Курсовая работа: Флобер

Вопрос объективно, самым ходом вещей был поставлен перед писателем таким образом: реальное мерзко и отвратительно, идеальное же ложно. В 1885 году, когда вся огромная работа над романом была уже позади, он писал, подчеркивая все неприятие «реального», то есть буржуазной реальности. «Считают, что я влюблен в реальное, а между тем я ненавижу его, только из ненависти к реализму я взялся за этот роман. Но я не менее ненавижу ложный идеализм, за который мы осмеяны в настоящее время».

Автор «Госпожи Бовари» высказал себя глубоко правдивым писателем-реалистом. Картины провинциальных нравов, воссозданные им в романе, изумляют точностью деталей и глубиной обобщения. Флобер, задыхавшийся от обступившей его вокруг мещанской пошлости, не мог примириться с мыслью о невозможности поэзии и романтики.

В конечном счете, в самом протесте, в самом отрицании принципов буржуазно-мещанской жизни Флобер открыл подлинно прекрасное и романтичное. И это было правдой. Но трагическим заблуждением писателя были попытки свести отрицание к пассивному состоянию, к существованию в «воображению»⁸ .

Флобер заметил в одном из писем, что, по его замыслу, Шарль Бовари должен растрогать читателей за всех вдовцов. Шарль в финале романа – человек одинокий и нищий, духовно облагороженный глубоким страданием. Он пытается взять последний реванш за неудавшуюся жизнь в заботах о дочери, напоминающей Эмму.

Только здесь, под конец романа, Шарль возвышается в своем страдании над окружающими. То была «романтика страдания», сродни той, через которую уже прошла до него Эмма, задыхавшаяся от бездарного и тусклого однообразия жизни.

В романе явно ощущаются и огромное отвращение писателя к недостойным человека, жалким условиям жизни, и неумение его понять причину человечески страданий.

При своем появлении в свет роман подвергся судебному преследованию. Флобер как автор романа, Лоран-Пиша, редактор «Парижского обозрения», напечатавшего «Госпожу Бовари», и типограф Огюст Пилле были привле­чены к судебной ответственности за «оскорбление общественной морали, религии и добрых нравов» (январь — февраль 1857 г.). B чем же состояло преступление авторами редактора романа? В заключении по делу Флобера сказано, что автор взял на себя непозволительную задачу под видом изобра­жения местных нравов, характеров пропагандировать аморальные действия и манеры лиц, выведенные в романе. Реализм порождает творения, равно неприемлемые для взоров, как и для умной нравственности и добрым нравам».

Конечно, подобная защита добрых нравов была верхом лицемерия в условиях, когда общественные порядки Второй империи были глумлением над «красотой и добром», корда моральное разложение, казнокрадство, все­возможные бесчинства, разнузданности нравов вошли в поговорку. Флобер был потрясен этим примером социального лицемерия. «В наше время, - писал он, - невозможно ни о чем говорить, до того свирепо общественное лицемерие...» Суд вынужден был оправдать обвиняемых. Судили не роман Флобера; на скамью подсудимых был посажен реализм, пытавшийся раскрыть стопную и печальную правду о жизни людей того времени.

В «Госпоже Флобер» было заложено многообещающее для судеб реализма Флобера начало. Какой глубокий грустью веет со страниц финала романа: Эмма, мечтавшая в монастырском пансионе о некоей красивой жизни, умирает разбитая, опустившаяся, запутавшаяся в изменах и долгах. Умирает затравленный жизнью и раздавленный горем Шарль Бовари.

Сирота Берта начинает беспросветную и тяжкую жизнь работницы на прядильной фабрике. Не стало и старушки Бовари, которой выпало на долю пережить смерть сына и крушение своих материнских надежд. Угасает в одиночестве старый «эпикуреец» дядюшка Руо, разбитый параличом… В целом – щемящая сердце, безрадостная, гнетущая развязка!

Флобер не собирался поднести читателю «под занавес» нечто утешительное и обнадеживающее, ибо не видел вокруг ни надежды, ни утешения. Здесь заключен был момент новаторской смелости писателя.

Флобер завершает роман справкой об Омэ. Аптекарь идет «в гору»; он выступал в романе как конкретное выражение безнравственной обще­ственной силы, определяющей, в конечном счете, судьбу героев. У Флобера выло намерение приняться за произведение, аналогичное «Госпоже Бовари». Это важно. Флобер хотел идти по дороге, начатой им работой над «Госпожой Бовари». Известно, что он продолжал жить с идеей своеобразного с мыслью написать роман из времен Наполеона III.

Исторически бесперспективный характер изображения действительности в романе, мрачный драматизм финала произведения, дух глубочайшего фатализма, которым веет от его страниц. доносят до нас представление о «Госпоже Бовари» как историческом эпоху бонапартистский контрреволюция, протекает в романе в период Июльское огромной ненависти к буржуазии, яростное отрицание им Искусства, морали, навязывает обществу буржуазия, все писателя, - все это позволяет говорить о документе, объективно совпавшем по своей разоблачительной направленности с духом разрушительных, «отрицающих» устремлений бурного периода 1848-1851г.

После окончания работы над «Госпожой Бовари» вновь возвращается к «Искушению святого Антония» и перерабатывает юношеский вариант философской «драмы».

«Отрезвляющее» влияние работы над «Госпожой Бовари» сказалось и на характере переработки Флобером юношеского варианта «Искушения». Писатель сильно смягчил экзотические мотивы первой редакции; резко сократил чрезмерно длинные диалоги Дьявола и Грехов, Антония и Добродетелей. Показательно упорное стремление Флобера к большой стилистиче­ской строгости; он стремится убрать романтически «необузданные» сравне­ния, преодолеть эстетскую усложненность, рафинированность образов. Прав­да, переработка не затронула существа произведения. Идейная направленность и структура «Искушения святого Антония» остались прежними, как и в варианте 1849 г. Показательным было уже самое обращение Флобера в период злейшей политической реакции к мотивам юношеского произведения с его скепсисом, жаждой жизни и отвращением к ней.

Все еще находясь под впечатлением судебного процесса над «Госпожой Бовари», Флобер писал: «Исак бы то ни было, невзирая на оправдание, я все-таки остаюсь на положении подозрительного автора...» Да, в глазах «официального общества» Флобер оставался автором, подозрительным в отношении «благонадежности». После суда над «Госпожой Бовари», он с горечью писал: «Сколь бы я ни рылся в своем несчастном мозгу, я нахожу в нем лишь вещи, достойные порицания». Вот обстоятельство, важное для понимания истинной причины, толкавшей писателя на поиски сюжета, далекого от современности.

Список литературы

1. Флобер Г. Собрание сочинений в 10-ти томах. Т. 7. – М., 1937. – 650 с.

2. Реизов Б.Г. Творчество Флобера. – М., 1955. – 523 .

3. История зарубежной литературы XIX века. – М.: «Просвещение», 1972. – 623 с.

4. Два романа Флобера («Госпожа Бовари» и «Воспитание чувств»). – М.: Художественная литература, 1971. – 734 с. – (Б-ка всемир. Лит.; т. 120).

5. История французской литературы. Т. II. – М.: Изд-во АН СССР, 1656. – 730 с.

6. Пузиков А.И. пять портретов. – М., 1972. – 460 с.

7. Реизов Б.Г. Французский роман XIX века. – М.: Высш. шк.Ю 1977. – 304 с.

8. Черневич М.Н., Штейн А.Л., Яхонтова М.А. История французской литературы. – М.: «Просвещение», 1965. – 638 с.