Курсовая работа: История Болгара, города в Казанском крае
Болгары ездят верхом, носят кольчуги и имеют полное вооружение.
Подать царю своему платят они лошадьми и другим. От всякого из них, кто женится, царь берет себе по верховой лошади. Когда приходят к ним мусульманские купеческие суда, то берут с них пошлину, десятую часть товаров.
Одежда их похожа на мусульманскую; равным образом и кладбища их как у мусульман. Главное богатство их составляет куний мех. Чеканенной монеты своей нет у них; звонкую монету заменяют им куньи меха. Каждый мех равняется двум дирхемам с половиною. Белые [серебряные], круглые дирхемы[3] привозят к ним из стран мусульманских, путем мены за их товары».
Ал-Балхи, выдающийся представитель школы классической географии, также оставил некоторые ценные сведения о булгарах: «Булгар – имя страны, жители которой исповедуют ислам, и имя города, в котором находится главная мечеть… дома деревянные, и служат зимними жилищами; летом же жители расходятся по войлочным юртам…Внешний Болгар есть маленький город, не занимающий большого пространства и известный тем, что он есть главнейший торговый пункт этого государства…» Это известие содержится в сочинении ал-Балхи, известном под различными названиями («Сувар ал-экалим», «Ашкал ал-билад», «Таквим ал-булдан») и написанном в 920–921 гг. (308–309 гг.х.). выражение «Внешний Болгар» некоторыми исследователями было понято буквально, и на этой основе возникла гипотеза о двух Булгарах в X в. Но, как видно из приведенного текста, ал-Балхи пишет об одном Болгаре. К тому же в другом месте он отметил: «От Итиля до Болгара расстояние по степям около одного месяца пути; водою же, вверх по реке около двух месяцев, вниз по реке около 20 дней». Следовательно, Болгар располагался на волге – единственном водном пути между ним и городом Итилем. По поводу «внешнего Болгара» Б.Д. Греков и Н.Ф. Калинин высказывали мысль о том, что под ним подразумевался Ага-Базар – торговую пристань Болгара на Волге. Расстояние от Ага-Базара до Болгара около 7 километров, а до Билярского городища – около 100 километров. Что же касается ал-Истахри и Ибн Хаукала, дальнейшими компиляторами ал-Балхи, то они ни о каком «внешнем» Болгаре не писали, а отметили лишь следующее: «Внутренние булгаре же суть христиане и мусульмане» (Ибн Хаукал).
Почти одновременно с ал-Балхи, но независимо от него сведения о болгарских городах дал среднеазиатский географ ал-Джайхани в книге «Китаб ал-масалик ва-л-мамалик». К сожалению, эта книга не сохранилась до наших дней, но известны отрывки из нее о болгарских городах: «У них (булгар) два города, один из них называется Сувар, а другой называется Булгар: между двумя городами пространство пути в два дня по берегу реки в очень густых зарослях, в которых они укрепляются против врагов» – эти сведения советские востоковеды В.В. Бартольд и И.Ю. Крачковский считают возможным отнести к 922 году.
У Ибн-Фадлана отсутствует упоминание о болгарских городах, объясняется это разночтением в переводах. Дело в том, что он при описании Волжской Булгарии 22 раза употребляет термин «балад», который имеет два одинаковых значения: «страна» и «город». Историки, отрицающие существование болгарских городов в то время, признают только первое значение и умалчивают о втором. А вот Б.Д. Греков, исследовавший социально-политическую историю Болгарского государства начального периода, полагал, что город Болгар был во времена Ибн-Фадлана. Эту мысль он аргументировал тем, что место стоянки торговых кораблей из других стран имеет отношение к городу на Волге, т.е. Болгару. Ибн-Фадлан писал: «На этой реке (находится) место рынка, который бывает бойким во всякий (благоприятный) момент. На нем продаются многочисленные ценные вещи». Арабский путешественник вполне мог иметь в виду торговую пристань города Болгара, расположенного на Волге. В другом месте он сообщил, что расстояние между этим рынком и местопребыванием посольства менее одного фарсаха, что соответствует расстоянию от Болгарского городища до Ага-Базара, рассматриваемого современными исследователями как торговая пристань Болгара. Небезызвестно упоминание Наджибом Хамадани, известным переписчиком Ибн-Фадлана в XII веке, четырех крепостей в Болгарии: Йасу, Мерджи, Эрнаса и Техшу. Представляет большой интерес рассказ и самого Ибн-Фадлана о том, что предводитель болгар Алмас (Алмуш), вызвав его, устроил скандал по поводу отсутствия 4 тысяч динаров, обещанных ему халифом для строительства крепости, хотя через несколько дней эльтебер сказал, что для строительства крепости у него достаточно своего серебра и золота, что деньги халифа нужны были ему лишь для получения благословения «повелителя правоверных».
Весной 921 г. в Багдад прибыл посол булгарского царя Алмуша. Алмуш сам уже мусульманин, просил «о присылке к нему кого-либо, кто наставил бы его в вере, преподал бы ему законы ислама, построил бы для него мечеть». Он попросил также покровительства халифа в борьбе с врагами и «о постройки крепости, чтобы укрепиться в ней от царей, своих противников».
В Багдаде были люди, уже побывавшие у булгар, они-то и способствовали тому, чтобы заинтересовать правителей халифата делами далекой северной страны. Решено было послать в Булгарию послов, чтобы официально ввести ислам и мусульманские обряды и объявить покровительство на словах, так как денег для постройки крепости не было.
21 июня 921 года из Багдада выехало посольство во главе с Сусаном ар-Расси – знатные вельможи отказались от такого длинного и опасного путешествия. В состав посольства вошли Текин и Барыс, уже знакомые с Булгарией, посол царя Алмуша Абдаллах Ибн Башту, возвращавшийся на родину, свита, охрана, слуги. Секретарем посольства назначили Ахмеда Ибн Фадлана ибн ал-Аббаса ибн Рашида ибн Хаммада.
Посольство через Среднюю Азию (другого пути тогда не было из-за враждебно настроенных хазар) прибыло к булгарам 12 мая 922 года.
«…Переправившись через реку Джарамсан[4] , потом через реку Уран[5] , потом через реку Урам[6] , потом через реку Байнах[7] , потом через реку Ватыг[8] , потом через реку Нийасна[9] , потом через реку Джавшыз[10] . Расстояние от реки до реки, о которых мы упомянули, – два дня, или три, или четыре, менее этого или более. Когда же мы были от царя «славян», к которому направлялись, на расстоянии дня и ночи пути, он послал для нашей встречи четырех царей[11] , находящихся под его властью, своих братьев и своих сыновей. Они встретили нас, неся с собой хлеб, мясо, просо, и поехали вместе с нами. Когда же мы были от него на (расстоянии) двух фарсахов, он встретил нас сам, и когда он увидел нас, он сошел (с лошади) и пал ниц, поклоняясь с благодарением Аллаху, великому, могучему. В рукаве у него были дирхемы, и он рассыпал их на нас. Он поставил для нас юрты, и мы поселились в них. Наше прибытие к нему было в воскресенье, когда прошло двенадцать ночей (месяца) мукаррема триста десятого года. И было расстояние от Джурджании[12] до его страны семьдесят дней (пути).
Итак, мы оставались воскресенье, понедельник, вторник и в среду в юртах, которые были разбиты для нас, пока собирались цари его земли, предводители и жители его страны, чтобы услышать чтение письма (халифа). Когда же наступил четверг, и они собрались, мы развернули два знамени, которые были с нами. Тогда я вынул письмо халифа и сказал ему: «Не подобает, чтобы мы сидели, когда читается это письмо». И он встал на ноги, – он сам и присутствовавшие знатные лица из жителей его государства, а он человек очень толстый и пузатый…
Я видел в его стране столько удивительных вещей, что я их не перечту из-за множества…
Я видел, что змей у них такое множество, что вот на ветке дерева, право же, (иной раз) накрутится десяток их и более. Они (жители) не убивают их, и они им не вредят.
Пища их – просо и мясо лошади, но и пшеница и ячмень (у них) в большом количестве, и каждый, кто, что-либо посеял, берет это для самого себя. У царя нет на это никакого права, кроме лишь того, что они платят ему в каждом году от каждого дома шкуру соболя. Если же он предложит отряду (войска) (совершить) набег на одну из стран, и он награбит, то он (царь) имеет долю вместе с ними. Каждому, кто у себя устраивает свадьбу или созывает званый пир, необходимо сделать отчисление царю, в зависимости от размера пиршества, – (дать) «сахрадж» медового набиза и (некоторое количество) скверной пшеницы[13] .
Все они (живут) в юртах, с той только разницей, что юрта царя очень большая, вмещающая тысячу душ и более, устланная армянскими коврами. У него в середине трон, покрытый византийской парчой.
Одно из их правил таково, что если у сына (какого-либо) человека родится ребенок, то его берет (к себе) его дед, прежде его отца, и говорит: «Я имею больше право, чем его отец, на его воспитание, пока он не сделается (взрослым) мужем».
И если умирает из их числа человек, то ему наследует его брат, прежде его сыновей. Итак, я наставил царя, что это не дозволено, и наставил его, каковы («правильные») законы наследования, пока он их не уразумел…
И если один человек из них убьет другого человека намеренно, они казнят его (в возмездие) за него. Если же он убьет его нечаянно, то делают для него ящик из дерева халанджа[14] , кладут его внутрь этого ящика, заколачивают его над ним (гвоздями) и кладут вместе с ним три лепешки и кружку с водой. Они водружают для него три бревна, наподобие палок верблюжьего седла, подвешивают его между ними и говорят: «Мы помещаем его между небом и землей, чтобы постигло его (действие) дождя и солнца. Авось Аллах смилостивится над ним». И он остается подвешенным, пока не износит его время и не развеют его ветры.
И если они увидят человека, обладающего подвижность и знанием вещей, они говорят: «Этот более всего достоин, служить нашему господину». Итак, они берут его, кладут ему на шею веревку и вешают его на дерево, пока он не распадется на куски…
В их лесах много меда в жилищах пчел, которые они знают, и отправляются (к ним) для сбора этого (меда).
У них много купцов, которые отправляются в землю тюрок и привозят овец, и в страну, называемую Вису, и привозят соболей и черных лисиц.
Мы видели у них домочадцев (одной семьи) в количестве пяти тысяч душ женщин и мужчин, уже всех принявших ислам. Все они известны (под названиям) Баранджар. Для них построили мечеть из дерева, в которой они молятся. Они не умеют читать (молитв), так что я их научил (одну) группу (у них) тому, как (какими словами) молятся…
Когда мы прибыли к царю, мы нашли его остановившимся у воды, называемой Хеллече, а это Три Озера, из которых два больших и одно маленькое. Однако из всех их нет ни одного, в котором дно было бы достижимо. Между этим местом и (их) огромной рекой, текущей в страну хазар, называемой Атыл[15] , (расстояние) около фарсаха.
Я не видел среди них (ни одного) человека, который был бы красным (румяным), большинство из них больны. В ней (этой стране) они в большинстве случаев умирают от колик, так что они, право же, бывают (даже) у их грудных детей»
Читая у Ибн-Фадлана, что «они живут в юртах», мы не должны забывать, что он находился у булгар в летнее время, когда люди переходили в юрты.
Тему, впервые встреченную у ал-Балхи, примерно через 10 лет развивает ал-Истахри, другой крупный представитель классической школы географов X века. В своем произведении «Китаб масалик ал-мамалик», написанном в 930–933 гг.: «Булгар – имя города, и они (булгары) – мусульмане; в (городе) – соборная мечеть; поблизости другой город, называемый Сувар, в нем также соборная мечеть; сообщил мне тот, кто совершал хутбу в них, что количество мужей в обоих городах приблизительно 10 тысяч. У них – деревянные строения, укрываются в них зимой, а летом располагаются в шатрах». Эти сведения являются дальнейшей редакцией ал-Балхи, трудом которого пользовался ал-Истахри. Почти без изменений повторяет ал-Истахри его младший современник Ибн Хаукал в своей книге «Китаб ал-масалик ва-л-мамалик», первая редакция которой составлена в 967 г., а вторая – 977г. Ибн Хаукал сообщает: «Булгар же есть небольшой город, не имеющий многих владений; известен же он был потому, что был гаванью этих государств. Но русы ограбили его, Хазаран, Итиль и Самандар в 358 (969. – Р.Ф.) году и отправились тотчас в Рум и Андалус». Здесь нет эпитета «внешний». К тому же, нетрудно догадаться, что Болгар располагался на Волге, ибо русы взяли его по пути в Хазарию, плывя по этой реке. Слова Ибн Хаукаля «Болгар же есть небольшой город, не имеющий многих владений» в известной степени созвучны с определением «Худуд ал-алем»: «Булгар – город с небольшой областью». В этой связи уместно привести чрезвычайно интересное сообщение ал-Балхи, ал-Истахри и Ибн Хаукала о ближайшим к Болгару племени руссов, царь которых живет «в городе Куяба (Киев), который есть больше Булгара».
Теперь трудно установить, что именно пренадлежит в данном сообщении самому ал-Балхи и что добавил ал-Истахри. Считают, что уже к концу X в. Сочинение ал-Балхи представляло собой редкость и все последующие компиляторы пользовались им через ал-Истахри и Ибн Хаукала. Если даже предположить, что названия городов Болгара и Сувара являются редакцией ал-Истахри, все равно тема сохраняет свою древность. Ал-Истахри называет источник сообщаемых им сведений: это хатиб – мусульманский проповедник («сообщил мне тот, кто совершал хутбу в них»; «мусульманский проповедник сказал»). Б.Н. Заходер не очень уверенно предположил, что этим проповедником был Ибн Фадлан. И многие присоединились к мнению Б.Н. Заходера, ибо Ибн Фадлан был единственным проповедником мусульманства, побывавшем в X в. в Волской Булгарии, и при нем там был принят ислам в качестве официальной религии.
Дальнейшее развитие географическую конкретизацию темы находим в «Худуд ал-алем» и у ал-Мукаддаси. «Худуд ал-алем» – выдающееся произведение восточной литературы X в. этот труд составлен неизвестным автором в 982 – 983 гг. на персидском языке в одном из районов современного Афганистана. Отрывок посвящен двум болгарским городам: «Булгар – город с небольшой областью, расположенный на берегу Итиля. В нем все (жители) мусульмане; из него выходит 20 000 всадников. Со всяким войском кафиров, сколько бы его не было, они сражаются и побеждают. Это место крепкое, богатое. Сувар – город вблизи Булгара; в нем борцы за веру, так же как в Булгаре». В.В. Бартольд, первый научный комментатор этого произведения, считал, что у его автора в руках был экземпляр сочинения ал-Балхи или ал-Истахри. Однако в «Худуд ал-алем» есть совершенно новые сведения о Болгаре: город расположен на берегу Волги, его конница состоит из 20 тысяч всадников, и весьма боеспособна, город «крепок», т.е. укреплен, к тому же, богат.