Курсовая работа: Казахские люди: история и современность
И вновь перенесемся в Алма-Ату. Интересно, кем бы стала студентка медицинского института, личный секретарь заместителя председателя Совнаркома Маншук Маметова, если бы не война? Профессиональным доктором или пошла бы по партийно-аппаратной линии? Этого мы уже никогда не узнаем. Потому что 22 июня 1941 года, ровно в 4 часа: Решение пойти на фронт добровольцем у Маншук созрело сразу. В Центральном госархиве РК сохранилась копия ее заявления от 27 июля 1941 года: "Я, Маметова Маншук, родилась в 1922 году в семье крестьянина-бедняка. В данное время родители умерли. Я окончила рабфак и сейчас работаю личным секретарем заместителя председателя Совнаркома. Хочу Вас просить, чтобы Вы направили меня на фронт вместе с братьями и сестрами для уничтожения фашистов. И так как послать на фронт нет ни брата, ни сестры, поэтому прошусь сама. Прошу просьбу удовлетворить. Комсомолка с 1939 года". Подпись, дата.
Шли недели, месяцы. Война длилась уже год. Маншук не теряла времени даром: она прошла занятия всеобуча по военной подготовке, получив по всем видам оружия высокие оценки. Попутно Маншук окончила курсы медсестер. На излете жаркого лета 42-го она получила долгожданное разрешение.
Война застала Алию Молдагулову ученицей седьмого класса. Уже тогда она показала свой бесстрашный характер, обезвреживая фашистские зажигательные бомбы, которые падали на ее любимый город. Ленинград действительно стал для Алии вторым домом: Вера Даниловцева, сокурсница Молдагуловой по снайперской школе в Рыбинске, вспоминала, что Алия мечтала после войны продолжить образование только в Ленинграде, чтобы потом использовать полученные знания во благо родного далекого Казахстана.
Еще в детские годы Алия мечтала стать летчицей, как знаменитые Гризодубова, Раскова и Осипенко. Поэтому она поступила в авиационный техникум города Рыбинска. Там Алия стала одним из лучших стрелков на курсах снайперов. Как известно, снайперское движение среди советских девушек зародилось с первых дней войны. В мае 42-го была создана Центральная школа инструкторов снайперской подготовки, при которой работали женские курсы отличников-стрелков. 1 декабря того же года бюро ЦК ВЛКСМ вынесло решение по отбору на эти курсы лучших комсомолок. Алия сразу же подала заявление в военкомат, и 18 декабря 1942 года она уже выехала на станцию Вешняки в Подмосковье, в школу инструкторов снайперского дела. Она была одной из лучших и за отличную учебу даже получила наградную винтовку с дарственной надписью.
Один из сценаристов фильма "Снайперы" Сеилхан Аскаров писал о последних днях пребывания Алии в школе снайперов: "Когда дни учебы промчались и начались экзамены, выяснилось, что часть выпускников, в том числе и Молдагулова, будет оставлена в школе младшими командирами-инструкторами. Это глубоко потрясло ее. Но она до окончания зачетов и оглашения приказа сохраняет спокойствие, а затем: исчезает. После вечерней поверки все кинулись искать Алию. Обошли весь поселок, сад Шереметьевского дворца, обыскали каждый куст и весь берег Екатерининского пруда. Она как в воду канула. Только в десятом часу утра следующего дня кто-то из девчат заметил солнечный зайчик, блеснувший меж крон высокого дуба, росшего напротив школы. Курсантка поняла, что Лия прячется там, и сообщила своему командиру Екатерине Никифоровне.
- Курсант Молдагулова, немедленно спуститесь на землю! - приказала та.
- Когда вы скажете, что я буду отпущена на фронт, тогда лишь слезу.
- Приказываю спуститься! Об остальном поговорим у командования школы.
Во время беседы у начальника школы все убедились, что Лию в школе не удержать. Пришлось переделывать уже подготовленные документы на направляемых на фронт девушек".
А Маншук к этому времени уже воевала. Правда, поначалу она была определена на штабную работу, но настойчиво добивалась отправки на передовую. Для этого Маншук овладела пулеметом и получила звание "отличник-пулеметчик". Вскоре просьба Маметовой была удовлетворена и она была назначена первым номером пулеметного расчета "Максим".
Из письма Маншук своей второй маме Амине Маметовой:
"Дорогая мамочка! Долгожданное письмо и посылку получила в тот день и в тот час, когда мы тронулись на передовую. Была очень рада, хотя мне досталось всего одно яблоко, так как наши бойцы и командиры встретили меня, так же, как и я, ожидали маленький подарок. Мамочка, уже второй год мы не видим фруктов и вообще что-нибудь домашнее. Сейчас нахожусь на передовой с пулеметом и зорко слежу за фрицами. Ночью почти не приходится спать, а днем отдыхаем. И вот, выбрав время, пишу Вам ответ. Апкетай, мы еще не видели жаркую погоду, все холодно, идут дожди, правда, я от Вас ожидала какую-нибудь теплую вещь. Когда я находилась в штабе, то не было необходимости в теплых вещах, а сейчас нахожусь в строю - холодновато. Вот получила Ваше второе письмо, и поневоле пришлось вспомнить свое детство. Крепко жму Вашу руку и крепко-крепко целую Вас. Дочка Маншук. Привет от моих товарищей-фронтовиков.
Из письма Алии своей сестре Сапуре Молдагуловой:
"Здравствуй, милая Сапура! Прежде всего хочу спросить, как твое здоровье, твоя жизнь, настроение и вообще жизнь родной республики? Напиши мне о себе и о них (родственниках. - Прим. ред.) подробно-подробно. Ты ведь понимаешь, как меня это будет радовать: я буду представлять, как будто живу вместе с вами там, в родном Казахстане, хотя нас разделяют огромные километры. О! Как хочется повидаться с вами, побывать в родном ауле! Но ничего, придет и этот час, когда мы будем праздновать нашу встречу, возвращение на родину и победу - все вместе! Ну, ладно, мечтать хорошо, но надо возвращаться к действительности. Ты уже знаешь, что я учусь в снайперской школе. Но пока мое письмо достигнет границ Казахстана, мы уже, вероятно, закончим учебу. В настоящее время мы находимся в лагерях и готовимся к зачетам. Вот уже несколько дней, как приезжает к нам смена со всех концов Родины. Мне очень хочется, чтобы приехала хоть одна казахская девушка. Ведь в наш набор - ни одной, кроме меня. Да! Сколько я пережила, да вообще, все как вспомнишь, то кажется не 18 лет, а целых полвека прожила. До свидания, родная сестра! Целую тебя. Сегодня ходила в лес за цветами, набрала букет. Лес близко-близко, и кругом луга и поля, цветов много и такие красивые. Вот, чтобы не одной наслаждаться, я шлю тебе гвоздичку, незабудочку и землянику. Лия.
А чуть позже Алия уже на Ленинградском фронте. И бьет фашистов. Да как бьет! За первые три месяца из своей наградной снайперской винтовки она уничтожила 32 фрица.
Ее бывший фронтовой командир гвардии полковник Николай Уральский вспоминает характерный случай из боевых будней нашей Алии: "На территории Холмского района шли упорные бои. Наши части готовились к решающему наступлению. В это время в разведывательных сведениях нуждалась не только наша бригада, но и вся армия, весь Прибалтийский фронт: Темная ночь помогла двенадцати отважным незаметно перейти линию фронта. К вечеру разведчики под командованием лейтенанта Гусева подползли к деревне Новички, расположенной в 15 километрах от Холма. И тут у одного из разведчиков - Алии Молдагуловой - возник план захвата "языка".
- Я захватила с собой одежду деревенской девушки, - сказала она командиру разведки. - Разрешите переодеться?
Через несколько минут из кустарника навстречу разведчикам вышла красивая девушка в клетчатом платке, яркой цветастой юбке и пошла тропой в Новички. Пошла не торопясь. Словно возвращалась с гулянья. Крайний дом выделялся резными ставнями, к нему и направилась разведчица. В доме слышался немецкий говор. Девушка быстро огляделась. На улице - ни души. Она зашла в сени и резко открыла дверь. Хозяйка, немолодая женщина, хлопотала у печки. Два здоровых солдата сидели за столом. "Хенде хох!" - крикнула Алия. Один из фашистов схватился за кобуру, но тут же его прошила короткая очередь. Уже ночью возвратилась Алия с трофеем в лес, к своим. Красноармейцы обыскали и допросили "языка". Он оказался артиллеристом. "Хороший "язык", - заметил Гусев. - Генерал будет доволен".
Не отставала от Алии и Маншук. "Строчит пулеметчик за синий платочек". Это про нее. Глядя в прорезь "Максима", она косила проклятых фашистов за Родину, за Алма-Ату, за свой аул. Маленькая смуглая казашка на огромной, страшной войне.
Из письма Маншук своей второй маме Амине Маметовой:
"Дорогая мама! Долгожданное Ваше письмо получила 14. 04. 43 г. Я была очень рада, узнав о здоровье всех. Апкетай, я очень соскучилась о Вас. Нет у меня хоть Вашей фотокарточки, только лишь по несколько раз прочитываю Ваше письмо. Оно дает мне больше энергии в дальнейшей моей жизни, так как я все же среди бойцов нахожусь одна, правда, меня очень уважают, стараются все, чтобы я не огорчалась. Апкетай, пишите письма почаще, не ожидайте от меня письма, так как я сейчас изменила свое положение, но Вы не думайте о моем здоровье. Я всегда буду жива, здорова и меня никакая немецкая пуля не возьмет, только лишь Вы пишите письма почаще. В общем, я сейчас чувствую себя неплохо. Шлю фотокарточку, фотографировалась зимой для партдокумента. Привет всем, крепко жму руку и бесконечно целую. Твоя Маншук. Жду фотокарточку.
"Я всегда буду жива:". Маншук не дождалась фотографии мамы. В боях за старинный русский город Невель она погибла. Погибла как герой. Весь пулеметный расчет Маметовой был уже мертв, но она продолжала свою войну. Семьдесят фашистов положила она. Семьдесят! Поймете ли вы это, девочки двадцать первого века: Осколок разорвавшейся мины попал ей в голову, но она все стреляла и стреляла из раскаленного "Максима". Потом Маншук уронила голову на бруствер и умерла. Она победила.
А наша Алия погибла под Новосокольниками. Когда фашисты пошли в третью по счету контратаку, Алия отставила свою снайперскую винтовку, взяла в руки автомат и метким огнем уничтожила 28 вражеских солдат. Нескольким фашистам удалось ворваться в нашу траншею, завязался рукопашный бой. Еще 8 фрицев нашли свою смерть от руки Алии. Но подкрался со спины немецкий офицер и смертельно ранил нашу Алиюшу. "Из последних сил". Помните эту фразу из детских войнушек? Так вот, действительно из последних сил Алия повернулась и выпустила в фашиста длинную автоматную очередь. Это был последний фашист, убитый Алией.
Из письма Алии своей сестре Сапуре:
"Здравствуй, родная Сапура! С большой задержкой отвечаю на твои письма. Этой задержке были причины. Во-первых, когда письмо пришло, то я была на "охоте". Вот сегодня 2 января 1944 года. В тылу радуются, веселятся, наверно. А мы расположились на морозе, под открытым небом. Метель, пурга кругом, ни жилья, ничего, кроме единственной землянки, в которой народу набито столько, что яблоку упасть негде. Пишу на коленях, неудобно, к тому же так темно, что не видно строчек. Извини, дорогая, что вместо новогоднего поздравительного письма пишу такое скучное: это зависит от условий жизни. Ну ладно, хватить расстраивать. Поздравляю тебя с Новым годом! Желаю счастливо жить и здравствовать. Целую. Лия. Привет от "кочевников" наших.
Американцы никак не могут понять, почему Ленинград не сдали. Почему 900 дней блокады люди жили там на 125 граммах хлеба в сутки и умирали тысячами. Американцы не могут понять, почему советский солдат бросался грудью на вражеский дот. "Зачем?!" - недоумевают они.
Американцы не могут понять, почему двенадцатилетние дети стояли в две смены за станком, едва доставая подбородком до верстака. Почему?!
Не понять янки этого. И знаете почему? Потому что они никогда не воевали на своей территории. Они не сражались за свою Родину. Они не сражались за свой родной аул в заснеженных полях России. Как сражались Алия и Маншук.
Весна на Земле. Прекрасная весна на этой огромной планете. Идут по алматинскому Арбату девочки двадцать первого века. Они красивые и молодые, они могут петь, целоваться и любить. Славные, милые девочки: Помните о Маншук. Помните об Алие. Допойте за них, доцелуйтесь за них, долюбите за них. Иначе все это было напрасно: