Курсовая работа: Архитектура Москвы 1920-х годов
План
1. Планы Сакулина, Щусева и Шестакова
2. Урбанисты и дезурбанисты
3. Утопические проекты архитекторов
4. Коммуна и человек. Жилые дома и клубы
5. Общественные здания в Москве 1920-х годов
1.Планы Сакулина, Щусева и Шестакова
В марте 1918 года Москве был возвращен столичный статус. Тогда же была создана «Архитектурная мастерская (бюро) по планировке центра и окраин Москвы». Один из первых планов – «Город Будущего» – составил в 1918 году профессор Б.В. Сакулин. Он разделил примыкающие к Москве губернии (радиус около 200 км) на три кольца расселения. Москва и первые два кольца составляли Большую Москву, среди колец указывался «зеленый пояс». Этот проект был совершенно невыполнимым, он предполагал переустройство жизни на территории, равной небольшому европейскому государству. Нужно было «перепрофилировать хозяйственные функции целых городов и примыкающих к ним территорий, проложить тысячи километров железнодорожных магистралей и электрифицированных (!) шоссейных дорог, <осуществить> формирование промышленных узлов с перемещением гигантских масс работоспособного населения» (В. Л. Глазычев, «Россия в петле модернизации, 1850-1950-е годы: ретроспективизм и авангард»).
Еще в 1909 году возникло общество «Старая Москва», одним из направлений деятельности которого было создание плана «Новая Москва». Над ним работали А.В. Щусев, И.В. Жолтовский и другие. Целью плана было выявление исторической планировки города Москвы и развитие ее в соответствии с современными нуждами. После революции работа над проектом продолжалась. План был опубликован в 1923 году (за подписью А.В. Щусева). По этому проекту ядром города становились объединенные Кремль и Китай-город («Золотой город»); его окружали пять поясов: «Белый город» (в кольце бульваров), «Земляной город» (в кольце Садовых), «Красный город», пояс городов-садов и Зеленый пояс. «Красный город» предполагалось разместить в Новом парковом кольце, туда входили Ходынское поле, Сокольники, Лужники, а пояс городов-садов был привязан к станциям окружной и радиальной железных дорог. По плану Щусева должны были создаваться новые сквозные кольца с новыми мостами через Москва-реку, не нарушая коренным образом старую планировочную структуру Москвы. Предлагалось продолжить Соймоновский проезд через два моста к пересечению с Большой Якиманкой, а затем, по цепочке, к Большому Устьинскому мосту, и Бульварное кольцо окажется замкнутым в Замоскворечье. Дополнительное полукольцо по этому плану проходило от Солянки по Большому Спасоглинищевскому и Фуркасовскому переулкам к Кузнецкому мосту, Камергерскому и Газетному переулкам и, огибая сохраняемые Никитский и Крестовоздвиженский монастыри, по Большому Знаменскому переулку к храму Христа Спасителя. Воздвиженка продолжалась через Собачью площадку к новой площади, создаваемой у устья реки Пресни (загнанной в трубу). Новое бульварное кольцо проходило по средней части «Красного города». Оно связывало промышленные предприятия и жилые кварталы с местами отдыха в парках. Три «зеленых клина» служили делу озеленения города. Первый шел от Воробьевых гор через Нескучное на Крымскую набережную и сквер на Болотной площади и заканчивался Александровским садом; второй, начинаясь в Останкине, проходил через Марьину рощу, парк Екатерининского института и Самотеку, далее по Цветному и Неглинному бульварам к скверу на Театральной площади. Третий зеленый клин включал Богородское и Сокольники и продолжался по течению Яузы парками Лефортова и Воронцова поля до сада Воспитательного дома. Все три клина были связаны Бульварным и Новым бульварным кольцами, а также сохраняющим свои деревья кольцом Садовых. Кроме того, план выдвигал идею «экологической» одно-двухэтажной застройки в поясе городов-садов. Хотя Щусев и не предвидел стремительного роста населения Москвы и развития наземного транспорта, он все же наметил на плане разветвленную транспортную сеть, включавшую дополнительные кольца, хордовые и сегментные связки, трассы-дублеры основных улиц, а также новые мосты через Москву-реку и Яузу. По этому плану были осуществлены несколько поселков, причем не только в поясе городов-садов. Многие из них (например, поселок ВАИ на Щукинской улице, «Красная горка» на Волоколамском шоссе, «Свет и воздух» на Беговой) просуществовали до 1970-х годов, когда были снесены. В настоящее время остался только поселок «Сокол», охраняемый с 1978 года. Кроме того, по этому плану возвели Первую Всесоюзную сельскохозяйственную и кустарно-промышленную выставку (позднее на ее месте возник ЦПКиО им.Горького).
Важно отметить, что Кремль по этому плану был уже не политическим центром города и страны, а должен был использоваться как музей. Общественный центр столицы располагался бы в Петровском Парке, а в Охотном Ряду – Дворец СССР. Силуэт города становится конусообразным, а центр Москвы застраивается небоскребами, понижающимися на три этажа при движении от центра к периферии.
Многие предложения плана «Новая Москва» перешли в Схему магистралей и зеленых насаждений плана «Большая Москва». Этот план разрабатывался под руководством инженера С. С. Шестакова с 1921 по 1926 год. Именно этот план (опубликован в 1926 году) определил размещение новых строений вплоть до середины 1930-х. Этот план уже был рассчитан на дальнейший рост как самой территории города, так и его населения (до 6 миллионов к 1960 году), за счет включения в раздвинутые границы города больших подмосковных районов. План предполагал создание пяти основных кольцевых зон Москвы: «центральной» (историческая часть города), «второй кольцевой зоны» с промышленными и парковыми секторами (Воробьевы горы), «третьей садовой зоны» (Зюзино, Химки, Царицыно), «лесной оградительной» и «железнодорожной» зон, проходящих далеко за пределами московской территории. Таким образом, вокруг Москвы создавалось два кольца городов-спутников, а существующая Москва получала название Центральной городской зоны в границах Окружной железной дороги. На расстоянии 26-28 верст от последней располагалась Вторая окружная дорога. С.С. Шестаков думал о «линиях глубокого ввода», то есть продолжении железнодорожных путей по тоннелям и эстакадам через центр города для связи между вокзалами (прообраз метро). Два промышленных района на северо-западе и юго-востоке города (в поясе вокруг Окружной дороги) уравновешивались зелеными зонами на юго-западе и северо-востоке. В каком-то смысле это тот же план Сакулина, но скорректированный, то есть ограниченный территорией с радиусом до 80 км вокруг Москвы.
Кремлевское и Кузнецкое полукольца предназначались для постройки административных и общественных зданий; служащие расселялись в дополнительных кольцах и полукольцах между Кузнецким полукольцом и Бульварным кольцом, а также между Бульварным и Садовым кольцами – там возникали кооперативные строения различных ведомств. Эти полукольца были спланированы так, что потребовали лишь небольших спрямлений и пробивки тупиков в переулках старой Москвы.
Между Новым Бульварным и Парковым кольцами стали строить научные и вузовские городки. Студенческие городки возникли в Всехсвятском, Лефортове, Дорогомилове. Особенно важным был городок, построенный на месте снесенной ураганом Анненгофской рощи. Там разместились комплексы Электротехнического и Энергетического институтов (МЭИ), Института связи и Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ) на другом берегу Яузы.
Так или иначе, оба больших проекта перепланировки Москвы решали основные задачи – перенести из центра города на окраину промышленные объекты, организовать расселение больших масс людей и сохранить исторически сложившуюся систему города. Ни один из этих проектов не был официально утвержден, но в Генеральный план 1935 года, о котором речь пойдет в соответствующем разделе, частично вошла система дублеров кольцевых и радиальных магистралей (конечно, без упоминания имени репрессированного Шестакова).
Были попытки заимствовать идеи и опыт западных архитекторов в области градостроительства. Города-сады, о которых мы упоминали в связи с планом «Новая Москва», появились неслучайно. Еще до революции широкий отклик в России нашли идеи английского архитектора Эбенезера Говарда (1850-1928) о городе-саде, представлявшем собой третью форму расселения, сочетающую в себе черты города и села: усадебную застройку и городскую инфраструктуру с промышленными предприятиями. Главная задача городов-садов – оттянуть на себя население пригородных зон крупнейших городов. Они проектировались на 32 тысячи жителей и могли создавать федерации (за образец была принята федерация из 7 городов-садов (250 тысяч). Первыми подобными городами в Англии стали Лечуорт (1904) и Уэлвин (1920). Однако предприятия не пожелали переселяться на новое место, и к 1928 году в Лечуорте насчитывалось всего лишь 14 тысяч человек.
Как же строили город-сад? В Технической энциклопедии 1927-1934 годов основными его элементами названы следующие:
1. «центральная площадь, окруженная главнейшими общественными зданиями;
2. большой центральный парк, заключенный в кольцо стеклянной галереи-хрустального дворца;
3. поясной парк (главное авеню), в котором располагаются культурно-просветительные учреждения и к которому примыкают торговые и общественные здания, имеющие районный характер;
4. окружная железная дорога с 6 пассажирскими станциями и расположенными вдоль нее складами и промышленными предприятиями;
5. жилые кварталы, располагаемые двумя кольцами по обе стороны поясного парка; они разбиты на 5 500 участков, размером каждый ок. 240 м2 ; на участке может быть выстроен только один дом особняк в два этажа (коттедж); в Г.-с. строго соблюдается правило: на один дом – одна семья;
6. сельскохозяйственная, иначе парковая или защитная, зона охватывает город со всех сторон; она занимает территорию в пять раз большую самого Г.-с. и рассчитывается так, чтобы с нее можно было удовлетворить потребность Г.-с. в сел.-хоз. продуктах. Большое количество зелени, высокая степень благоустройства и забота об эстетике должны обеспечить Г.-с. чистоту, красоту и здоровье».
В 1902 году книга Говарда «Города-сады будущего» разошлась по всему миру. В 1911 году она была издана и на русском языке. Интересно, что в предисловии, написанном переводчиком (Ю.Н. Блохом), одним из предшественников Говарда был назван П.А. Кропоткин. Таким образом, новые архитектурные идеи прямо связывались с идеями политическими. В книге были даны подробные графические планы-схемы, по которым Говард и предлагал создавать новые городские пространства. Важным моментом было то, что поселения должны были располагаться на дешевой земле, принадлежащей общине. Россия вступила в Международную ассоциацию городов-садов и городской планировки – первым городом садом стало подмосковное Кратово – строительство начал там в 1912 году В. Н. Семенов. А в 1913 году в Санкт-Петербурге открыли «Русское общество городов-садов».
В.Н. Семенов работал в Англии в 1908-1912 годах, там он и познакомился с идеями Говарда. В 1912 году он опубликовал книгу «Устройство городов», в которой показал себя не просто последователем Говарда, но оригинальным мыслителем. «Несмотря на удачный пример Лечворса, – писал Семенов, – постройка города-сада, его возможности и практичности все еще остаются под сомнением. Но что новые города – города строящиеся, города естественно развивающиеся – должны быть городами-садами, в этом никаких сомнений быть не может».
Кроме В.Н. Семенова проектами городов-садов в России увлекались Л.Н. Бенуа, П.Г. Мижуев (в 1916 году он опубликовал книгу о городах-садах в Англии), Г.П. Ковалевский (в том же 1916 в Киеве вышла его книга «Большой город и города-сады»). Интересно, что в России поселения, подобные городам-садам, возникали как бы естественным образом – это промышленные поселки вокруг текстильных и льняных фабрик Красильщиковых, Балиных, Ясюнинских, Щербаковых, в селах Родники, Южа, Кохма и других. Об одном из них, в селе Бонячки, при текстильной фабрике Коноваловых, так рассказывается в книге Е.А. Шорбан: «В результате осуществления серьезной социальной программы Коноваловых к середине 1910-х годов в Бонячках сложился образцовый по тем временам прифабричный город-сад, основные сооружения которого сохранились к началу ХХI века. В его центре располагался обширный парк-сад, включавший не только аллеи и поляны, но и теннисные корты, площадки для крикета (что было редкостью для России тех лет). По одну сторону парка размещалась фабричная зона и целый ряд общественных зданий: церковь, училище, богадельня, ясли, клуб для служащих. Среди этих построек выделялся своими размерами гигантский Народный дом, включавший большой театральный зал и обширную библиотеку. На противоположном конце парка находился поселок для служащих (его выразительные двухквартирные дома с фронтонными портиками на главных фасадах строились предположительно по проекту И.В. Жолтовского), а за ним – комплекс больницы, оснащенной самым современным для тех лет медицинским оборудованием». (Шорбан Е.А. Архитектурный «мир» русского купечества конца ХVIII – начала ХХ столетий: От крестьянской усадьбы к промышленному городу // Культурное наследие российского государства. Выпуск IV. Ученые, политики, журналисты об историческом и культурном достоянии. СПб, 2003. С. 172-176).
В 1912 году Эбенезер Говард побывал в России. В предисловии к русскому изданию «Городов будущего» он пишет: «Россия с её огромными пространствами малозаселенной земли будет долго служить ареной для серии действительно блестящих экспериментов в области планомерного градостроительства». И через несколько лет его пророчество начало сбываться.
В 1923 г. по проекту Н.В. Марковникова (принимали участие А.В. Щусев, П.Я. Павлинов, В.А. Веснин (общий план), П.А. Флоренский, Н.В. Колли) началось строительство поселка Сокол на территории между современными улицами Алабяна, Панфилова и началом Волоколамского шоссе. Назывался он «образцовым жилищем для рабочих», но на деле представлял собой город-сад. Дома существенно отличались друг от друга – одноэтажные (с мансардой и без нее), блокированные, с большими и меньшими приусадебными участками, бревенчатые и щитовые, кирпичные и деревянные оштукатуренные. Жили в них не только рабочие, но и художники, представители творческой интеллигенции. Поселок был полностью заселен в 1930 году. В Соколе испытывались новые строительные материалы, например, термолит, предложенный инженером П.Г. Галаховым, туф, торфофанера, фибролит, шлакоблоки.
В том же 1923 году началось строительство рабочего поселка АМО, под руководством И.В. Жолтовского. Это такая же малоэтажная, сравнительно благоустроенная жилая застройка, как и на Соколе. Одновременно с поселком Жолтовский разработал проект генерального плана и павильонов Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки, открывшейся в Москве 19 августа 1923 года.
К концу 1920-х годов отношение советского правительства к идеям Говарда изменилось – их стали называть утопическими и мелкобуржуазными. Проекту города-сада был противопоставлен проект зеленого города-здравницы. Иллюстрацией новых взглядов служит появление в 19 номере журнала «Красная Нива» за 1924 год статьи В. Н. Семенова «Зелень в городе». Бывший апологет городов-садов ныне ни словом не упоминает о своей любимой идее, теперь речь идет о том, чтобы обратить серьезное внимание на озеленение городов, в частности заняться устройством общественных садов и парков. Вместо планирования городов-садов мы видим генеральное планирование благоустройства города.
Первым городом-здравницей должен был стать подмосковный курорт в сочетании с пригородным поселком близ станции «Правда». Грандиозная идея Зеленого города, чьим горячим апологетом был Михаил Кольцов, осталась неосуществленной. Проекты были заказаны четырем архитекторам – М.Я. Гинзбургу, К.С. Мельникову, Д.Ф. Фридману и Н.А. Ладовскому. Победил проект Ладовского, названный горсоветом будущего Зеленого города «более или менее организованной, практически осуществимой схемой правильно чередующихся кварталов на оси широкой транспортной магистрали». В центре города планировалось сделать большую площадь, объединяющую все виды пассажирских станций и спортивный район, участок универмага, почты и других общественных зданий, а в будущем и большой вокзал. Кроме железнодорожного сообщения и «аэросвязи» в Зеленый город из Москвы вела автомагистраль. Автострада задумывалась как «лучшая в СССР улица с автомобильным движением» с разделением автомобильных потоков и «перекидными мостами для пешеходов». Жилье предполагали монтировать из собранных на заводе объемных блоков-комнат, из которых можно было сделать «отдельный домик для двоих, целый блок и даже небоскреб». Срок реализации должен был составить пять лет. Весной 1930 года началось строительство, однако полная неразбериха в организации работ и отсутствие финансовой поддержки привели к тому, что проект сначала был законсервирован, а затем и вовсе прекращен, в связи с тем, что все средства были переброшены на строительство Московского метрополитена.
2. Урбанисты и дезурбанисты
Несколько меньшее влияние оказали на советскую архитектуру проекты «Промышленного города» Тони Гарнье (1904), «Современного» (1922) и «Лучезарного города» Ле Корбюзье (1922). Эти урбанистические концепции чем-то схожи. Гарнье впервые разделил город на функциональные районы – промышленный и жилой, между которыми располагались железнодорожная станция и зеленый пояс. По Ле Корбюзье в центре города – на пересечении железных и автомобильных дорог должен находиться многоярусный вокзал, который окружают небоскребы высотой в 60 этажей, за ними – зоны жилой и малоэтажной застройки. Промышленная и рекреационная зона примыкают к городу с противоположных концов. Концепции Гарнье и Ле Корбюзье демонстрировали социалистический город без церквей, казарм, полицейских участков и судов, и этим они должны были быть близки советским планировщикам.
В какой-то мере отражением этих концепций была в Советском Союзе дискуссия о расселении. Хотя она и не имеет прямого отношения к перепланировке Москвы, мы приведем ее основные аргументы, так как ее идейная подоплека крайне важна для понимания концепции строительства зданий в столице. Началась она летом 1929 года с выступлением Л. М. Сабсовича, экономиста, утверждавшего, что «строя социализм, мы должны создавать вместо нынешних городов поселения какого-либо нового типа». В своей брошюре «Города будущего и организация социалистического быта» он призывал ликвидировать торговлю и полностью перевести всех жителей на общественное питание. Кроме такого обобществления быта Сабсович предлагал дифференциацию жилья по возрастному принципу и строгий распорядок занятий жителей в течение дня. Поселения группировались вокруг крупного промышленного предприятия или совхоза и были рассчитаны на 40-100 тысяч человек. Все типы жилья заменялись в городах нового типа на огромные дома-коммуны, и город превращался в «единый производственно-жилищный комбинат». Городской центр вовсе не предусматривался в данной концепции. Идею несколько подкорректировал С.Г. Струмилин, у которого промышленный комбинат – единственное объединяющее начало поселения – и становился городским центром. Такой центр он именовал «Фабричным Кремлем». Кроме того, он включал в городскую застройку зоосады, общественные парки, планетарии и т.д.
Против концепций Сабсовича и Струмилина выступил М.А. Охитович с идеей «нового расселения», предполагавшей отказ от населенных пунктов как таковых и равномерное распределение индивидуальных жилых ячеек по территории. Связь между этими ячейками осуществляется благодаря хорошо развитой сети автодорог, а обслуживание жителей берет на себя система заказов и доставки на дом. Охитович исходил из того, что появление автомобиля, который не может эффективно использоваться в условиях тесной городской застройки, неизбежно ведет к дезурбанизации. Он писал: «Город должен погибнуть. Революция в транспорте, автомобилизация территорий перевертывают все обычные рассуждения по поводу неизбежной скученности и скоплений зданий и квартир» (цит. по В.Паперный. Культура два, 2006, с.65). Охитовича поддержал М.Я. Гинзбург, и разработанный ими план поэтапного перехода к «новому расселению» был в 1930 году одобрен Президиумом Госплана РСФСР.
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--