Курсовая работа: Анализ романа Дины Рубиной "Почерк Леонардо"
Когда снимался этот несчастный фильм, познакомилась со своим вторым мужем, значит, страдания окуплены вдвойне. К нему и переехала в Москву. Опять – в тесноту, в «хрущобу», где и прожили мы до 90-го года, года эмиграции, до следующей, уже израильской экзистенциальной и полной «тесноты»: – квартиры, денег, страны.
В Москве жила свободным художником (вообще, свободным художником живу лет с двадцати трех, служить – фрагментарно – стала только переехав в Израиль, и вот, сейчас, о чем – ниже.) Круг общения – самый разный. Конечно, – писательский, художественный, музыкальный. Самый широкий. Я при внешнем беглом пригляде – довольно открытый человек, вполне светский. Так что, знакомства перечислить трудно. (Муж мой работал какое-то время в театре на Таганке, поставил с режиссером Ефимом Кучером несколько спектаклей, вот вам и актерская компонента; я писала радиоспектакли на московском радио, вот вам и еще один бок московской жизни, ну и журналы, ЦДЛ… – словом, как у всех московских литераторов.)
В конце 90-го мы репатриировались.
Это – рубеж биографический, творческий, личностной.
И что бы я ни делала в Израиле – немножко служила, много писала, выступала, жила на «оккупированных территориях», ездила под пулями, получала литературные премии, издавала книгу за книгой и в Иерусалиме, и в Москве… – все это описано, описано, описано…Нет нужды повторяться.
Премий две – за книги. Одна, им. Арье Дульчина, за книгу «Один интеллигент уселся на дороге», вторая – Союза писателей Израиля – за роман «Вот идет Мессия!».
Период творческого кризиса переживаю всякий раз, поставив точку в очередном романе-повести-рассказе-эссе. Вообще, живу в вечном состоянии творческого кризиса. Повышенно самокритична. После переезда в Израиль действительно, молчала полгода. Но это был не узко-творческий, а тотально-личностной кризис, о котором я тоже писала в повести «Во вратах Твоих», и в романе «Вот идет Мессия!».
Мой муж и моя дочь религиозны в самом прямом иудейском смысле этого слова. Со всеми вытекающими деталями жизни. Я же выскальзываю из любых пут, как и надлежит быть художнику, – хотя, конечно же, обращаюсь к Богу постоянно».
1.2 Библиография
Печатается как прозаик с 1971: рассказ «Беспокойная натура» в журнале «Юность». Выпустила в СССР кн. прозы: Когда же пойдет снег? Повести и рассказы. Ташкент, 1980; Дом за зеленой калиткой. Повести и рассказы. Ташкент, 1982; Отворите окно. Повести. Ташкент, изд-во им. Г. Гуляма, 1987; Двойная фамилия. Повести. М., «Сов. писатель», 1990. Напечатала в ж-лах: роман «Во вратах твоих» – «НМ», 1993, №5; повесть «Камера наезжает!» – «Искусство кино», 1995, №8 (предисловие Л. Аннинского); повесть «Глаза героя крупным планом». – «Время и мы», №130, 1995; роман «Вот идет Мессия!.» – «ДН», 1996, №№9–10; испанскую сюиту «Последний кабан из лесов Понтеведра» – «ДН», 1999, №4. Печатается также в газ. «Бостонское время», в ж-лах «Вестник», «Время и мы» (№130, 1995), «Огонек» (1989, №25), в альм. «Перекресток / Цомет» (№1, 1994). Выпустила кн. прозы: Один интеллигент уселся на дороге. Повести и рассказы. Иерусалим, «Verba», 1994; То же. СПб, «Симпозиум», 2000; Вот идет Машиах! Роман. Иерусалим, 1996; Вот идет Мессия! Роман и повесть. М., «Остожье», 1996; То же. М., «Ретро», 2000; Уроки музыки. Повести и рассказы. Иерусалим, 1996; То же. М., «Гудьял Пресс», 1998; Ангел конвойный. Франкфурт – М., «Меджибож», 1997; Последний кабан из лесов Понтеведра. Иерусалим, 1998; То же. СПб, «Симпозиум», 2000; Двойная фамилия. Повести, рассказы. М., «АСТ», 2000; Когда выпадет снег. Рассказы, повести. Екатеринбург, «У-Фактория», 2000; Под знаком карнавала. Роман, эссе, интервью. Екатеринбург, «У-Фактория», 2000, 2001; Высокая вода венецианцев. М., «Вагриус», 2001; Чем бы заняться? СПб, «Ретро», 2001; Воскресная месса в Толедо. М., «Вагриус», 2002; Глаза героя крупным планом. Повести. М., «Вагриус», 2002. Дом за зеленой калиткой». Повести и рассказы. – Москва: «Вагриус», 2002; Вот идет Мессия!». Роман. – Екатеринбург: «У-Фактория», 2002; «Во вратах твоих». Повести и роман. – Екатеринбург: «У-Фактория», 2002; «Несколько торопливых слов любви». Рассказы, повети. – СПб.: «Ретро», 2003; «Синдикат». Роман-комикс. – Москва: «ЭКСМО», 2004; «На Верхней Масовке». Повести и рассказы. – Москва: «ЭКСМО», 2004; «Наш китайский бизнес». Роман. Повесть. Рассказы. – Москва: «ЭКСМО», 2004; «Когда же пойдет снег?». Повесть. Рассказы. – Москва: «ЭКСМО», 2005; «Ангел конвойный». Роман. Повести. Монологи. – Москва: «ЭКСМО», 2005; «Несколько торопливых слов любви». Рассказы, повести. – Москва: «ЭКСМО», 2005; «Больно только когда смеюсь». «Последний кабан из лесов Понтеведра». Роман. «ЭКСМО», 2008; «Почерк Леонардо». Роман. «ЭКСМО», 2008.».Произведения Д. Рубиной переведены на англ. (1987), болг. (1985), венг., иврит, нем., польск., франц. (1996), чеш. (1989), эст. и др. языки.
Член СП СССР (1979), международного ПЕН-клуба, Союза русскоязычных писателей Израиля (1990). Член редколлегии журналов «Контрапункт» (США; с 1998), «Иерусалимский журнал» (с 1999).
Премии Мин. культуры Узбекской ССР (1982), им. Арье Дульчина (Израиль, 1990), Сохнута, Союза русскоязычных писателей Израиля (1995), сети книжных магазинов Франции (1996).
27.03.2008 г. Д.И. Рубина награждена ежегодной премией Благотворительного фонда Олега Табакова за редкий по человечности и художественной точности рассказ «Адам и Марьям» (журнал «Дружба народов», №7, 2007 г.
2008 г. – Дина Рубина – лауреат премии «Большая книга» 2007 г. за роман «На солнечной стороне улицы» (2007 г.). Живет в Израиле.
1.3 Основные мотивы творчества Д.И. Рубиной
Мир, созданный Рубиной в израильский период творчества, имеет точку отсчета, или поворота, – это Земля иудеев, Иерусалим как ее символ . В рубинской прозе большое значение имеют раритеты материального или внематериального происхождения: старые и старинные вещи, предания, байки, воспоминания. Рубинскую героиню-рассказчика притягивают в антикварных лавках старинные вещи, оставшиеся без хозяев: за каждой из них – человеческая судьба, история, эпоха . Музыканта по образованию, рассказчика по профессии, Дину Рубину привлекают люди креативные, неординарные: герои-художники, «клоуны», яркие личности – почти в каждом ее произведении.
Значимым концептом , образом, мотивом в поэтике Рубиной становится Дом . Дом имеет как реальные, так и символические черты, воплощенные в диапазоне от созидания Дома до его разрушения. Дом не столько жилище, сколько его поиск – от душевной бездомности к обретению гармонии, если и недостижимой вообще, то хотя бы увязывающей личный, исторический и мифологический опыт сознательной и бессознательной жизни героини. Основные мотивы еврейского концепта Дом – изгнание и восхождение. Поиск Дома героиней сродни его «строительству».
Концепт Мессии (Машиаха) и мессианства в прозе Рубиной. Появление этого мотива в прозе писателя связано с ее израильским периодом жизни и творчества. Спектр звучания мотива Мессии у Рубиной многогранен: комический, трагический, мистический, мифологический и индивидуально-авторский, нравственно-моралистический.
Среди многочисленных «мессий» в рубинской прозе присутствуют такие, аналогами которых в христианской культуре являются юродивые, в мусульманской – дервиши, а в иудаистической – род «странных» людей, которых именуют то шлемилями, то мешугами / мешугинерами.
В многозвучном мессианском спектре есть доля авторской иронической игры, в глубине которой запрятана (чтобы не выглядеть пафосной) морально-этическая позиция писателя: «А не перенести ли действие на канун Судного дня? Или наоборот – на вечер Судного дня»[2] , то есть в сущности – не все ли равно? Куда важнее сделать гуманистическую позицию внутренним законом, чтобы не трепетать в канун Судного дня, отстаивая многочасовой молебен, гадая, какой приговор будет вынесен тебе. Праведность, благотворительность, согласно иудаистической морали, – закон повседневной жизни.
1.4 Герои Д. Рубиной
Повествование Рубиной везде организуется единым ироничным субъектом, даже в тех текстах, где рассказчик не объективирован, выключен из сюжетного действия. Складывающееся повествование не бесстрастно: оно преломлено через сознание рассказчика. Там же, где рассказчик объективирован, это всегда героиня – с биографией, выстроенной сюжетами всего рубинского творчества. Нравственно-этические приоритеты героини так или иначе вписаны в картину мира еврейства.
Романы и повести Дины Рубиной отличает многогеройность, среди персонажей нет ни главных, ни второстепенных. Тем не менее, ряд произведений отличает присутствие главных героев.
Типы главных героев:
· «Иудейская богиня»
· «Герой-трикстер»
· «Герой-художник: тема креативной личности»
Герой – трикстер . Эпатажное поведение героев – трикстеров (в фольклорной действительности – «дураков»), выбивающихся поведением, образом мышления из общепринятого, традиционного, сопряжено с их потенциальной двойственностью – ведь с момента разрушения Храма провидческий дар отнят у пророков и передан безумцам и детям[3] .
Очень популярен в еврейском фольклоре герой – недотепа-одиночка, именуемый Шлемиль, или шлемазл (от немецкого Schlemihl – неудачник). В еврейском фольклоре можно выделить мотив оппозиции ума и глупости в силу приоритетной роли интеллекта у евреев. Уникальная двухполюсная парадигма (пророки и шуты ) , пришедшая из древней еврейской словесности, присутствует на одной площадке в повествовании Рубиной.
Герой – художник. Вероятно, по индивидуально-авторской причине (консерваторское образование Дины Рубиной, отец и муж – художники, сестра – музыкант), – в большинстве рубинских текстов присутствует персонаж, одолеваемый тягой к художеству. Тема креативной личности (со всеми оттенками «креатива»), таким образом, одна из главных в прозе Рубиной . Возможно, еще и потому, что в тексте рубинского повествования присутствует Главный Творец, заведующий «небесным путевым ведомством»: он «и билеты выдает, и сам же их компостирует»[4] .