Русский стиль и парижский шик, соединившиеся в 20-е годы стали красной нитью в моде десятилетия. Этот уникальный модный период, во многом сформировался под влиянием двух гуманитарных катастроф – первой мировой войны и грянувшей в России революции.

Русские эмигранты, спасавшиеся от большевиков, захвативших власть в стране, пытались устроить свою новую жизнь на чужбине. Во многих странах, давших пристанище российским беженцам, открывались кустарные мастерские, в которых изготавливались скатерти, салфетки, подушки, зонтики, абажуры, куклы и еще множество предметов для быта и украшения интерьера[4] .

На благо модной индустрии трудились шляпные артели и мастерицы-надомницы, изготавливающие украшения, сумочки, расписывающие вручную шелковые платки и шали, шьющие отличные платья, отделанные ручной вышивкой. Особо популярны были изделия русских мастериц-шляпниц.

Славянские изделия пользовались спросом. Так как в послевоенные времена ощущался дефицит на нарядные ткани, искусство вышивки, которой мастерски владели русские женщины, имело большой успех. Все это способствовало тому, что в Европе и в Китае стали появляться русские дома моды. Так, например, в 1921 году в Париже появился дом вышивки «Китмир», заключивший эксклюзивный контракт с «Шанель». Этот модный дом объединил русских кустарных надомниц-вышивальщиц, а основала его двоюродная сестра Николая II, великая княгиня Марии Павловна Романова, которая очутившись в эмиграции, сначала была вынуждена вязать свитеры и платья для лондонского магазина готовой одежды[5] .

Многие аристократки, носившие знаменитые дворянские фамилии, пытаясь выжить в новых условиях, начинали работать в модных домах, кто мастерицами, кто моделями, или, как их тогда называли – манекенами. Некоторые открыли собственные дома моды. Такие русские модные заведения появились в Харбине, Лондоне, Берлине, Нью-Йорке и, главным образом, Париже.

Среди русских модных домов 20-х годов крупнейшими были «Поль Каре» Ольги Эджертон, урожденной княжны Лобановой-Ростовской; «Тао», основанный княгинями Марией Сергеевной Трубецкой, Любовью Петровной Оболенской и Марией Митрофановной Анненковой; «Итеб» фрейлины императрицы Марии Федоровны Бетти Буззард, в девичестве баронессы Гойнинген-Гюне; «Ирфе» основанный княгиней Ириной Юсуповой и ее мужем князем Феликсом Юсуповым; «Арданс» баронессы Кассандры Николаевны Аккурти фон Кенигсфельс», были и другие.

С появлением принципиально нового силуэта женского платья изменилось и женское белье. Огромным спросом пользовались шёлковые панталончики, короткие прямые рубашки-комбинации или узенькие нижние юбки, к которым полагался тугой, несколько сплющивающий грудь бюстгальтер, помогающий формировать модную фигуру «а-ля-гарсон» и пояс для чулок.

Русские эмигрантки изготавливали великолепное женское белье ручной работы для многих модных домов. Некоторым удалось создать собственные ателье, такие как дом белья «Хитрово», основанный Ольгой Александровной Хитрово, уроженки старинного дворянского рода; дом белья «Адлерберг», графини Любови Владимировны Адлерберг; дом белья «Лор Белен», Ларисы Бейлиной и балерины Тамары Гамсахурдиа де Коби и др.

К сожалению, практически все модные дома, открытые русскими эмигрантами, просуществовали очень недолго. Русские аристократки имели отличный вкус, у них было чувство стиля и, как оказалось, умение трудиться и создавать собственные модели. Но все они были неважными бизнесменами.

Знаменитые дома моды 20-х годов такие как «Шанель», «Люсиль», «Люсьен Лелонг», «Поль Пуаре», «Агнесс», «Мартиаль и Арманд» «Дреколь» и многие другие создавали модели «а-ля-рюс». Самые именитые кутюрье того времени сотрудничали с русскими мастерицами, использовали их в своих мастерских, покупали их изделия, а иногда и попросту заимствовали их идеи.

«Ревущие двадцатые», «Золотые двадцатые», «Безумные двадцатые» - это годы переполненные стилем, утопающие в новизне, изменившие представление о женственности. Годы, положившие в сокровищницу мировой моды огромное количество новаторских идей, ставших со временем вечными ценностями[6] .

2. Эстетика Коко Шанель и избранного ею стиля в одежде

История жизни Великой Мадемуазель Коко Шанель длинна, насыщена и интересна. О ней пишут книги, ставят спектакли, снимают фильмы, делают телевизионные передачи. Сейчас хочется рассказать о ней, сконцентрировавшись на тех деталях, которые как искусственный жемчуг унизывают бусы на шее Шанель - попросту, без которых магическая надпись "Шанель" не имела бы своего смысла.

Родилась она в 1883 году в совершенно нищей семье, которую и семьей то назвать было сложно - ее родители не были расписаны, у них не было даже собственного дома. Мать девочки рано умерла, и отец отдал ее в монастырский приют. Голод и холод монастыря научили Габриэль быть сильной и справляться с любыми трудностями. Там она посещала курсы белошвеек, где и получила первые азы ремесла. В 18 лет ее перевели в пансион города Мулена. Она устроилась работать в магазин "У Cвятой Марии. Приданое и товары для новорожденных", где принимали также заказы на женскую и детскую одежду. Здесь она начала постигать азы искусства продаж, совмещая эту деятельность с… вечерами в богемном кабаре "Ротонда", где она подрабатывала солисткой. Хотя "подрабатовала" - не вполне верное слово. Шанель нравилась атмосфера кулис. Она мечтала… о карьере певицы и прикладывала к этому много усилий, посещая уроки пения и танцев. Не смотря на слабый, даже хриплый голос, Габи была любимицей публики. Для своих выступлений на сцене в кабаре она сама себе шила костюмы и шляпки. Хоть она и не стала выдающейся певицей, кабаре дало ей много всего, что потом пригодилось в жизни. Прежде всего, это ее всемирно известный псевдоним "Коко". Габриэль так часто исполняла шлягеры того времени "Кто видел Коко в Трокадеро?" и "Ко-Ко-Ри-Ко", что и сама получила прозвище Коко (франц. - курочка, цыпленок), закрепившееся на всю жизнь[7] . Здесь же она встретила молодого и очень богатого светского щеголя Этьена Бальсана и стала его содержанкой. Так Шанель вырвалась из оков бедности, попала в аристократический круг, ведь жили они в замке, в аристократическом предместье Парижа - Виши.

Уже здесь Коко сильно выделялась из толпы кокоток. Она носила одежду из гардероба своего любовника - брюки для верховой езды и рубашки, спортивные джемперы и галстуки, доказывая, что женщина в мужской одежде выглядит более соблазнительно, чем в корсете и пышных платьях в стиле модерн. Она интуитивно связывала костюм с положением женщины в обществе, с ее самоощущением в нем. Коко покупала готовые шляпки в "Галери Лафайетт" и переделывала, убирая лишний декор и обрезая слишком широкие поля. Успех, которым пользовались ее костюмы, натолкнул К. Шанель на мысль открыть собственное дело. И это был ее единственный путь добиться независимости, которой она так жаждала, ведь больше всего она боялась остаться жалкой содержанкой. Она выпросила у Бальсана его квартиру в Париже и сделала там ателье шляпок. За год до Первой мировой войны с помощью своего нового возлюбленного - богатого англичанина Артура Боя Копеля, ставшего трагической любовью всей ее долгой и бурной жизни (в 1918г. Копель погиб в автокатастрофе), ее "бизнес" органично перерос в небольшое ателье модной одежды в "летней столице" Франции - престижном курорте Довилль, где парижане обожали проводить уик-энды. В какой-то степени прорыв Шанель к вершинам предпринимательства стал возможен благодаря всеобщему несчастью - Первой мировой войне. В то время как фронт приближался к Парижу и различные направления бизнеса стремительно сворачивались, Шанель зарабатывала все больше и больше и, что не менее важно, приобретала известность. Богатые столичные дамы спасались от тягот войны как раз на курортах. А простые и элегантные фасоны, которые им здесь предложила Коко, как нельзя лучше подошли для сурового времени, заставившего модниц забыть о пышных юбках и шляпах со страусиными перьями. Именно в городке Довилль на улице Гонто-Бигон впервые появилась вывеска "Моды Шанель", украшенная ныне известным всему миру логотипом - скрещенными буквами "С".

В годы войны очень ярко проявилось одно из главных качеств Шанель, позволившее ей завоевать свое место в бизнесе - колоссальная работоспособность. Она трудилась по 12-14 часов в сутки, не чураясь черновой работы. В ней удивительным образом сочетались черты артистической богемы с жесткой хваткой деловой женщины. Работала она запоем, порой третируя коллег и подчиненных своей бескомпромиссностью. Кстати, Коко никогда не рисовала свои модели. Она делала их с помощью ножниц и булавок прямо на манекенщицах. "У меня был возраст и темперамент нового века, и он обратился именно ко мне, чтобы я выразила его через одежду"[8] , - вспоминала Шанель в конце жизни. Уже к концу 1915 года она создала ателье в Биаррице со штатом более 300 человек. Этот курорт, расположенный вблизи испанской границы, был выбран не случайно. В невоюющей Испании было немало состоятельных заказчиков. К Коко зачастили обитатели курортов Бильбао, Сан-Себастьян и даже особы испанского королевского двора. Габриэль Шанель никогда не испытывала недостатков в покл