Курсовая работа: Концепция духовно-нравственного воспитания средствами искусства
Заповедь культуры — возделывания рая (Быт. 2:15) — изошла из уст Божиих (конечно же, не на латинском языке, а на особом, небесном). Культура по латыни — «возделывание» (и греческие отцы Церкви писали о георгии, «землевозделывании» души). Возделывание души благодатью Божией для Царства Небесного — эта цель бесконечно превосходит самые отчаянные мечтания светской культуры и является для нее абсолютным мерилом и ориентиром-идеалом. Есть в Библии и прямо противоположное употребление понятия возделывания, которое да служит нам предостережением: «Вы возделывали нечестие, пожинаете беззаконие, едите плод лжи» (Ос. 10:13). Возделывание рая или ада — альтернатива, которая всегда стояла и ныне стоит пред человечеством.
Культура — не истина, но показатель того, как усвоена истина и красота Божия человечеством. Подобно солнечным лучам, пропитывающим атмосферу сиянием, свет Солнца Правды — Христа (Мал. 4:2) озаряет изнутри культуру. А сам он, неотмирный, — выше и культуры, и мира.
Нечувствие света рождает в духовно-невежественном сознании установку культуроверия, культуробожия. Темное по определению, оно есть вера в культуру как в автономную сущность. Мыслящий так лишен возможности увидеть ее и свое почернение (из-за порочного круга: вкушающий чернеющую культуру чернеет сам, а испарения чернеющих душ конденсируются в чернеющую культуру).
Мыслящему же онтологично даруется ясное видение: как традиции жизни противостоит антитрадиция смерти, так культуре рая — антикультура ада. Ее интенсивность определяется глубиной погружения общества во мрак безумия, дьявольского лукавства, безобразия и злобы.
Сущностное единство церковной и светской ветвей культуры. В храм идут за близостью Богу. Напитавшиеся светом должны подтвердить полученные в таинствах дары силы и любви во всех сторонах и проявлениях жизни. Отсюда — естественное свойство и требование единства двух ветвей культуры. Такое дивное согласие мы видим в русском народе на вершине его исторического восхождения: одновременно рождались два высших достижения народной культуры (напомним определение св. Григория Богослова: народ есть собрание богочтителей): знаменный распев в Церкви и «светская» протяжная народная песня, удивительная своим целомудрием. На эти два столпа впоследствии опиралась профессиональная русская музыка XIX века. Содружество церковной и светской ветвей культуры мы видим и на Западе. Начавшееся вслед за повреждением веры расцерковление светской культуры послужило причиной ее потемнения.
Самосознание культуры. Великий дар самосознания и его фальшивая подделка, самомнение, продолжают себя в культуре общества. Как единичный человек в умном свете Истины ясно видит и окружающее, и себя, видящего, и само Солнце Правды, а во тьме не видит ни Солнца Правды, ни фактов, ни себя невидящего, — так и общество.
Истолкованием своей культуры и жизни (верным или лживым) общество занимается непрестанно.
Самосознание, самоистолкование культуры есть ее вершина, средоточие, квинтэссенция. Тем страшнее, когда в сердце культуры пробирается вирус циничной антикультуры. Безнравственными истолкованиями он темнит живительную чистую атмосферу истинной культуры, пронизанную светом, отнимает ее силы, оскверняет святость, обрезает крылья вдохновения. Острие клеветы направлено против силы, возведшей великую культуру, — против веры: ситуация «свиньи под дубом» по замечательной басне Крылова. О том же пророчески предупреждали и все люди истинной культуры. «Мы безумно подкопали бы корень векового растения и рассыпались бы потом сами, как рассыпаются листья с иссохшего дерева», — писал Ушинский (1824–1870) .
Завеса будущего премудро сокрыта от людей, но приоткрывается по чистоте сердца. Высшее непостижимо для низшего, а плоды его заметны. Наблюдение над степенью точности провидения будущего позволяет вывести закон: мера ясности исторического зрения людей прямо пропорциональна степени их воцерковленности — возьмем ли мы переписку Короленко и ослепленного революцией Горького, или ответ Гоголя на письмо Белинского, или десятки иных примеров. Степень ясности прозрения у русских авторов достигала поразительных ступеней. Жуковский писал, что революция не остановится, доколе не обойдет всего мира. Пророчества Достоевского не перестают сбываться вот уже 130 лет, а многие из них — еще впереди. Социализм, предупреждал великий писатель, — не главная и не последняя цель русской революции, которая изменит облик мира и потребует от русского народа сто миллионов голов. И. А. Ильин, скончавшийся в 1954 году, описал процессы постбольшевистского разложения страны с такой детализированностью, что его описаниями ныне пользуются как путеводителем по перестройке. Святые же, провидя будущее, и приближали его. Слушались их князья — страна укрепляла само-стояние в мире. Послушался царь Иван Калита св. митрополита Петра, построил в крохотной деревеньке на реке-Москве «храм, достойный Богородицы», — и тут же начало сбываться его пророчество, то самое, которое советские школьники изучали в главе учебника истории, так и называвшейся: «Процесс возвышения Москвы», не подозревая о небесном вспоможении. Своеволие же погружало страну в пучины кризисов. Творческое предварение света будущего — и в художественной культуре. Чайковский о музыке Глинки: в ней, как дуб в желуде, — вся последующая русская музыка. Какая сила заключила будущее в желудь настоящего? Ее скрыли, умолчали о детстве Глинки, знавшего только дом и храм, о его стремлении привести музыкальный язык в соответствие с духом старинных церковных напевов, утаили о дружбе композитора со святым Игнатием (Брянчаниновым). А напрасно ли Достоевский жил в Оптиной в окружении святых?
Закон адекватного познания требует соответствия метода и предмета. Если культура воскрыляется светом традиции, то и познание должно быть устремлено к раскрытию этого света. Если же тьма претендует на познание света, то это и антикультурно, и антинаучно, и просто абсурдно.
Сами великие художники руководствовались правильным методом, изъясняя творчество своих коллег. Какие изумительные точные характеристики русской литературы и поэзии у Гоголя! По слову великого писателя, «наши поэты видели всякий высокий предмет в его законном соприкосновенье с верховным источником лиризма — Богом... русская душа вследствие своей русской природы уже слышит это как-то сама собой, неизвестно почему» . Не очевидно ли, что изгнание подобных толкований в советское время было антикультурным, да и антирусским явлением, диверсией против культуры, заговором и мятежом. Закономерным следствием стала духовно-нравственная деградация населения.
На культуру науськивали атеизм. Но атеизм не способен породить культуры. Если сущее изначально мертво и глупо, а человек — временный прыщ на коже земли, через 70 лет растекающийся гноем, то есть ли здесь хоть какая-то пища для красоты, вдохновения, радости, совести, мужества, ощущения великого смысла жизни? Атеизм живет подворовыванием сердечных оснований жизни из культуры, возведенной верой, а предоставленный самому себе — кончает омертвлением жизни, цинизмом антикультуры, ожесточением сердца, потерявшего способность любить. По Ушинскому, красота — «это чувствительное, фактическое доказательство божественности души человеческой, — и вот почему материализм так тяжело сталкивается с художеством и так злобно, хотя бессильно хочет объяснить его своими средствами» .
Религиозные интерпретации культуры, являясь ее квинтэссенцией, раскрывают ее свет, высвобождают его и помогают его восприятию в обществе. Они — ее самосознание. Без самосознания как без головы. Бессознательная культура — уже не культура. С. Н. Булгаков писал о недостаточности простого инстинкта родины, о стремлении народа найти логос любви к ней, приведя к максимальной отчетливости идеал национального призвания, ради которого народ и встает на путь самостоятельного исторического бытия, получая дар охраняющей его государственности. Инстинкт национального из слепого становится зрячим, дает ясновидение относительного любимого . Отказ от самоинтерпретации культуры отбросил бы народ во тьму дикости. Кому бы это было надо?
Самосознание дает зрение Источника духовно-нравственной силы народа, выводя из состояния растерянности и подавленности внешним злом. Скажут: препятствуют внешние силы политической и информационной власти. Нашему лукавству отвечает Карамзин: «Сила выше всего? Да, всего, кроме Бога, дающего силу!» «Для существа нравственного нет блага без свободы; но эту свободу дает не Государь, не Парламент, а каждый из нас самому себе, с помощью Божией. Свободу мы должны завоевать в своем сердце миром совести и доверенностью к Провидению! <…> Велик тот, кто чувствует свое ничтожество — пред Богом!» . Мы приносим Богу земную немощь, а Он исцеляет ее Своею силою. «Сила Моя совершается в немощи» (2 Кор. 12:9). Так, покаянием и специальным постом, вышла Русь из кризиса Смутного времени. И ныне нужно избавиться от навязанного страха и ложного стыда — говорить о Боге. Если уж президенты Америки ссылаются на Бога (без должного смирения!), если уж конституции многих стран открыто свидетельствуют о почитании Бога, то не России ли, исторически облагодетельствованной сокровищами благодати паче всех стран за детски-доверчивую веру, пропитанную любовью, неблагодарно умалчивать славу Божью!
Россия возвышалась церковно: язык русский, могучий и сильный, образовала святая вера. Начало нравственности народа — в святости сонма православных святых: плод молитвы, подвигов, терпеливого пастырства... В просвещении ума, чистоте сердца, в пламенном устремлении к небесным идеалам — заслуга веры Православной. О заданиях народу, об опасностях и соблазнах — кто ж говорил точнее и пламеннее святителей! Отношение к вере и Церкви — ключ к истории. Нравственная деградация вплоть до неистового человекомучительства, а ныне превращения страны в Гоморру — следствие расцерковленности и противления благодати Божией. И в культуре очевидна производность ее взлетов и падений от духовного состояния народа. Истинная свобода в духе дается Церковью, возводящей ум человека к уму Христову (1 Кор. 2:16).
4. СУЩНОСТЬ СОЦИАЛЬНОЙ ПЕДАГОГИКИ. Социальная педагогика охватывает всю сферу воспитания и самовоспитания в обществе, не только в специализированных учреждениях, но и средствами печати, телевидения и др. На чем зиждется глобальное воспитание или растление в обществе?
Великая тайна педагогики (а слово это христианское, апостольское) состоит в открывании последних оснований жизни. Тайна антипедагогики растления — в их подменах, подлогах, извращениях.
Всякий человек (выступающий в роли педагога-профессионала или родителя, руководителя, писателя, случайного собеседника etc.) осуществляет эту деятельность помимо сознательных намерений. «Ибо от избытка сердца говорят уста. Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое» (Мф. 12:34-35). Если человек и лукавит, то и тогда из глубины сердца выносит он это лукавство, убивающее окружающих, — почему Господь тут же и продолжает: «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф. 12:36).
Каким же образом осуществляется глобально-нравственное воздействие (со знаком плюс или минус), если речь идет, казалось бы, о вещах частных? Через оценку. Человек всегда оценивает, не может не оценивать, ибо все проходит через его личность (личину). Оценка же и есть откровение последних оснований жизнепонимания. Либо — их подмена. Откровение и подлоги истекают соответственно из веры и зловерия. Оценка невольно обнаруживает истину или циничную ложь сердца, чрезвычайно заразительную и смертельно опасную. Оценка дает пищу лучшей части в каждом человеке — или поганой. Вспомним, например, как нас растлевали сравнением двух героинь, в соответствии с методичками превознося во всех школах безумно-несчастную, жалкую Анну Каренину над Татьяной Лариной, которая своим нравственным мужеством удивила самого Пушкина! «Всеобщее отвержение всякой святыни называется теперь свободою, движением вперед, торжеством человечества, освобождением разума», — характеризовал этот метод выворачивания смыслов в оценке В. А. Жуковский . Главный метод растления, переворачивание заповедей, А. Н. Майков ясно описал в стихотворении «Два беса» («Не то уж принято у нас: Мы действуем на убежденья масс. Так их ведем, чтоб им ни пить, ни кушать, А без разбору только б рушить, рушить»). Но еще за сто лет до революции И. А. Крылов в пророческой басне «Сочинитель и разбойник» (1817) предупредил нас, что совращение ума, преступление против духа, гнуснее уголовщины, ибо ведет к падению держав: «Не ты ли величал безверье просвещеньем? Не ты ль в приманчивый, прелестный вид облек И страсти и порок? И вон, опоена твоим ученьем, Там целая страна Полна Убийствами и грабежами, Раздорами и мятежами И до погибели доведена тобой! В ней каждой капли слез и крови — ты виной».
Потому жизненно важно для современной педагогики увидеть свои последние основания. Мудрость Божия заповедала нам судить по плодам. «По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак по плодам их узнаете их» (Мф. 7:16-20). Плоды же социальной и школьной педагогики ужасающи. Не свидетельство ли это ее преступности? Честная педагогика не может не задуматься об этом и не проверить последние основания своего ума и сердца. А заглянув в свои глубины с желанием истины, увидит подлоги и исправит свою первомысль.
Это и будет восстановлением самосознания педагогики с отвержением слепого самомнения, губящего жизнь с самыми добро-льстивыми мыслями о себе.
Социальная педагогика призвана служить осуществлению подлинной свободы народа — свободы в истине (Ин. 8:32), ибо в обмане свободы нет. А для того — избавить будущих творцов жизни от дезинформации и навязываемого духовного и исторического невежества, создав тем самым условия для духовно-нравственного исцеления общества, для превращения всей или большей части (активного ядра) населения в народ. Истинная свобода (не свобода хищно-индивидуалистического тотального стяжательства!) — первая потребность народа, без чего он неизбежно становится игрушкой в руках враждебных жизни сил. В старину (по И. Ильину) технология уничтожения слабых западных народов сильными была простой: отрезалась голова — и народ забывал себя, становясь безродным. Ныне головы не отрезаются, а начиняются мякиной. Задача состоит в том, чтобы уму и сердцу школьников дать вновь истинную пищу.
Наш народ — это доказала вся история — не может жить без великого смысла. Без него начинает он пить, буйствовать, а с ним входит в мир души, и открывается в нем великая творческая сила.
5. ЮРИДИЧЕСКАЯ ОБОСНОВАННОСТЬ ВОССОЕДИНЕНИЯ РЕЛИГИОЗНОЙ И СВЕТСКОЙ СТОРОН КУЛЬТУРЫ В ГОСУДАРСТВЕННЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ. В здравом обществе мысль о том, что религиозные самоинтерпретации культуры, которая и была возведена из небытия в бытие силой и светом веры, составляют не просто органическую ее часть, но ее сердцевину, и что по этой причине они в первую очередь должны стать духовно-нравственной сердцевиной государственного школьного образования, — не нуждается в обсуждении: глупо обсуждать очевидное, ломиться, как говорят, в открытую дверь. Но в больном обществе, опутанном паутиной дезинформации, приходится об этом говорить.
«Образование составляет основную задачу государства». Эта верная формулировка — из конституции. К стыду нашему — не российской, а греческой (ст. 6, пункт 2).
Однако как это близко русской традиции! «Сильное и правдивое правительство хранит не один материальный порядок, но и самую нравственность народа», — писал умнейший человек России, Жуковский. «Ко обузданию коварствующих зол Юстиция в градах устроит свой престол; Неколебимыми в руке ее весами Законы утвердит согласны с Небесами», — воспевал единение земной справедливости и небесного благочестия (так ведь и переводится слово юстиция!) поэт XVIII века . Забвение вечного идеала рождает дряхлость и ведет государство к развалу. Кому это выгодно? Если, по слову Библии, «каков делатель, таково и дело», то как же не порадеть обществу о духовно-нравственном самовоспитании в первую очередь?! И как не узаконить это главное требование народной совести в конституции в качестве главной цели государства?
Ныне невежество, искусственно насаждаемое, проявляет себя и в области юридической, особенно в той сфере, которая касается отношений Церкви, государства и государственного образования. Все полно здесь кривых толкований. Лгать удобно по причине дезинформированности населения. Трудности раздуваются до необъятных размеров. О многих вопросах рассуждают так, будто нет мирового опыта их успешного решения. Например, вопрос о свободе совести. Есть выход для нее даже в странах с государственным статусом религии. «Евангелическая лютеранская церковь является государственной датской церковью и содержится государством» (4 параграф Конституции Дании). Однако налоги от иноверцев направляются не на Церковь, а на университет — так что свобода совести не терпит ущерба! Тем более нет проблем в обществах, где государство не содержит Церковь. Или вопрос о многонациональности. Он благоуспешен даже в Европе, наводненный ныне выходцами из стран третьего мира. А в царской России решался так, как ни в какой иной стране мира. Она, единственная в мире, по слову И. А. Ильина, «сколько народов приняла — столько и соблюла» (гениальный государствовед приводит соответствующие факты). Нынешний многонациональный состав России есть прямое, неопровержимое доказательство могучей силы Православной церкви, хранившей единство страны без физического уничтожения малых народов (как было на Западе) и их вер, относившейся к богозданной свободе совести с величайшим благого?