Курсовая работа: Посттравматический стресс (ПТС)
Это естественная реакция для всех людей, даже для тех, у которых нет никакого расстройства. Но у людей, у которых остались последствия посттравматической реакции (на уровне расстройства или на уровне остатков не переработанной травмы), часто наблюдается феноменологическое поведение, которое говорит нам о том, что они все еще «сидят» в фазе шока и отрицания, например, в варианте нереальности и отрицания.
Например, родители, у которых рано умер ребенок от болезни, сохраняют комнату ребенка, не разрешая тронуть в ней ни одной вещи. Они сохраняют все годами и десятилетиями в том незыблемом состоянии, в котором это было в момент утраты. Это очень сильное проявление не переработанного горя. Они тем самым символически (магически) сохраняют не просто связь: для них субъективно он есть, он присутствует. Т.е. они эти 9 дней продлевают на года. Если я что-нибудь трону, я должен принять факт утраты.
Другая противоположная реакция, тоже как проявление отрицания – уничтожение всего связанного с человеком.
Например, женщина разводится с мужем, и уничтожает все вещи, фотографии, переезжает на другую квартиру. Она пытается уничтожить все, что может напомнить о нем. Это напоминает симптоматику ПТСР (избегание стимулов, которые могут напомнить о факте утраты). Понятно, что это дань фазе отрицания. Пока мы избегаем, мы не хотим до конца принять этот факт.
Диссоциативные защиты – это защиты первой фазы ПТСР. Они труднее прорабатываются.
Рассмотрим второй аспект – крик. Это не слезы депрессии, не слезы оплакивания. Эти слезы – это реакция, скорее отвлекающего характера: пока я плачу, я не думаю. Также как пока я бегаю, я не думаю. Это своеобразная замещающая деятельность. Это не осмысленное горевание и оплакивание, которое будет на фазе депрессии. Не надо путать слезы на первой фазе и слезы на третьей фазе. Первые слезы шока очень далеко стоят от последних слез завершения горевания, которые приходят перед облегчением.
На этой фазе может быть как много слез, так и отсутствие слез.
Начнем с отсутствия. Из-за жуткого чувства печали, потери и боли, которое накатывает от известия, которое невозможно перенести, блокируется все, в том числе и слезы. Если человек пошел по этому варианту (коллапса) – слез не будет. А у других, которые орут и бегают, - другая реакция, более облегченная. Она – более энергичная. Это другой способ не чувствовать. Первая реакция, конечно, тяжелее. Т.е., если человек способен хотя бы бегать, орать и плакать – это уже говорит о степени расстройства.
Итак, мы говорим о том, что человек не плачет, несмотря на то, что ему больно.
Пример. Многих людей ругают, когда они не плачут на похоронах. Детей, например. У меня было очень много случаев в практике, когда один из источников проблем (с чувством вины, например), - это то, что ребенок в пять лет не плакал на похоронах. На него тогда родственники указывали пальцем, и говорили: «Какой ты бесчувственный. Бабушка умерла, а ты даже не плачешь». Это очень известный факт.
Но это всего лишь дань шоку. И в истории человечества есть специальные плакальщицы, которые помогали быстрее пройти фазу шока, в частности, выпуская эти слезы. В русской культуре это – скрики. Это называлось «скричать боль», «скричать беду». Их функция – профилактика незастревания на фазе шока.
По поводу криков и плача.
(Продолжение истории о миссис Джонс). Я не могла перестать плакать. Я не знала, что делать. Я лежала в кровати днем и ночью и знала, что его нет. Я так тоскую, мне так его не хватает. Слезы не могли остановиться. Я чувствовала себя дурой в глазах других людей. Но я никогда его больше не увижу.
На уровне осознавания факт есть, а на внутреннем уровне эти безостановочные слезы показывают непризнание. Пока я плачу, я до конца не признаю. В тот момент, когда я успокоюсь, это для меня окончательно случится. Человек пугается этого. Ему кажется, что он сошел с ума. Он хочет перестать плакать, а слезы льются, я их не контролирую. Ощущение потери контроля. Это не те слезы, когда я горюю.
Очень характерно, как и для последствий непроработанных утрат, так и для острого состояния то, что человек, по прошествии какого-то времени, уже так не плачет. Но он начинает самопроизвольно плакать по любому, совершенно пустяковому поводу (посмотрев что-то по телевизору, кто-то что-то сказал – он заплакал и т.д.). Нельзя прогнозировать, что будет стимулом в данный момент. Это может быть что-то печальное, также человек может заплакать, посмотрев юмористическую сценку и т.д.
Пример. Ко мне пришла женщина с жалобами на высокую утомляемость на работе и с тем, что ее на работе обвиняют в агрессивности. В коммуникативном смысле. После часовой беседы мне стало ясно, в чем дело. Когда она мне, среди всего прочего, рассказала про свою слезливость, и выяснилось, что у нее нет органических причин для такой реактивности (щитовидная железа, беременность и т.д.), я спросила, когда это все началось. Когда я спросила, что было в ее жизни в тот момент, выяснилось, что у нее должен был родиться ребенок с врожденным заболеванием сердца, и что перед ней поставили вопрос о ее добровольном отказе от жизни ребенка. Потому что при родах он все равно умрет. Она должна была сама принять решение. Одна из причин, почему она согласилась на это, - у нее была уже годовалая дочь.
После этой травмы прошло 10 лет. Было много причин, почему она не проработала это (с родными она не могла об этом говорить, муж об этом не говорил, а после реанимации тогда ее оставили на 3 дня одну со всем этим горем и т.д.). И у этой женщины до сих пор длится симптом легко возникающей слезливости.
Это говорит мне, что фаза шока и отрицания точно не завершена.
Эти «странные» слезы вызывают у человека смущение. Он чувствует себя не таким: «Я псих, я ненормальный». Это ближе к стыду. Это страх сумасшествия.
Один из очень важных компонентов помощи жертвам ПТС – это просвещение, объяснение им, что то, что с ними происходит – это нормально. Мы же не считаем себя сумасшедшими, если у нас повышается температура. Это из этой серии.
Слезы – естественная реакция снятия напряжения. Это слезы отреагирования.
Те, кто не плачут, не только не получают этого облегчения, но и чувствуют дополнительную боль, позже – вину, за то, что они не плакали (значит, я его не так люблю). Я должен был плакать, но я не плакал. Но я же так любил его, а слезы все не шли. Я чувствовал себя плохим, я чувствовал себя пустым, как будто меня высосали изнутри. Это примерный внутренний мир того, кто не может плакать.
Иногда слезы приходит на похоронах, на 9 дней.
Подводим итоги про первую фазу. Шок, нереальность, отрицание, печаль (не глубокая, а близкая к боли), - являются нормальными реакциями. Все эти реакции связаны не только со смертью близких; они характерны для всех категорий травм, например, для свидетелей катастрофы.
Какова психотерапевтическая работа с этой фазой? В чем ее смысл?
Какая первая помощь? Речь идет о подробном расспрашивании жертв травмы о том, что с ними произошло. Такое своеобразное интервьюирование. Главное – дать возможность подробно рассказать о том, что произошло. Кстати, у многих (не у всех) жертв травмы есть естественная потребность об этом рассказывать. Надо не просто слушать, как человек рассказывает, а, говоря языком НЛП, переводя его на все модальности (зрительную, слуховую, кинестетическую). «Что ты нюхал, что ты слышал, что ты ощущал, что ты чувствовал, что ты видел и т.д.».
В этой книге дается структурированная формула для интервью (для тех, кто мало об этом знает, поскольку терапевт может по-другому работать).
Введение. Представьте себя. Объясните цели расспроса.
«Как вы узнали об этом событии», «Что произошло перед ним», «Где были вы». Т.е. описание самого события.