Курсовая работа: Феномен отца-одиночки в современном обществе. Оценка положения в обществе

Дать определение понятию отцовства и раскрыть его проблему.

Определить положение в обществе отцов-одиночек в России.

Выявить основополагающие проблемы отцов одиночек в функционировании в социуме и в воспитании детей.

Определить альтернативные пути основополагающих проблем отцов одиночек в функционировании в обществе.

В ходе написания курсовой работы использовались следующие методы получения материала: анализ литературы и источников, с использованием, частично, контент-анализа и изучением публикаций, применение метода фокус - групп.

Глава I. Кризис отцовства. Мировая практика

1.1 Определение понятия отцовство

"Кризис отцовства" можно рассматривать и как аспект кризиса семьи и как аспект кризиса маскулинности. Институт отцовства и реализующие его практики - необходимые элементы гендерного порядка, соотношения мужских и женских ролей и деятельностей. Отцовство - одна из главных мужских идентичностей. Что значит отцовство для мужчины и как оно влияет на его субъективное благополучие, причем не вообще, а на разных стадиях жизненного пути? Из одной только социальной статистики это знание не выводимо, а без него не может быть эффективной социальной педагогики[1] .

Столь же многомерен социализационный аспект отцовства. Если бы разделение отцовских и материнских функций вытекало только из полового диморфизма, оно везде и всюду было бы одинаковым. В действительности содержание отцовской роли и критерии успешности ее выполнения производны от гендерного порядка и конкретно-исторических форм брака и семьи. Очень трудно оценить и влияние отца на развитие ребенка. Оно может быть неодинаковым в краткосрочной и в долгосрочной перспективе. Кроме того необходимо уточнить, на какие именно черты и свойства ребенка влияет отец, причем это нужно сделать отдельно для сыновей и дочерей.

Существует ли глобальный "кризис отцовства"[2] и если да, в чем он состоит? Прежде всего, мы сталкиваемся с фактом существенного расхождения дискурсивных и поведенческих практик.

По данным Всемирного исследования ценностей, несмотря на увеличение числа разводов, внебрачных сожительств и неполных семей и ослабления роли родителей в воспитании детей, граждане постиндустриальных стран отнюдь не поддерживают идею отмирания брака и семьи. Когда в 1990 году население 43 стран спрашивали, какая сфера жизни для них самая важная, на первое место - 83% всех ответов - вышла семья. За последние 3 десятилетия почти во всех странах выросло число людей, согласных с тем, что "для счастливого детства ребенок нуждается в доме, где есть и отец и мать"[3] Потребность в детях испытывают даже многие однополые пары.

В то же время ученые и публицисты повсюду констатируют: рост безотцовщины, частое отсутствие отца в семье; незначительность и бедность отцовских контактов с детьми по сравнению с материнскими; педагогическую некомпетентность, неумелость отцов; их незаинтересованность и неспособность осуществлять воспитательные функции, особенно уход за маленькими детьми. Одни авторы полагают, что имеет место реальное, быстрое, чреватое опасными последствиями ослабление отцовского начала, т.е. что налицо некая макро историческая тенденция, тогда как другие склонны думать, что так было всегда, что отцы никогда не играли важной роли в воспитании детей, а наши сегодняшние тревоги отражают только сдвиги в акцентах и стереотипах массового сознания.

Проще всего отмахнуться от этих вопросов, сославшись на данные эволюционной биологии и полу ироническую фразу Маргарет Мид, что "отцы - это биологическая необходимость, но социальная случайность".

Здесь действительно есть эволюционные универсалии. Если материнство предполагает не только зачатие и рождение, но и выращивание потомства, то отцовский вклад у многих биологических видов сводится к акту оплодотворения. У высших животных, у которых самцы участвуют в выращивании потомства, их обязанности сводятся к защите от внешних опасностей и, в большей или меньшей степени, жизнеобеспечению. У 95% видов млекопитающих отцы мало заботятся о своем потомстве[4]

У человека объем отцовской заботы, и специфические стили отцовства зависят от множества социокультурных условий, но объем отцовской заботы всюду значительно меньше, чем у матерей. Наблюдения за поведением 3-6-летних детей в Кении, Индии, Мексике, Филиппинах, Японии и США (Б. Уайтинг и Д. Уайтинг, 1975) показали, что в присутствии матери дети находились от 3 до 12 раз чаще, чем в присутствии отца. У 4 - 10-летних детей в обществах Африки, Южной Азии, Южной, Центральной и Северной Америки соответствующая разница составляет от 2 до 4 раз (Б. Уайтинг и К. Эдвардс, 1988) Особенно ничтожен отцовский вклад в воспитание детей моложе 3 лет.

Отцовство[5] - один из главных аспектов маскулинности В архаических обществах высокая плодовитость считалась важным показателем "мужской силы". Мужчины всегда и везде стыдились бесплодия, сваливая вину за него на женщин. Могущественные мужчины спаривались с множеством женщин и зачинали гораздо больше потомков, чем их менее удачливые соплеменники. Но по мере эмансипации сексуальности от репродукции показателем мужской силы все больше становилось не столько количество произведенных на свет детей, сколько сама по себе сексуальная активность - количество женщин и частота актов. Репродуктивный успех мужчины достигался в результате конкуренции с другими мужчинами и ассоциировался с агрессивностью и воинскими доблестями. Ухаживать за собственными детьми мужчине было некогда и незачем.

Отсюда - транскультурный архетип отсутствующего отца. В мифологическом сознании отец выступает как персонификация власти (грозный отец, подавляющий и даже убивающий своих детей) или / и как прародитель, глава рода или большой семьи, который должен подготовить себе наследника, все остальное несущественно. Эти представления закрепляются и в образах массового сознания. В зависимости от особенностей того или иного общества, нормативный образ отца включает в себя несколько ипостасей: а) персонификация власти, б) кормилец, в) высший дисциплинатор, г) пример для подражания сыну, а иногда и непосредственный его наставник в общественно-трудовой деятельности.

Физическое отсутствие отца в семье - не только следствие его внесмейных обязанностей, но и средство создания социальной дистанции между отцом и детьми ради поддержания отцовской власти. У некоторых народов существуют строгие правила избегания, делающие взаимоотношения между отцом и детьми чрезвычайно сдержанными. Традиционный этикет кавказских горцев требовал, чтобы при посторонних, особенно при старших, отец не брал ребенка на руки, не играл с ним, не говорил с ним и вообще не проявлял к нему каких-либо чувств. По свидетельству К. Хетагурова, "только в самом интимном кругу (жены и детей) или с глазу на глаз позволительно отцу дать волю своим чувствам и понянчить, приласкать детей. Если осетина-отца в прежние времена случайно заставали с ребенком на руках, то он не задумывался бросить малютку куда попало... Я не помню, чтобы отец назвал меня когда-нибудь по имени. Говоря обо мне, он всегда выражался так: "Где наш сын? Не видал ли кто нашего мальчика? ". [6]

Впрочем, и там, где таких правил не было, большинство мужчин не отличались особым чадолюбием. Монтень, посвятивший родительской любви специальную главу своих "Опытов", признается, что "не особенно любил", чтобы его собственных детей "выхаживали" рядом с ним[7] . Граф Е.Ф. Комаровский записал: " 28 мая 1803 года… Бог мне даровал перваго сына графа Егора Евграфовича. О рождении прочих моих детей записано в святцах, и потому поминать здесь о том я нахожу излишним…"[8] В отцовском стиле воспитания доминировали строгость и требовательность.

Разумеется, индивидуальный стиль отцовства зависит от свойств конкретного мужчины и его взаимодействия с другими членами семьи. Однако при всей вариабельности отцовских образов, психологическая близость между отцом и сыном - явление редкое и скорее исключительное.

В новое время содержание отцовской роли стало меняться. Отчасти это обусловлено изменением характера властных отношений в обществе[9] . Замена патриархально-монархического устройства, господствовавшего в Европе до 1770 г., "братски-республиканским", повлекла за собой и изменение канона отцовства. Абсолютный монарх, который волен карать и миловать, постепенно уступил место "кормильцу". У него стало меньше власти и больше обязанностей. Соответственно меняется и стиль отцовства. Средневековые тексты говорят исключительно о властных функциях отца, которого домочадцы должны почитать и слушаться, а самому ему мало что предписывается. Начиная с эпохи Возрождения и Реформации, но особенно в 17 и 18 вв. резко увеличивается число поучений и наставлений, адресованных отцам, как им следует воспитывать детей. Этот сюжет занимает важное место в протестантской этике. Новый образ отца распространяется сначала в средних слоях, но постепенно распространяется и на другие классы. Затем и этого становится мало. В 1960-х гг. в США появляется "новый отец", который не только зарабатывает деньги на содержание семьи, но и сам ухаживает за детьми и активно интересуется их проблемами

Смена нормативного канона отражает глубокие перемены в повседневной жизни. В доиндустриальном обществе "хороший отец" был воплощением власти и инструментальной эффективности. Хотя в патриархальной крестьянской семье отец не ухаживал за детьми, они, особенно мальчики, проводили много времени, работая под его руководством. В городской среде под давлением таких факторов, как женское равноправие, вовлечение женщин в профессиональную работу и пространственная разобщенность труда и быта традиционные ценности отцовства ослабевают. Как работает отец, дети уже не видят, а количество и значимость его внутрисемейных обязанностей меньше, чем у матери. Это влияет и на механизмы принятия семейных решений.

Тесный домашний быт не предусматривает для отца специального пьедестала. По мере того как "невидимый родитель" становится более доступным, он все чаще подвергается критике со стороны жены, а его авторитет, основанный на внесемейных факторах, заметно снижается. Ослабление и даже полная утрата мужской власти в семье отражается в стереотипном образе отцовской некомпетентности, который гак же не способствует поддержанию отцовского авторитета, как и женская воркотня в присутствии детей. К тому же отца оценивают по традиционно женским критериям, по его достижениям в той деятельности, которой он раньше не занимался и к которой его не готовили.

Эти тенденции наблюдаются не только на Западе, но и на Востоке, например, в Японии. Традиционная японская семья была в высшей степени авторитарной. В последние десятилетия отцовская роль стала проблематичной. Дети-подростки определенно хотят иметь не авторитарных, а авторитетных отцов, а их реальные отношения с отцами выглядят более напряженными, чем с матерями. Хотя многие практические вопросы чаще решают отцы, в дисциплинарных вопросах матери оказываются эффективнее. При решении своих жизненных проблем японские старшеклассники чаще всего обращаются к друзьям (65%), затем - к матери (26%) и только 7% - к отцу. Когда в 1981 г. большую группу японских отцов спросили, кто в их семье отвечает за дисциплину, 60.5% назвали мать, 22.2% - обоих родителей и только 5.6% - отца[10]

B традиционном обществе брак и отцовство были обязательными элементами мужской идентичности. Сегодня они маргинализировались, стали делом свободного выбора. В 1977 г. холостыми были 63.7% американских мужчин от 20 до 24 лет, а в 1994 - 81%; среди 25-29-летних американцев доля холостых за эти годы почти удвоилась, с 26 до 50%[11] . Это объясняется как повышением среднего возраста вступления в брак, так и увеличением числа незарегистрированных партнерств.

Вовлечение женщин в общественный труд подрывает мужскую монополию на роль кормильца, как в семье, так и вне ее. Абсолютное число и удельный вес детей, воспитывающихся без отцов, в большинстве индустриально-развитых стран неуклонно растет. В странах ЕС доля семей с одним родителем и детьми до 15 лет в 1990/1991 гг. варьировала от 5.7% в Греции до 20.4% в Дании.83.3% таких семей - материнские. Впрочем, растет и число одиноких отцов, их доля в общем числе семей с детьми колеблется от 0.7% в Испании до 11% в Италии (часто это не разведенные мужчины, а вдовцы) [12] .

Влияние этих процессов на содержание отцовского вклада в воспитание детей неоднозначно.

Хотя в среднем отцы проводят со своими детьми значительно меньше времени, нежели матери, причем лишь незначительная часть этого времени расходуется непосредственно на уход и общение с детьми,. современные отцы в этом отношении не только не уступают прежним поколениям, но и существенно превосходят их, особенно в семьях, основанных на принципе гендерного равенства. Мужчины берут на себя гораздо больший круг обязанностей, которые раньше считались исключительно женскими. Например, обследование 231 канадской семьи показало, что, при выровненных социальных факторах, таких, как количество внерабочего времени, отцы проводят с детьми столько же времени, сколько матери.

Чтобы понять динамику отцовского поведения более конкретно, социологи выделили в нем четыре автономных фактора:

мотивация,

умения и уверенность в себе,