Курсовая работа: Образы Москвы в русской литературе ХХ века

Надо мною звенеть тополя.

Низкий дом без меня ссутулится,

Старый пес мой давно издох.

На московских изогнутых улицах

Умереть, знать, судил мне Бог.

Я люблю этот город вязевый,

Пусть обрюзг он и пусть одрях,

Золотая дремотная Азия

Опочила на куполах.

А когда ночью светит месяц,

Когда светит… черт знает как!

Я иду, головою свесясь,

Переулком в знакомый кабак.

Шум и гам в этом логове жутком,

Но всю ночь напролет, до зари,

Я читаю стихи проституткам

И с бандитами жарю спирт.

Сердце бьется все чаще и чаще,

И уж я говорю невпопад:

Я такой же, как вы, пропащий,

Мне теперь не уйти назад.

Обманул их в своей пурге.

И уж удалью точится новой

Низкий дом без меня ссутулится,

Старый пес мой давно издох.

На московских изогнутых улицах

Умереть, знать, судил мне Бог.

Стихотворения, посвященные Москве, датируются 1922 – 25 годами. В это время Есенин переживает духовный кризис. Он увидел последствия революции: пытки и расстрелы мятежников в Харькове, аресты в Москве и Ленинграде, разрушенную революцией и продразверстками деревню. Все это угнетающе подействовало на писателя, а усугубляло положение появившееся пристрастие к алкоголю. Стихотворения о Москве буквально пропитаны алкоголем, сигаретным дымом, драками и развратом. Герои этих произведений разочарованы приходом Советской власти: светлого будущего так и не наступило, а жить стало хуже, чем при самодержавии. Это люди без надежды, без веры в будущее; они навсегда потеряны для общества и пытаются заглушить свою тоску в кабаках. После революции «Москва кабацкая» не может вернуться в деревню, так как деревни не осталось, она разрушена. Им некуда идти, поэтому они остались в Москве. В этом городе можно быть бандитом, пьяницей и проституткой. В деревне же они умрут от голода. Деревня их не спасет ни материально, ни духовно. Есенинская Москва – кабацкая, грязная и вечно пьяная.

2.2 Михаил Булгаков

Находясь на Кавказе во время гражданской войны, Булгаков собирался эмигрировать. Но осенью 1921 году он оказался в Москве и остался в этом городе навсегда. Возможно, на это решение повлиял друг Булгакова О. Э. Мандельштам, с которым они часто встречались на Кавказе. Первые годы в Москве не были простыми для писателя. Чтобы выжить, ему пришлось браться за всякую работу: от секретаря ЛИТО Главполитпросвета до конферансье в маленьком театре. Потом он сбыл хроникером и фельетонистом в довольно солидных московских газетах «Гудок», «Рупор», «Рабочий», «Голос работника просвещения», «Накануне», издававшейся в Берлине.