор фон Бернарди знал Крузенштерна, еще будучи совсем молодым человеком, при весьма драматичных обстоятельствах он стал его зятем, мужем старшей из дочерей – Шарлотты, родившейся в Ассе в 1816 году. Шарлотта и Теодор фон Бернарди были помолвлены уже в течение длительного времени, но по настоятельному желанию отца ожидали, пока профессиональное и имущественное положение жениха не станет достаточно прочным. Однако незадолго до смерти Крузенштерн, опасаясь, что может не дожить до свадьбы дочери, назвал днем бракосочетания 7 августа 1846 года – сороковую годовщину возвращения из кругосветного плавания. ввиду тяжелого состояния отца свадьба вновь была отложена и состоялась лишь за день до его смерти. Авторомодной из последних биографий знаменитого мореплавателя является российский историк В.М.Пасецкий[13]. Именно В.Н.Пасецкому принадлежит заслуга обнаружения писем, адресованных Крузенштерну английскими полярными исследователями, а также его собственных писем к графу Николаю Румянцеву, министру торговли, министру иностранных дел и канцлеру при Александре I.

Адам Йоханн фон Крузенштерн появился на свет в родовом эстонском имении Хаггуде в 1770 г., когда русский флот под командованием адмирала С.К.Грейга[14], шотландца на русской службе, разгромил в Чесменском сражении турок, а Джеймс Кук отправился в свое первое кругосветное плавание. Хаггуд был одним из самых маленьких, довольно бедных рыцарских поместий с неплодородными землями. Дед Крузенштерна, шведский офицер Эверт Филипп, проведя после окончания Северной войны (1700–1721)двадцать два года в сибирском плену, вернулся на разоренную землю и посвятил остаток жизни восстановлению разрушенного хозяйства. Более или менее ожившее родовое гнездо он оставил свому старшему сыну, Йоханну Фридриху, отцу Крузенштерна. Финансовое положение семьи было трудным, и отцу приходилось работать управляющим в других поместьях, чтобы прокормить немалое семейство, в котором Крузенштерн был самым младшим, восьмым, ребенком. Когда он родился, старшей из его сестер, Еве Доротее, было двадцать лет. Из пяти братьев и сестер (двое умерли в младенчестве) особенно близок Адаму Йоханну был брат Карл Фридрих. они были погодки, и несмотря на то, что их жизненные пути сложились по-разному и жизненные интересы кардинально различались (Карл Фридрих жил в Хаггуде многотрудной рутинной жизнью мелкого землевладельца, отягощенного невероятно большим семейством – молва приписывала ему двадцать восемь детей от двух браков), братья были дружны в течение всей жизни и до последних дней регулярно переписывались.

Очень скромный быт и экономный образ жизни семьи нельзя считать лишь следствием трудностей восстановительного периода. Таковы были и традиционные обычаи страны. Они предписывали умеренное существование и незатейливый быт, царившие за немногими исключениями в эстонских поместьях. Собственное хозяйство давало все необходимое для повседневного питания и изготовления немудреной одежды,

Другие нужные вещи можно было купить у ремесленников или каких-то умельцев из соседнего поместья, и лишь в случае крайней необходимости было принято пользоваться услугами торговцев или мастеров из близлежащего города. Однако когда речь шла об образовании детей, в Хаггуде не экономили. Свидетельство тому – несколько домашних учителей и воспитательница-француженка в семье Крузенштернов.Какова была квалификация домашних учителей? в большинстве случаев это были неимущие студенты – большей частью теологи – из Германии. Некоторые из них, правда, стали впоследствии не только основоположниками прибалтийских пасторскихдинастий, но и известными учеными в университетах Дорпата (Тарту) или Санкт-Петербурга. мальчиков учили дома лишь по программе младших и иногда средних классов, тогда как девочки получали в семье полное образование.

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--