Курсовая работа: Государственная служба занятости
В самом начале 90-х уровень безработицы рассчитывался только по данным отчетности органов службы занятости, регистрировавших обратившихся граждан. Хотя обследование рабочей силы, позволявшее рассчитать показатель общей безработицы по методологии МОТ, стало проводиться с осени 1992 г., его итоги открыто не публиковались, а распространялись среди специалистов в качестве дополнительной информации[4] .
Только в сентябре 1994 г. руководитель Федеральной службы занятости России впервые озвучил два показателя – регистрируемую и общую безработицу. Но в отчетах о деятельности ГСЗ и при разработке программ содействия занятости по-прежнему использовались показатели регистрируемой безработицы, хотя, будучи заниженными, они камуфлировали истинную социальную цену реформ. Несмотря на почти 50%-ный спад в экономике, уровень регистрируемой безработицы в 1995 г. не превысил 2,5%.
Второй этап (с середины 1995 до 2001 г.) – самый противоречивый в развитии ГСЗ. С одной стороны, этот период отличался высокой интенсивностью деятельности ее органов, готовых реализовать потенциал, накопленный в предшествующие годы; с другой – ГСЗ реально приходилось работать в условиях жестких финансовых ограничений вследствие глубокого кризиса, с которым столкнулся ГФЗ, прекращения помощи международных финансовых институтов, сокращения поступлений из региональных бюджетов. Развитие службы постепенно начало приостанавливаться, а накопленный ею потенциал – обесцениваться. К началу 2000 г. стало очевидным, что ресурсные и творческие возможности ГСЗ практически исчерпаны[5] .
Мировой опыт свидетельствует: при снижении влияния государства на сферу занятости проблемы безработицы обостряются. За 1995-1999 гг. численность безработных (по методологии МОТ) увеличилась почти на 3 млн. человек, уровень безработицы в отдельные периоды достигал 15,3%, а многие регионы переступили порог 20%-ной безработицы[6] .
Уровень регистрируемой в органах ГСЗ безработицы, самый значительный в 1996 г. (40%), резко упал уже в следующем году (до 24,7%). В дальнейшем он продолжал снижаться, достигнув к началу 2000 г. – 19,7 %.
Данный период характеризовался увеличением продолжительности безработицы, формированием очагов высокой безработицы во всех субъектах РФ, за исключением Москвы и Санкт-Петербурга. Во второй половине 90-х годов практически каждый регион по показателям безработицы представлял собой мини-Россию с таким же (как между ее субъектами) десятикратным разбросом соответствующих показателей между районами. Местные органы службы занятости были не в силах изменить ситуацию.
Со второй половины 90-х годов государство в лице федерального центра постепенно отстранялось от политики защиты безработных, переложив практически всю ответственность на регионы, но без соответствующей ресурсной подпитки (финансами и кадрами). В чем это выразилось?[7]
Во-первых, в 1996 г. Федеральная служба занятости как самостоятельная государственная структура, осуществляющая политику защиты от безработицы, была упразднена, а ее сотрудники и функции переданы Министерству труда и социального развития РФ. К сожалению, координирующая роль Центра при этом была утеряна. Структурное подразделение Минтруда, в ведение которого перешло управление национальной сетью органов службы занятости, вместо целостной, стратегически выверенной политики фактически занялось латанием Финансовых дыр в отдельно взятых регионах. Общение Центра с регионами стало избирательным, а межрегиональная координация и вовсе приостановилась из-за нехватки средств. Прекратилось изучение не только передового зарубежного опыта (на Западе в этот период качественно менялись методы обслуживания безработных), но и отечественного. Модельные центры занятости, мультиплицировавшие прежде эффективные технологии превратились в рядовые, мало чем отличающиеся от районных.
Во-вторых, несмотря на рост безработицы и усиление потребности в услугах ГСЗ, численность ее сотрудников за 1997-1999 гг. сократилась на 3,9 тыс. человек (с 39,1 тыс. до 35,2 тыс.). Это увеличило и без того чрезмерную нагрузку на ее работников, что, естественно, привело к снижению качества оказываемых услуг.
В-третьих, система мониторинга рынка труда развивалась изолированно от деятельности ГC3, которая при анализе рынка труда и формировании программ содействия занятости оперировала показателями собственной административной статистики, не отражающей реальной ситуации. Результаты государственного мониторинга социально-трудовой сферы открыто не обсуждались и, главное, не использовались при разработке мер государственной политики занятости. Была потеряна самостоятельность при принятии решений на региональном и местном уровнях. Эффективность программ никем не отслеживалась.
По существу, не оценивалось, каким образом выполняется главная функция ГСЗ – посредничество в трудоустройстве, хотя именно от этого зависит эффективность использования человеческого капитала (в случае успешного решения данной задачи у безработных сокращается период незанятости, а у работодателей ускоряется процесс заполнения вакансий; выигрывают обе стороны трудовых отношений и экономика в целом).
Эффективность выполнения ГСЗ этой функции зависит от множества факторов: в том числе, от установленного законодательством порядка регистрации безработных, системы и сложившейся практики регистрации вакансий, рекламы услуг, методов подбора кандидатов для заполнения вакансий из числа безработных, соотношения индивидуальных методов работы с безработными и самопомощи[8] .
В России с учетом ограниченности информации, получаемой по официальным каналам, эффективность данной функции можно определить лишь самым приблизительным образом – по доле безработных, регистрируемых в органах ГСЗ, количеству вакансий, сообщаемых работодателями в органы службы занятости, и уровню трудоустройства претендентов на рабочие места. Приходится признать, что даже в самые лучшие годы (1996-1997) этот показатель не превышал 40%[9] .
Нынешний этап (с 2001 г.) характеризуется кардинальным изменением финансирования как самой ГСЗ, так и всей системы защиты от безработицы. С введением в действие второй части Налогового кодекса РФ и ликвидацией фонда занятости финансирование всех мер по трудоустройству населения стало осуществляться из средств федерального бюджета. На наш взгляд, упразднение ГФЗ было продиктовано стремлением усилить контроль за расходованием средств и сократить налогообложение работодателей[10] .
В 2001 г. впервые за последние шесть лет удалось обеспечить регулярность и своевременность выплат пособий всем безработным вне зависимости от места их проживания (в депрессивном или благополучном регионе) и семейного положения. К сожалению, реформирование затронуло лишь финансовую составляющую системы ГСЗ и не коснулось содержания и качества работы ее институтов, не привело к переориентации от пассивных форм поддержки безработных к активной политике занятости.
Новый порядок финансирования внес еще большую неопределенность а статус ГСЗ, что вызвало отток квалифицированных кадров, усложнив работу оставшихся сотрудников. Оплата труда работников районных и городских центров занятости, непосредственно обслуживающих безработных, уменьшилась в два и более раза. Если во времена существования ГФЗ их заработок (включая стимулирующие надбавки) был сопоставим с заработком госслужащего, то с 2001 г. оплата их труда стала устанавливаться по Единой тарифной сетке, а поощрительные выплаты отменили. По этой причине объявленное в 2001 г. сокращение аппарата ГСЗ на практике обернулось добровольным уходом около 1,5 тыс. высокопрофессиональных кадров, многие из которых оказались востребованными в органах исполнительной власти своих регионов. Можно было предположить, что в перспективе ГСЗ столкнулось бы с нехваткой квалифицированных кадров, усилением текучести персонала, поскольку далеко не каждый желающий работать е службе сможет выдержать колоссальную физическую и психологическую нагрузку. Чтобы восстановить потери такого рода, государству потребуется немало времени и средств.
Представлялось возможными два варианта развития ГСЗ[11] .
Первый – дальнейшая деградация службы занятости, перевод ее в разряд "конторы", оказывающей социальную помощь безработным (выплаты пособий по безработице) и обслуживающей любые категории населения, которые государство объявит уязвимыми, а выплаты им – "горящими" и приоритетными. В настоящее время такие категории уже обозначились. Это – подростки (в рамках государственной программы борьбы с детской беспризорностью); призывники альтернативной военной службы, трудоустройство которых государство уже готово возложить на службу занятости и финансировав за ее счет. В перспективе к ним могут присоединиться лица без определенного места жительства и бывшие заключенные. Главный контингент службы занятости – безработные – отодвигаются на второй или третий план в силу того, что численность сотрудников органов ГСЗ будет по-прежнему сокращаться вследствие административной реформы и оттока кадров из-за низкой зарплаты. Оставшиеся кадры объективно окажутся не в состоянии обслужить все категории населения и приоритет в работе отдадут тем, за которыми будет стоять административный ресурс.
Второй вариант – укрепление позиций ГСЗ как института рынка труда, развитие и модернизация главных функций при работе с ее основными клиентами – безработными, как это, делается в развитых странах, взятых за образец при создании отечественной системы защиты от безработицы в начале 90-х годов. Тогда необходимо воссоздать ГСЗ в качестве самостоятельного государственного института и придать ее сотрудникам, в том числе в региональных и районных структурах, статус государственных служащих, выполняющих задачи общенационального значения.
На федеральном уровне ГСЗ должна стать основным разработчиком политики защиты от безработицы и координатором деятельности государственных и общественных институтов, участвующих в формировании полной и эффективной занятости в стране; соответствующий орган ГСЗ на уровне субъекта Федерации – распорядителем выделенных бюджетных средств и основным разработчиком региональных программ содействия занятости, тесно взаимодействующим с местными органами власти, работодателями и общественными организациями на данной территории.
Глава 2. Роль Федеральной службы по труду и занятости на рынке труда
Федеральная служба по труду и занятости является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по контролю и надзору в сфере труда, занятости и альтернативной гражданской службы, по оказанию государственных услуг в сфере содействия занятости населения и защиты от безработицы, трудовой миграции и урегулирования коллективных трудовых споров[12] .
Федеральная служба по труду и занятости руководствуется в своей деятельности Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами, федеральными законами, актами Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации, международными договорами Российской Федерации, нормативными правовыми актами Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации, а также Положением о Федеральной службе по труду и занятости.
Функции Федеральной службы по труду и занятости[13] :
- осуществление государственного надзора и контроля за выполнением трудового законодательства работодателями (см.табл.2.1);
- оценка состояния и прогноз развития занятости населения, информирование о положении на рынке труда;
- разработка и реализация федеральной, территориальных (краевых, областных, районных, городских) и других целевых программ содействия занятости граждан, находящихся под риском увольнения, а также граждан, особо нуждающихся в социальной защите и испытывающих трудности в поиске работы;
- содействие гражданам в поиске подходящей работы, а работодателям в поиске необходимых работников;
- организация мероприятий активной политики занятости, при необходимости профессиональной ориентации, профессиональной подготовки, переподготовки и повышения квалификации безработных граждан (см.рис.2.1);