Курсовая работа: Общая теория глобализации

Итак, основные последствия развития новых технологий:

• углубление и приобретение окончательного , при сохранении сложившихся тенденций - непреодолимого характера разрывами между:
• развитыми и всеми остальными странами;
• создающими новые технологические принципы развитыми странами (возможно, имеет смысл использовать термин “наиболее развитые страны”) и остальными развитыми странами;
• обособление во всех странах групп людей, работающих с “информационными технологиями”, во внутреннее “информационное сообщество”; перетекание этого сообщества в развитые страны из остального мира до полного сосредоточения этого сообщества только в развитых странах; постепенная концентрация основной части “информационного сообщества” мира в “наиболее развитых” странах;
• прекращение или резкое замедление прогресса (по крайней мере, технического) за пределами развитых стран; социальная и финансовая деградация развивающихся стран;
• сокращение из-за жесткой конкуренции числа развитых и наиболее развитых стран.

НЕКОТОРЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

ГЛОБАЛИЗАЦИИ РЫНКОВ

2.1. Глобализация конкуренции - глобализация монополии

На процесс распространения информационных технологий накладывается вырастающий из него, но не менее важный процесс глобализации . Формирование единых общемировых рынков, по крайней мере в финансовой сфере, и постепенная интеграция глобальных рынков различных финансовых инструментов в единый мировой рынок финансов ставит на повестку дня вопрос о возникновении глобальных монополий.

Причина этого проста: единый рынок нельзя поделить .

Известные примеры разделения рынков либо были крайне недолговечны по отношению к сроку жизни господствующего товара, либо основывались на объективных препятствиях, затруднявших доступ части конкурентов к каким-либо принципиально важным элементам рынков.

Информационные технологии, до минимума снижая трансакционные издержки и “цену входа” на глобальные финансовые рынки, уничтожают эти препятствия, устраняя тем самым и “зацепки” для всякого хоть сколько-нибудь устойчивого раздела этих рынков. Срок же жизни господствующего товара - информации - устремляется к нулю, что делает практически невозможным даже временный раздел данных рынков.

В результате возникновение глобальных монополий идет одновременно в двух направлениях:

• формирование глобальных монополий на глобальных рынках отдельных финансовых инструментов;
• формирование единой глобальной монополии в результате интеграции указанных рынков (снижения “цены перехода” с одного на другой до пренебрежимо малого уровня).

В роли последней монополии все в большей степени выступает американское государство, тесно взаимодействующее в базирующимися на территории США транснациональными корпорациями, в том числе финансовыми, многие из которых в силу специфики своей деятельности не нуждаются в организационном оформлении.

Дело идет к тому, что мировая политика скоро перестанет существовать на уровне государств , переместившись, с одной стороны, на наднациональный уровень глобальных групп капиталов и технологий, с другой - на внутренний уровень политической жизни страны, контролирующей основную часть этих капиталов и технологий.

(Так, еще в 1997 году, во время расцвета проамериканской “команды молодых реформаторов”, российские лоббисты с изумлением обнаружили, что сфера наиболее эффективного лоббирования ряда вопросов внутренней российской политики переместилась с уровня Правительства и Администрации Президента России на уровень Конгресса и администрации США. Так при СССР для решения принципиальных вопросов развития союзных республик или областей надо было “выходить” не на их собственное руководство, а на кураторов соответствующих направлений в Москве - в ЦК КПСС и Совмине).

2.2. “Евро”: замалчиваемые угрозы и разрушительный эгоизм

В 1999 году обе составных части процесса глобализации монополий будут протекать на фоне важнейшего события века - запуска процесса введения “евро”. Начало европейской валютной интеграции станет первой после возникновения в начале 90-х общемирового финансовогорынка реальной, то есть имеющей шансы на успех попыткой углубления региональной интеграции до уровня, превосходящего интеграцию глобальную.

Введение “евро” уменьшит валютные резервы банковских систем мира (в первую очередь Европы) и высвободит из них значительное количество долларов (только из Китая - десятки миллиардов долларов).

Кроме того, расчеты на европейском рынке энергоносителей идут в долларах. Перевод этих расчетов в “евро”, которое после введения последнего становится вопросом времени, пусть даже и длительного, высвободит как минимум несколько десятков миллиардов долларов.

Наконец, покупательная способность самой крупной европейской банкноты в 500 “евро” будет выше покупательной способности наибольшей банкноты США в 100 долларов. Это переведет в “евро” основную часть крупных наличных сумм Европы, причем не только в странах валютного союза, но и в их соседях, - также десятки миллиардов долларов.

Отсутствие у руководства “еврозоны” видимой озабоченности дальнейшей судьбой этих долларов носит характер крайне разрушительной пассивности не только для США, но и для остального мира. Фактически эта пассивность провоцирует США на усилия по дополнительной дестабилизации мировой финансовой системы.

Ведь, чтобы “евро-” и “чайна-” доллары не вернулись в США и не дестабилизировали их, они должны быть “впитаны” другими странами. Такое “впитывание” мировой резервной валюты в значительных масштабах, сопоставимых с ее высвобождением в ходе введения “евро”, происходит только в условиях глубокой экономической дестабилизации.

Таким образом, эгоистичное равнодушие европейцев к благополучию их основного глобального конкурента - США - в стратегическом плане объективно провоцирует последнего на деструктивные шаги по отношению не столько к “еврозоне”, экономическая мощь которой на первом этапе достаточно надежно оберегает ее от краткосрочных воздействий, сколько к третьим, экономически менее устойчивым странам, являющимся поэтому благоприятным потенциальным реципиентом высвобождающейся долларовой массы.

Наиболее угрожаемыми регионами являются Латинская Америка (в первую очередь Бразилия), некоторые страны Юго-Восточной и, в перспективе, Китай.

2.3. Перспективы глобальной финансовой конкуренции: замедление технологического прогресса

Однако стерилизация долларов путем дезорганизаций национальных экономик - не решение проблемы, пусть даже и излишне дорогим для человечества образом, но лишь способ отсрочить это решение.

Окончательных и притом реальных вариантов такого решения два.

Первый - осуществление долгосрочных вложений высвобождающихся долларов в крупные проекты в зонах совместного влияния США и Европы (например, реконструкции российского Транссиба ради создания единой трансевразийской магистрали “Лондон - Токио”). Так как Россия политически пока еще остается в зоне влияния США, а экономически тяготеет к Европе, стерилизация избыточных долларов мира на ее территории будет для США обменом части своего геополитического влияния на кратко- и среднесрочную экономическую безопасность.

Этот вариант требует не только конструктивного подхода к проблеме (например, он объективно соответствует потребностям “перегретой” японской экономики), но и согласия российского общества на свое глубокое оздоровление или хотя бы готовности к нему.

Второй вариант - использование передышки, получаемой за счет оттока долларов в дестабилизирующиеся “периферийные” экономики мира, для организации “лобового” конкурентного столкновения с “еврозоной ”, слабым предвестием которого были столкновения с еще не объединенной европейской экономикой в сентябре 1992 года и с только начавшими дорогу к интеграции экономиками Юго-Восточной Азии - во второй половине 1997 года.

Этот сценарий позволяет США захватить стратегическую инициативу и самостоятельно выбирать время, сферу и характер данного столкновения, что (учитывая фактор внезапности) даст им преимущество.

При статичном рассмотрении перспектив такого столкновения, основывающемся на сопоставлении имеющихся запасов ресурсов, безусловно преимущественными представляются шансы Европы. Однако сопоставление в динамике, с учетом различного уровня затрат, растущей роли наиболее современных технологий и фактически “естественной” (после уничтожения СССР) монополии США на обладание ими и на развитие их, осуществленное с учетом кардинальных отличий американской и европейской бюрократий (первая творит, вторая существует) заставляет в долгосрочной перспективе сделать решительный вывод в пользу США.

Влияние “динамических” факторов качества технологий и бюрократии на современную конкуренцию косвенно видно при сопоставлении потерь, понесенных европейскими и американскими капиталами в Юго-Восточной Азии и России: в обоих случаях при любых способах оценки убытки европейцев на порядок превышали потери американцев. При этом, если в США потери несли в основном высокорисковые структуры, находящиеся на периферии национальной финансовой системы, то в Европе - преимущественно банки, образующие ее сердцевину.

Нет основания полагать, что в ближайшие годы соотношение эффективности двух финансово-управленческих систем резко изменится.

Кроме того, США всегда могут провести в той или иной форме дискриминацию по крайней мере наличной части своих долларов, находящихся вне их. Это может быть сделано, например, под видом борьбы с международной преступностью: во-первых, потому что этот тезис является стандартным приемом США в международной конкурентной борьбе, а во-вторых - потому что это правда: обращение значительной части долларов за пределами США в той или иной форме связано с нарушением законов и, таким образом, прогресс США основан в определенной степени на неявном поощрении преступной деятельности за их пределами.