Курсовая работа: Письменные коммуникации в организации

Уже в те далекие времена письмо служило гарантией выполнения обязательств, и ему придавалось важное значение. Так, в договоре с Византией 944 г. читаем: «...Отныне же да приходят с грамотой от князя русского, в которой будет засвидетельствовано их мирное намерение... Если же придут без грамоты, да содержатся под стражею, доколе известим о них князя русского».[1] ¹

Уже в те далекие времена существовали процессуальные нормы, сохранившиеся до наших дней: «...Сии условия написаны на двух хартиях: одна будет у царей греческих; другую ими написанную доставят великому князю русскому Игорю...».[2]

Князья Киевской Руси в своих сокровищницах вместе с драгоценностями хранили важные письма. Сберегались письма также в церквах и монастырях. Из-за пожаров, княжеских междуусобиц, татаро-монгольских набегов письменные документы эпохи Киевской Руси не сохранились. Сведения о них дошли до нас в более поздних списках.

Благодаря летописанию до наших дней дошли такие бесценные материалы, как «Повесть временных лет», юридический памятник «Русская правда», известные международные акты - договоры Руси с греками, т.е. с Византией (X в.). Договоры с Византией 907,911, 944 (45) ,971 годов являются первыми международными договорами Древней Руси.

Композиция и языковые формулы современных договорных писем, в основе которых лежит диалог через письмо, в своих истоках восходят к договорам, описанным еще в летописи Нестора. Императорский вельможа Синкел и российский воевода Свенельд именем государей своих заключили договор, использовав следующие формулы:

«... Месяца июля, индикта XIV, в лето 6479, я, Святослав, князь Русский, по данной мною клятве хочу иметь до конца века мир и любовь совершенную с Цимискием, великим царем греческим, с Василием и Константином, боговдохновенными царями, и со всеми людьми вашими, обещаясь именем всех сущих подо мною россиян, бояр и прочих никогда не помышлять на вас, не собирать моего войска и не проводить чужеземного на Грецию, да буду их врагом и да борюся с ними. Если же я или сущие подо мною не сохранят сих правовых условий, да имеем клятву от бога, в коего веруем: Перуна и Волоса, бога скотов. Да будем желты, как золото, и собственным нашим оружием иссечены. В удостоверение чего записали мы договор насей хартии и своими печатями запечатали.»[3]

Читая, этот древний документ, видим, что языковые и текстовые формулы этого мирного договора фактически сохранились до наших дней.

В Пскове письменные документы хранились при Троицком соборе в ларях-сундуках. Государственные или церковные акты, которые утверждались на вече, помещали в «Ларь святой Троицы», придавая им тем самым юридическую силу. После того как акт терял свое значение, по постановлению веча его извлекали из ларя и уничтожали. Эта процедура носила официальный торжественный характер. Псковский ларь был не только архивом, но и вечевой канцелярией. При «Ларе святой Троицы» сосредоточивалось летописание, оформлялись и частноправовые акты. Если князь отказывался скрепить своей печатью документ, то это на законных основаниях мог сделать ларник, заведовавший архивом.

В жизни Новгородской республики большую роль играло вече. Оно являлось носителем верховной власти: разрешало вопросы войны и мира, внутренней политики, выдавало жалованье и иммунитетные грамоты, утверждало уставы и законы. Вече было и верховным судом республики (смертные приговоры веча приводились в исполнение немедленно - преступника сбрасывали в Волхов). Решения веча оформлялись в особой канцелярии – «вечевой избе», возглавляемой вечевым дьяком. Здесь же находилась и печать «великого Новгорода».[4]

До XV века деловым письмом при князьях занимались дьяки, а при наместниках и волостелях - писцы и подъячие.

Царский[5] архив хранили в сундуках, которых насчитывалось 240. Заведовал архивом дьяк. Все документы описывались последовательно по сундукам, о чем свидетельствует сохранившаяся часть описи второй половины XVI в. Царским архивом в ходе повседневной работы пользовались чиновники высших государственных учреждений.

В XVI-XVII вв. в государстве действовала система приказов - центральных государственных учреждений, которые подчинялись царю и Боярской думе. Приказов насчитывалось около 80, в каждом из них было от 3 до 400 «приказных людей». Во главе приказа стоял судья, который управлял совместно с товарищами - помощниками или заместителями - дьяками. Дьяки из простых писцов становились начальниками приказных канцелярий, руководили всеми текущими делами и делопроизводством. В подчинении у них были «письменные головы» различных рангов: подъячие (старшие, средней руки и младшие), писцы, писчики, переписчики, а также приставы, переводчики, сторожа.

Люди, занимавшиеся составлением документов по тому или иному делу, как правило, хорошо знали сами дела: дьяки, подъячие бывали членами дипломатических миссий, выполняли важные дела внутриполитического, управленческого, финансового и судебного характера. Свои канцелярии - иногда в виде большого штата, иногда в качестве единственного дьячка - функционировали при каждом государственном, духовном или общественном учреждении. Документы в них составлялись и оформлялись профессионалами по некоторым общим правилам, неизложенным в специальных инструкциях, а передаваемым по традиции. Итак, уже в период XV-XVII веков сложился штат людей непосредственно занимавшихся составлением документов или причастных к этому.

Деятельность канцелярии, работа ее отдельных служащих по созданию официальных текстов видна через различные элементы оформляющей части документа, относящиеся к исполнению, верификации, доставке и хранению. На каждом документе, который поступал в приказ, проставлялась дата получения. (Эта процедура неукоснительно выполняется и в наши дни). Дьяк в необходимых случаях делал «помету»: «выписать», т.е. навести справку. Дело готовили к докладу и обсуждали, после чего выносился «приговор» приказа и отдавалось распоряжение о подготовке документа-ответа (современным аналогом которого, по сути, является письмо-ответ).

Проект документа составляли по указанию дьяка старшие подъячие. Дьяк этот проект «чернил», т.е. редактировал, правил. Поправки делались в тексте, на полях, на оборотной стороне листа. «Черненный» (исправленный) документ младший подъячий переписывал заново, писал «деловой» текст. Чистовик документа подъячий сверял с черновиком и своей подписью - на оборотной стороне в нижней правой части листа - подтверждал, что чистовик соответствует черновику. «Справленный» таким образом документ «приписывался» (подписывался) дьяком или так называемым «подъячим и приписью». Царь и бояре документы не подписывали. Черновики не подписывались и оставлялись как копии.

Писали на узких (15-17 см) полосках бумаги, которые при необходимости склеивали. Оборотная сторона оставалась чистой. На ней писались «пометы», резолюции, адреса и т. д. К первому (инциативному) документу подклеивали последовательно все остальные, и длинную бумажную полоску сворачивали в рулон – «столбец», или «столпец» Чтобы закрепить состав «столбца», по «сставам» - местам склейки - проставлялась растянутая подпись («скрепа»).

Интересно, что уже на раннем этапе деятельности русской канцелярии документ является плодом коллективного творчества; с середины XVI в. имеются прямые указания на необходимость коллективного составления ряда документов.

В делопроизводстве этой эпохи отчетливо различались функции администраторов и исполнителей документов. Упоминания о непосредственном исполнителе текста встречаются уже в ранних памятниках, но с середины XV в. указание на то, кто писал документ, становится нормой:

- «А грамоту писал дьяк Князя Великого Кострома»

- «А грамоту писал дьяк Снека»

- «А грамоту писал поп Сергий Великого Спаса»

- «А грамоту писал сам игумен Афанасей Стромыньскый»

- «А грамоту писал чернец Асаф»…[6]

Из приведенных примеров видно, что указание исполнителя стало неотъемлемым реквизитом документа со сложившейся языковой формулой «А грамоту писал...». Аналогом этой языковой формулы в наши дни является указание исполнителя официального письма на лицевой или оборотной стороне письма.

Сведения о том, кто писал документ, появились издавна, но в конце XVII в. по требованию центральной канцелярии местные администраторы приказывают подъячим обязательно авторизовать исполнителя документа: «...по указу в[еликих] г[осударей] ...воевода Иван... Оксенов Касимова города приказные избы подъячему Ивану Никитину приказал на наказных памятях и на писмах свего писма, на которых пристойно, назаде писать: «писал» ...»

В составлении деловой бумаги участвовали минимум два лица: один сочинял текст, был ответственным за его содержание, другой являлся непосредственным исполнителем, отвечал за точность передачи текста.

С созданием приказов в Русском государстве появилось обширное бумажное делопроизводство. В процессе практической деятельности приказов появились прямые предписания по содержательной и оформляющей частям документов, порядок их оформления и движения как внутри приказа, так и между ними. Делопроизводство требовало определенных навыков и опыта, которых часто не имел начальник приказа - судья, поэтому в помощники судьям в приказы назначались дьяки.

Письменные коммуникации в учреждениях XVI-XVII вв. основывалось на канцелярских традициях и не регулировались законодательством. С созданием в 1720 г. Петром I «Генерального регламента», ставшего основной организации делопроизводства в XVIII в. в государственных учреждениях, в законодательном порядке была оформлена новая система документирования.

История создания «Генерального регламента» такова. Еще в 1715 г. Петр I послал своих представителей в Швецию, Данию и Германию для изучения коллегиальной системы управления и представления докладов о возможности учреждения ее в России. В Щвеции, Дании и Германии были собраны материалы, относящиеся к устройству коллегий в этих странах. После изучения материалов было решено взять за образец шведские коллегии и, учитывая особенности российского государственного строя, постепенно вводить в России коллегиальную систему управления. Петр I подчеркивал важность коллегиальности в работе государственных учреждений – «что един не постигнет, постигнет другой».