С 1828 года, когда Россия установила дипломатические отношения с Бразилией, первой страной Латинской Америки, ни один глава российского государства или правительства (равно как и бывшего Союза) не посещал далекий континент[1] .

Более того, до октября 1987 года, когда бывший в то время министром иностранных дел СССР Шеварднадзе совершил поездку в Аргентину, Бразилию и Уругвай, ни один глава внешнеполитического ведомства нашей страны не был в Латинской Америке. Между тем представители стран континента — как на уровне министров иностранных дел, так и президентов — регулярно наведывались в нашу страну, демонстрируя тем самым свою заинтересованность в сотрудничестве с нами. Только в последние десять лет в Москве побывали президенты: Аргентины — Рауль Альфонсин и Карлос Менем, Бразилии — Жозе Сарней, Уругвая — Хулио Мариа Сангинетти, Мексики — Карлос Салинас де Гортари. Вслед за ними Россию посетил Патрисио Эйлвин, глава Республики Чили[2] .

Подобное обстоятельство ряд наблюдателей объясняют тем, что советско-латиноамериканские отношения носили главным образом идеологизированный характер, а сам континент рассматривался не как равноправный партнер, а как арена противодействия социалистической и капиталистической систем. Показательно, что, как только идеологический фактор по тем или иным причинам отпал, СССР сразу же охладел к странам, с которыми его связывали тесные отношения. В данном случае имеются в виду Куба, Никарагуа периода сандинистов, та же Чили времен Альенде.

Успешное завершение визита чилийского президента означало, с одной стороны, что наметился явный прорыв внешней политики России в Латинскую Америку, а с другой стороны — ее деидеологизацию. Впрочем, настоящего прорыва тогда, в 1993 году, так и не произошло. Иначе не говорили бы в МИД и правительстве РФ о новом «прорыве», комментируя состоявшиеся в конце 1997 года поездки по латиноамериканским странам Евгения Примакова и Бориса Немцова[3] .

И, наконец, в марте 1997 года состоялся официальный визит в Москву министра иностранных дел Чили Хосе Мигеля Инсульсы, который накануне поездки заявил, что отношения с Россией он мог бы оценить как «отличные во всех областях». «Нам все же хочется придать нашим отношениям еще больший импульс», — подчеркнул Инсульса[4] .

Встретившийся с Инсульсой Евгений Примаков заявил: «Мы заинтересованы в развитии двусторонних отношений с Чили». Оба министра констатировали достаточно динамичное развитие торговли между двумя странами и приток чилийских инвестиций в российскую экономику. Однако, сказал Евгений Примаков, это не отражает реальных возможностей сторон. Мы будем стремиться к тому, чтобы расширить договорно-правовую базу наших отношений и создать наиболее благоприятные условия для развития торговли и экономического сотрудничества в целом.

«У нас во многом совпадают взгляды на главные процессы в Латиноамериканском регионе: это — интеграция, это — укрепление безопасности и стабильности в Центральной Америке. Мы расцениваем нынешнюю трансформацию на глобальном уровне как переход от двухполярного к многополярному миру и считаем, что, безусловно, одним из полюсов будущего мира станет Латиноамериканский регион», — сказал российский министр[5] .

Целью данной работы является рассмотрение вопросов международного экономического сотрудничества России и Латинской Америки. Данная цель позволила сформулировать следующие задачи данного исследования:

1. Рассмотреть основные проблемы стран Латинской Америки.

2. Рассмотреть основные интересы во внешнеэкономической политике стран Латинской Америки.

2. Показать развитие экономического сотрудничества крупных стран Латинской Америки с Россией (Мексика, Бразилия, Аргентина).

Актуальность данной работы определяется тем, что развивающиеся страны оказывали в послевоенные годы серьезное влияние на формирование ключевых международных процессов, активно используя в своих интересах острое противоборство двух мировых систем, объединительные тенденции в развивающемся мире, расширяющиеся возможности, связанные с укреплением национального суверенитета. Новая обстановка, сложившаяся в мире, привела к значительным изменениям экономической и политической стратегии развивающихся стран. Их превалирующими ориентирами стали отказ от противостояния с центрами капитализма, интенсивный поиск компромиссов, готовность к хозяйственным и внешнеполитическим уступкам. С особой четкостью эти новые тенденции прослеживаются в сфере международных экономических отношений, где во многой решаются судьбы дальнейшего хозяйственного развития бывшего «третьего мира».

В своей работе мы опирались на различные статистические сборники и справочники, такие, например, как «Отчет о мировом развитии» Всемирного банка, краткий статистический сборник «Россия в цифрах», «Латинская Америка и Россия: Экономические связи».

Из исследователей были использованы труды Д.В. Валовой, Б.М. Волошина, В.Л. Шейнис, И.Д. Иванова, Н.Д. Кондратьева, Э.Г. Кочетова, В.А. Тепермана, А.Г. Гранберга, С.М. Меньшикова, Н.Н. Моисеева, Д. Сороса, Э. Тоффлера и многих других.

Кроме этого была использована литература на иностранных языках таких исследователей как С. Хангтингтон и П. Кеннеди.

Глава 1. Проблемы крупных стран Латинской Америки

1.1 Ослабление мировых позиций развивающихся государств

Послевоенные годы характеризовались активной борьбой освободившихся государств за упрочение государственного суверенитета, укрепление национальной экономики, ограничение экономической эксплуатации в главной традиционной сфере взаимодействия с центрами капитализма — торговле сырьем, топливом, продовольственными товарами тропического происхождения. На этом пути им удалось добиться ощутимых успехов на основе организации коллективных действий, осуществления крупномасштабной национализации в нефтяной и газовой промышленности, других сырьевых отраслях, плантационном хозяйстве, создания экспортных ассоциаций, деятельность которых была направлена на поддержание цен ни мировых рынках в интересах стран-экспортеров. В сфере международной торговли наметились важные тенденции к автономизации некоторых групп развивающихся стран, ослаблению их прежней абсолютной зависимости от центров капитализма. Это проявился в заметной диверсификации структуры их экспорта, снижении роли промышленно развитых стран в их экспортных поставках, общем повышении темпов их хозяйственного роста.

Вместе с тем фундаментальные сдвиги последнего времени, связанные с новой расстановкой мировых сил и развитием новых мировых процессов, в значительной мере блокировали отмеченные позитивные тенденции и заметно изменили положение развивающихся государств на международной арене. Суть перемен состоит в том, что баланс в соотношении сил заметно сдвинулся в пользу центров и на этом фоне происходит прогрессирующее ослабление мировых позиций «третьего мира»[6] .

Эта ситуация усугубляется действием ряда факторов. Прежде всего речь идет о серьезных сдвигах в структуре экономический связей между центрами и периферией. В условиях глобализации мирового хозяйства при сохранении важности традиционных направлений экономического взаимодействия его ведущей основе становится мировой рынок капитала, система разнообразных международных финансовых связей, где соотношение сил между центрами и периферией принципиально иное, чем в традиционных сфеpax хозяйственного сотрудничества, где полновластными хозяевам положения являются крупнейшие транснациональные банки и финансовые группы. При этом важно подчеркнуть большую роль центров в создании предпосылок для включения многих развивающихся стран в глобальную систему мирового финансового рынка. Это стало возможным лишь в последние два десятилетия после перехода большинства развивающихся стран по рекомендации (а иногда и под давлением) международных финансовых организаций к использованию неолиберальной модели открытой экономики. В итоге в распоряжении центров капитализма оказались новые мощные рычаги воздействия, которые позволяют в определенной степени восстановить систему экономической зависимости и эксплуатации периферии и использовать ее для блокирования тенденции к автономизации развивающихся стран.

Другим фактором являются перемены, связанные с вступлением центров в постиндустриальную фазу развития[7] . Они кардинально трансформируют мировую обстановку и ставят перед авангардом развивающегося мира, в том числе перед ведущими странами латиноамериканского региона, принципиально новые задачи. Если на предыдущем этапе, когда мир проходил индустриальную фазу, стратегия «догоняющего развития» исходила из необходимости преимущественного наращивания промышленного потенциала, то в условиях постиндустриального развития стратегической целью освободившихся стран становится не только ускоренное прохождение индустриального этапа, но и создание предпосылок для вступления в постиндустриальную фазу. Вполне очевидно, что по всем основным параметрам (финансовым, научно-техническим, кадровым, институциональным) эта эволюция представляет для развивающегося мира задачу огромной сложности. Ее решение будет, видимо, в большой степени зависеть от характера и масштабов взаимодействия с центрами постиндустриального развития, ибо даже лидеры «третьего мира» не располагают минимально необходимыми ресурсами, обеспечивающими подготовку, условий для вступления в постиндустриальный этап.

Существенное значение имеет и фактор регионализации подхода ведущих капиталистических государств к развивающимся странам. Суть политики регионализации сводится к концентрации усилий каждого центра на решении тактических и стратегических задач в отдельных регионах, имея в виду перспективное подтягивание данного региона в свой ближайший резерв[8] .

Хотя концепция регионализации еще в известной степени находится в стадии формирования, ее географические параметры уже в значительной степени определились. Объектом первоочередного внимания США является Латинская Америка (параллельно США стремятся держать в поле зрения и Азиатско-Тихоокеанский регион), Японии — страны Южной и Юго-Восточной Азии, Евросоюза — страны Центральной и Восточной Европы (одновременно поддерживаются привилегированные отношения с рядом африканских и некоторыми другими развивающимися странами — участницами Ломейской конвенции)[9] .

Вполне очевидно, что концентрация усилий на отдельных приоритетных направлениях уже сама по себе позволяет центрам создавать серьезный перевес сил, обеспечивающий укрепление политического и экономического влияния.

1.2 Развитие внешнеэкономических связей стран Латинской Америки

Анализ эволюции внешнеэкономических связей стран Латинской Америки в 90-е годы показывает, что ее превалирующей тенденцией было расширение хозяйственного взаимодействия с США.

Это подтверждает доминирование США в сфере вывоза капитала в форме прямых инвестиций. В 90-е годы вложения североамериканских ТНК в регионе превосходили па 80 % суммарные инвестиции европейского капитала. А в сопоставлении с отдельными европейскими странами США имели многократное превосходство. Исключением является Испания, чьи капиталовложения в Латинской Америке в последние годы достигли в общей сложности почти 50 млрд. долл., что позволило ей запять второе место (после США) среди иностранных инвесторов на континенте. В банковской сфере испанским банкам даже удалось опередить их североамериканских конкурентов[10] .

Общий сдвиг в соотношении сил в пользу США подтверждается и ощутимым усилением их позиций на латиноамериканском рынке. Их удельный вес в импорте региона составлял в 1980 году 30,2 %, в 1990 году — 37.9 %, в 1997 году — 41,9 %. в экспорте — 32,3, 37,6 и 46.1 % соответственно (при заметном ослаблении позиций ведущих конкурентов из числа западноевропейских стран и Японии)[11] .

Создание в ближайшей перспективе Общеамериканской зоны свободной торговли (АЛКА), видимо, еще больше активизирует действие указанной тенденции. Реализация данного проекта осушествлялась в условиях энергичной оппозиции Бразилии и некоторых других стран. Однако последние события свидетельствуют о достижении определенных компромиссов. Проведенный в апреле 2001 года очередной саммит в Квебеке зафиксировал готовность всех 34 стран подписать договор о создании АЛКА к 1 января 2005 г. и провести его ратификацию до 1 января 2006 г. Пока, естественно, трудно оценить все последствия этого акта. Просматриваются лишь некоторые контуры грядущих перемен[12] .

Можно ожидать, что АЛКА превратится в главный инструмент латиноамериканской стратегии США, действенный рычаг, способный привести к существенным изменениям в расстановке сил в регионе. По своей значимости АЛКА займет преобладающее положение и скорее всего заметно потеснит все существующие субрегиональные группировки в силу преимуществ, связанных с высоким динамизмом развития взаимных экономических связей. Эти преимущества демонстрируются, в частности, опытом НАФТА.

Латиноамериканская стратегия США в этих условиях будет нацелена на решение двуединой задачи: во-первых, всемерного повышения роли АЛКА в регионе, размывания процессов субрегиональной интеграции и ослабления на этой основе позиций оппозиционных сил (прежде всего Бразилии): во-вторых, активного распространения в регионе мексиканского опыта, внедрения мексиканской модели в хозяйственную политику и практику латиноамериканских стран. Таким образом, грядущие изменения будут связаны не просто с расширением отдельных направлении экономического сотрудничества США с регионом. Речь идет о создании целостной структуры, способной консолидировать позиции США в Западном полушарии и стать серьезным фактором в мировой политике.

Легко предвидеть, что эта линия вызовет неоднозначную реакцию в Латинской Америке. Наряду с достаточно активной поддержкой, которую американские планы встречают в довольно широких деловых и политических кругах многих латиноамериканских стран (в т.ч. ряда бразильских деловых структур), им противостоит серьезная оппозиция, возглавляемая на межгосударственном уровне Бразилией. Последняя отнюдь не отказывается от своих претензий на лидерство в Южной Америке и, несмотря на осложнившуюся обстановку, ищет пути для активной контригры[13] .

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--