Курсовая работа: Интеркультурные взаимодействия в туризме
"Японские жесты иногда принимает необычные для нас формы. Так, Тада Мититаро считает, что известное японское искусство "икэбана" есть застывший жест. Искусство "икэбана" в основном привилегия женщины. Тада полагает, что японской женщине в силу вообще присущей японцам сдержанности очень трудно, просто невозможно выразить свои чувства, например любовь к мужу, непосредственно словами. И она прибегает к этой поэме из цветов. Так она раскрывает себя полнее. Информация, заключенная в букете "икэбана", достигает сердца каждого японца. "Это социально признанный в Японии способ самовыражения", - заключает Тада.
Богато представлен жест в японском классическом танце - танце народа-земледельца, танце медленном, обращенном к земле, лишенном воздушных пируэтов, быстрых вращений, устремленных ввысь. Музыка его несложна. Здесь основную смысловую нагрузку несут поза и жест. Жестом и веером выражается вся гамма чувств: обращение к партнеру, окружающая природа, настроение, переживания. Особенно подробно представлено в жесте море - разные виды волн и их движение. В японском классическом танце насчитывается более 200 жестов. Однако танец отражает язык XVII в., когда он сложился, и, хотя язык его понятен японцам, в жизни сохранились лишь немногие жесты танца".[10]
Отношение к природе
Японскую культуру можно условно обозначить как "натуроцентристскую". Вся японская культура испокон веков была неразрывно связана с природой. Любовь, восхищение, уважение со временем стали основой отношения японцев к окружающему миру и породили уникальную систему поэтико-эстетического восприятия жизни природы.
"Эту характерную черту японцев - "чувство единства с природой" отметил Р. Тагор. Японский философ Фукуда Садаёси вспоминает о годах учения в Германии, когда он с друзьями- немцами впервые выехал на лоно природы в горы. Пораженный тишиной гор, голубизной и ясностью неба, он лег на землю и молчал - ему хотелось слиться со всей этой красотой. А друзья немцы не могли понять этого настроения и спрашивали - если тебе хорошо, почему ты не танцуешь, как мы? Слияние с природой, созерцание природы в ее бесконечном изменении, умение находить согласие с окружающей средой - девиз японцев и в искусстве и в жизни.
Это отражено и в речи. Наиболее известные и пользующиеся популярностью словари в Японии называются "Море слов" (Гэнкай), "Великое море слов" (Дайгэнкай), "Лес слов" (Дзирин), "Сад слов" (Дзиэн) и т.д. Комнаты в традиционных японских гостиницах различаются не по номерам, а по названиям: "Цветок сливы", "Журавль", "Хризантема" и т. д. Экспрессы называются "Утренний ветер" (Асакадзэ), "Сакура", "Эхо" (Кодама), "Млечный путь" (Гинга), "Ветер в соснах" (Мацукадзэ) и т.д".[11]
Японцам присуща не столько решимость покорять, преобразовывать природу, сколько стремление жить в согласии с ней. Японец любовно вглядывается в природу, тонко взаимодействует с ней, стараясь не нарушить её естественных форм. Человек - дитя природы, её неотрывный элемент, поэтому он не может разрушать природу, он старается вписываться в неё. Умение понимать, чувствовать природу, выражать свои чувства к ней во всех формах своей деятельности, в своей одежде, устройстве жилища, организации сада - всегда считалось обязательным качеством культурного, цивилизованного человека, который умеет по достоинству оценить красоту цветущей вишни, пение цикады, сияние лунного света. До сих пор в самых крупных городах сохраняются священные рощи, окружающие синтоистские храмы (существует запрет на их вырубку).
"Жажда общения с природой граничит у японца с самозабвенной страстью. Причем любовь эта вовсе не обязательно адресуется одним только захватывающим дух крупномасштабным красотам - предметом ее может быть и травинка, на которой обосновался кузнечик; и полу раскрывшийся полевой цветок; и причудливо изогнутый корень - словом, все, что служит окном в бесконечное разнообразие и изменчивость мира".[12]
"Японцам присуще стремление жить в гармонии с природой. Этой же чертой пронизано их искусство. Японские художники не диктуют свою волю материалу, а лишь выявляют заложенную в нем природой красоту. "Не сотвори, а найди и открой" - таков их девиз. Архитектор возводит постройку так, чтобы она сливалась с природой. Садовник искусно придает саду или парку облик естественного ландшафта. Повар стремиться сохранить вид и вкус сырых продуктов".[13]
Отношение к пространству
"Доктор Кин, написавший книгу "Живая Япония", подчеркивал, что в японском языке нет слова для обозначения "уединение". Это вовсе не означает, что у японцев нет представления о том, что такое "уединение" Для японца понятие "уединение" связано только с личным домом. Он рассматривает эту область как свою собственную и с негодованием отвергает вторжение в нее. Эта потребность в личном пространстве не противоречит и даже странным образом сочетается с желанием к близости с другими людьми.
Доктор Холл видит в этом проявление японского отношения к пространству. Для людей из западных стран пространство – это расстояние между предметами. Для нас пространство пусто. Японцы воспринимают пространство, его форму и организацию, как осязаемые предметы. Это проявляется не только в том– как они создают композиции из цветов или украшают интерьер, но и в разбивке садов и парков, где отдельные элементы пространства гармонично соединяются в едином целом".[14]
Из выше написанного следует, что Япония представляет собой страну с доминирующим общественным пространством.
Такой тип культуры характерен для стран с сильными коллективистскими традициями. Представители таких культур привыкли стоять или сидеть довольно близко друг к другу во время разговора. Ко всему прочему, "общественники" имеют привычку постоянно дотрагиваться до собеседника во время разговора. Однако в этом случае Япония является исключением. При всей своей стопроцентной тяге к организации пространства по общественному принципу, японцы избегают любых прикосновений к собеседнику, включая даже рукопожатия.
Специфика оценки пространства отражается и в размерах продукта. Так, в Японии — плотно заселенной стране дорогого и дефицитного пространства — производятся миниатюрные автомобили, телевизоры, видеомагнитофоны, телефонные аппараты и офисное оборудование. Группа японских студентов разработала и очень успешно коммерциализовала несложное устройство, обеспечивающее вакуумное "спрессовывание" объемного зимнего одеяла до размеров книги среднего размера. В "спрессованном" состоянии одеяло хранится 11 "незимних" месяцев, занимая мало столь дефицитного в Японии места.
Отношение ко времени
В Японии время носит менее явное понятие, оно не линейно, а концентрично.
Нисимура Ясуко писал: "Будь то смена времен года - весны, лета, осени и зимы или чередование рассвета с закатом, дня с ночью, японцам свойственно постоянное ощущение в этом не только бренности бытия, но и бесконечного вращения времени. Традиционное временное мироощущение японцев не является прямолинейным течением из прошлого в будущее, а представляет собой вращение по кругу".
"Характерная для японцев обостренная способность к последовательному развертыванию событий хорошо описана Джой Хендри (Joy Hendry) в ее книге "Обволакивающая культура". Те, кто знаком с японцами, хорошо знают о контрасте между головокружительной скоростью, с которой работает фабричный рабочий, с одной стороны, и неторопливым созерцанием японских садов или мучительно медленным темпом драм Но — с другой. Тем не менее Хендри обращает наше внимание на тщательность и твердость, с которой японцы делят время на части. Эта сегментация осуществляется не по американской или немецкой модели, где задачи выстраиваются в логической последовательности, для того чтобы обеспечить максимальную эффективность и быстроту их выполнения. Японцы больше озабочены "не тем, сколько времени занимает то или иное дело, а тем, как время распределено согласно с уместностью, правилами вежливости и традициями.
Любая процедура или процесс имеют свои фазы и уровни напряжения, как, например, на большинстве общественных собраний — на торжествах при уходе на пенсию, на свадьбах, на родительских собраниях в школе. В Сицилии или Андалузии в подобных случаях люди приходят в разное время, действие постепенно идет к своей кульминации и наибольшее удовлетворение собравшиеся получают от спонтанного, часто сверх эмоционального поведения или выступлений, в которых они не следуют строгому образцу или ритуалу. Здесь нет ясно различимых этапов перехода от одной фазы данного события к другой, будь то прием пищи, распитие напитков, провозглашение тостов, исполнение музыки, танцы или сплетни.
В Японии, напротив, существуют совершенно четкие начало и конец каждой фазы. На японских свадьбах, к примеру, по мере того как разворачиваются церемония и чествования, гостей часто просят пройти из одной комнаты в другую, согласно обычаю и строгому расписанию. Общее количество прошедшего времени не так важно. Что накладывает типично японский отпечаток на мероприятие, так это важность перехода от одной фазы деятельности к другой.
В своем традиционалистском и тщательно регламентированном обществе японцы всегда предпочитают знать, где и в каком положении они находятся. Это относится как к деловым, так и к жизненным ситуациям. Обязательный при первой встрече менеджеров двухминутный обмен визитными карточками является одним из самых ярких примеров ритуализации времени, отмечающей начало отношений. Хендри указывает, что такая "маркировка" применяется в японском обществе к самым разнообразным событиям, "фазы" которых для западного мира в большинстве случаев не имеют серьезного значения. В качестве примера строгой регламентации фаз события она приводит фазы начала и завершения всех типов учебных занятий в Японии, где ни один урок не может состояться без формального приветствия учителя учениками в начале и ритуального выражения признательности в конце.
Другие события требуют не только ясно обозначенных фаз начала и конца, но и недвусмысленных сигналов перехода между всеми фазами: это чайная церемония, празднование Нового года, ежегодная ритуальная уборка дома, любование цветением сакуры, весенние "наступления трудящихся", начало сельскохозяйственных циклов, празднества летнего солнцестояния, церемонии дарения, встреча школьных или университетских товарищей, совместный пикник, церемонии распития саке, приближение к синтоистским алтарям или буддистским храмам, даже второстепенные ритуалы, выполняющиеся на занятиях дзюдо, карате и кендо. Ни к одному из перечисленных мероприятий японец не приступит обыденно и с ходу, как это может сделать житель Запада. Американцам и западноевропейцам свойственно быстро переходить к сути дела. Японцы же, наоборот, должны пройти через стадию открытия или развертывания основных фаз события. Эта черта имеет много общего с восточной уклончивостью, но в Японии она связана еще и с любовью к расчленению действа на части, к традиции, к красоте обряда. Хендри считает, что это "развертывание" является следствием пристрастия японцев ко всему свернутому: замкнутости в общении, свертыванию тела, пространства, людей. Тот факт, что японцы наложили китайский и григорианский календари на свою древнюю систему исчисления времени, означает, что сам японский год представляет собой настоящую серию наслаивающихся друг на друга начал и концов".[15]
Отношение к деятельности
Касательно этого культурного аспекта, Японию нельзя отнести ни к странам, где особую роль играет то, что представляет из себя человек, ни к странам, где важно то, что ты производишь, независимо от того, кем являешься.
С одной стороны, Япония – чрезвычайно иерархичная страна. Большое значение здесь придаётся тому, какую ступень в социальной иерархии занимает человек, что он добился за свою жизнь, что достиг.
С другой же – для японского общества на протяжении столетий характерен своего рода культ труда, превращение работы и службы, не рассчитанных на рекламу и похвалу, в религиозный идеал.
Наиболее значимым общественным институтом для японцев является рабочий коллектив.
Японский служащий, с самого начала работы полностью отождествляет себя с нанявшей его корпорацией. При этом, система управления стремиться усилить это отождествление, доводя его до жертвенности интересам фирмы. Как высшие должностные лица, так и рядовые исполнители считают себя представителями корпорации. В Японии каждый работающий убежден, что он важное и необходимое лицо для компании — это одно из проявлений отождествления себя с фирмой. Другим проявлением является то, что японский работник в ответ на вопрос о его занятии называет компанию, где он работает. Многие служащие редко берут дни отдыха, и часто не полностью используют свой оплаченный отпуск, так как убеждены, что их долг работать, когда компания в этом нуждается, тем самым, проявляя свою преданность компании.
Это является подтверждением того, что трудовой процесс, процесс производства японцы ставят превыше всего.
Отношение к характеру аргументации в ходе общения
Японская приверженность иерархии прослеживается даже в общении. Японцам свойственен линейный характер аргументации. Как правило, на собрании или совещании каждый член группы имеет право высказаться. В это время другие участники будут внимательно его слушать и ни в коем случае не позволят себе перебивать выступающего.
Японец в процессе общения предпочитает представлять информацию в виде последовательной и логичной цепочки фактов. В его речи всё взаимосвязано, каждая фраза имеет своё определённое место. Всё повествование представляет чёткую и структурированную картину. Японца очень сложно вовлечь в бурную дискуссию. Связанно это с их нежеланием спорить и вступать в разногласия с окружающими, чтобы не "потерять лицо".
Заключение
Японская культура отличается своей самобытностью. На протяжении многих столетий эта страна была полностью изолирована от чужеземного влияния и развивалось по своему собственному, независимому пути.