Курсовая работа: Принятие христианства на Руси

Процесс крещения. Крещение Ольга обставила с подобающей для великого государства пышностью. Крещение происходило в храме святой Софии. Ее крестным отцом был сам император, а крестил ее патриарх. Ольга приняла в крещении имя Елены, в честь матери Константина Великого, византийского императора, сделавшего в IV в. христианство официальной религией империи. После крещения Ольга была принята патриархом и имела с ним беседу о вере.

Неудавшиеся попытки Ольги склонить Святослава к православию. Утаить обращение по приезде в Киев было очень трудно, и притом Ольга, как видно, вовсе не хотела таиться – это было несовместно ни с ревностью новообращенной ни с характером Ольги; не хотела она таиться и равнодушно смотреть, как сын ее, вся семья и весь народ остаются в язычестве, следовательно, лишаются вечного спасения. Так, по возвращению в Киев Ольга начала уговаривать сына Святослава к принятию христианства, но он и слышать не хотел об этом; впрочем, кто хотел креститься, тому не запрещали, а только смеялись над ним. В этом известии мы находим прямое указание, что христианство распространялось в Киеве, тогда как прежние христиане из варягов могли принимать греческую веру в Константинополе. В характере сына Ольгина, который не мог принять христианства по своим наклонностям, а не по привязанности к древней религии. Ольга по свидетельству летописи, часто говорила ему: «Я знаю бога и радуюсь; если и ты узнаешь его, то также станешь радоваться». Святослав не слушался и отвечал на это: «Как мне одному принять другой закон? Дружина станет над этим смеяться». Ольга возражала: «Если крестишься, то и все станут это делать». Святославу нечего было отвечать на это; не насмешек дружины боялся он, но собственный характер его противился принятию христианства. Он не послушался матери, говорит летописец, и жил по обычаю языческому. Эта самая невозможность отвечать на возражения матери должна была раздражать Святослава, о чем свидетельствуют и летописцы, говоря, что он сердиться на мать. Ольга ожидала даже больших опасностей со стороны язычников, что видно из ее слов патриарху: «Народ и сын мой в язычестве; дай мне бог уберечь от всякого зла!» Святослав ссылался на настроение дружины. против крещения своих вельмож он вроде бы против ничего не имел. Лишь в так называемой летописи Иокимовской, которая была в распоряжении 1^го русского историка В.И. Тапищева (1686-1750), Святослав представлен воинствующим язычником. В этой летописи сама гибель князя оценивается как божья кара за насилие в отношении христиан. Но и там эти репрессии отнесены к периоду пребывания Святослава на Дунае, именно к тому периоду, когда русское войско начали преследовать неудачи.

Реакция язычников на крещение. Над принимавшими христианство начали смеяться в Киеве, но на прежних христиан при Игоре, как видно не обращали внимания; следовательно, хотя не было явного преследования, однако насмешки были уже началом преследования и знаком усиления христианства, чего обращение Ольги могло быть и причиною и следствием; можно заметить, что новая религия начала принимать видное положение, обратила на себя внимание древней религии, и это враждебное внимание выразилось насмешками. Борьба начиналась: славянское язычество, принятое и руссами, могло противопоставить христианству мало положительного и потому должно было скоро приклониться перед ним, но христианство само по себе без отношения к славянскому язычеству встретило сильное сопротивление. Через несколько лет после поездки в Константинополь Ольга направила посольство к германскому императору Оттону. Чем был вызван такой шаг опять таки не ясно. Не исключено что это была реакция на притязания Константинополя. Цель посольства была двояка – установить постоянные политические отношения с Германией и укрепить религиозные связи. Ревностный христианин Оттон I направил в Киев христианских миссионеров и проповедника Адальберта. О и достиг Киева в 961-962 г. Ольга продолжала свою миссию. Однако киевские язычники выгнали миссионеров из города и едва не перебили их. Винили германские хронисты в этом вероломных руссов-ругов, которые как казалось им, сами не знали чего хотели. Вероятнее же, что руссы-христиане ожидали вовсе не того, что им пытались навязать миссионеры. В 961-962 г. идет борьба язычников и христиан. Не исключительно, что на заезжих христиан язычники реагировали остро нежели на домашних. Спутникам Адольберта похоже здесь вообще не на кого было опереться.

Необходимость принятия христианства

Необходимость новой религии определялась социально-политическим развитием страны. С ликвидацией автономии славянских союзов, племенных княжеств складывалась структура единого государства с единой династией во главе, с единым господствующим слоем, представленным военно-служилой знатью (включавшей дружину киевского князя и дружины его родственников-вассалов). В этих условиях оказались непригодными для центральной власти старые центры племенных княжеств, создавались новые (Владимир-волынский, Смоленск на новом месте, Ростов, новая крепость-детинец в Полоцке, Туров и т.д.), в которых и располагались князья – родственники, киевского правителя. В сфере же идеологической стали непригодные прежние языческие культы, носившие местный характер и могущие служить сепаратистским тенденциям.

Принятие на Руси христианства как государственной религии определялось рядом причин. Возникновение в VIII-IX вв. кассового раннефеодального строя явилось результатом связанных друг с другом процессов. Это было перерастание родовой и племенной знати поздних этапов первобытнообщинного строя в местных князей, союзов племен – в государственные организации, социального неравенства внутри традиционных коллективов (общин, миров), имевшего различное происхождение, как функциональное (должностное), так и имущественное, - в неравенство классовое. Составной частью этих процессов было и появление в составе челяди наряду с пленниками – иноплеменниками и иноземцами – также и рабов – соотечественников.

Формирование местных княжений и создание на их основе в IX в. Древнерусского государства с центром в Киеве, основанное на раннефеодальное эксплуатации в форме централизованной ренты – даней, полюдья, - требовало и изменений в идеологической области, в религии. Можно ли было привести довольно примитивную систему славянских культов в соответствии с новыми требованиями, которые были выдвинуты появлением классового общества и государства? Попытки противопоставить христианству реформированный языческий культ не перевели к успеху. Лучше всего эти требования могла удовлетворить мировая религия, сама созданная в условиях поздней античности, приспособленная к феодальному обществу и отвечающая той стадии развития, в которую вступила Русь. Христианство, как господствующая религия в средневековье, освящало классовое неравенство, отношение господства и подчинения, феодальную структуру общества, обожествляло государственную власть, что вполне соответствовало условиям Руси.

В средневековье, несмотря на довольно значительную замкнутость отдельных феодальных миров как политических организмов, международное общение играло значительную роль, выражаясь в торговле между отдельными странами, в политических и матримониальных союзах, в использовании иностранных наемных дружин, в обмене достижениями культуры. В этих условиях правители всех европейских государств были заинтересованы в принятии одной религии – христианства, как части античного наследия. Это делало их формально равными друг другу, принадлежащими к одному культурному миру, противостоящему язычникам – варварам, хотя реальные политические условия и другие факторы не могли не вести к активной борьбе внутри этого мира и подчинению одних стран другим.

Русь в IX – X вв. традиционна была связана с Константинополем – «Царьградом» и со славянами в Центральной Европе и на Балканском полуострове, также находившимися в тесном общении с Византией. Эти связи в значительной степени определяли церковную ориентацию Руси на восточно-христианский мир константинопольскую кафедру в блистательной столице древнего государства, для уравнения с которым принятие христианства давало достаточно оснований. При заинтересованности обоих христианских центров, Рима и Константинополя, в обращении в свою веру народов Европы киевские князья могли сами выбрать то направление христианства, которое, по их мнению, должно было лучше отвечать политическим и культурным нуждам государства. Принятие христианства как государственной религии связано с сыном Святослава великим князем киевским Владимиром (980 – 1015 гг.), который осознал необходимость реформы религиозного культа. Его попытка предотвратить распространение на Руси христианства путем создания интернационального языческого пантеона во главе с Перуном, олицетворявшим новое социальное отношение раннефеодального общества, оказалась неудачной. За ней последовали разрушение социального пантеона и официальная христианизация.

Это событие было ускорено ходом политических взаимоотношений между Русью и Византией в конце 80-х годов X в.

Крещение Владимира

Первое громкое выступление против языческой веры. Под 983 годом, в начале княжения Владимира, летописец помещает рассказ о следующем событии: Владимир после похода на ятвягов возвратился в Киев и приносил жертву кумирам вместе со своими людьми; старцы и бояре сказали: «Кинем жребий на отроков и девиц; на кого падет, того принесем в жертву богам». В это время жил в Киеве один варяг, который пришел из Греции и держал христианскую веру; был у него сын, прекрасный лицом и душою, на этого – то молодого варяга и пал жребий. Посланные от народа (об участии князя не говорится ни слова) пришли к старому варягу и сказали ему: «Пал жребий на твоего сына, богам угодно взять его себе, и мы хотим принести его им в жертву». Варяг отвечал: «У вас не боги, а дерево; нынче есть а завтра сгинет, не едят, не пьют, не говорят, но сделаны руками человеческими из дерева; а бог один, которому служат греки и кланяются, который сотворил небо и землю, звезды и луну, и солнце, и человека, дал ему жизнь на земле; а эти боги что сделали? сами деланные; не дам сына своего бесам!» Посланные рассказали эти речи народу; толпа взяла оружие, пошла к варягову дому, и разломали забор вокруг него; варяг стоял на сенях с сыном. Народ кричал ему: «Дай сына своего богам». Он отвечал: «Если они боги, то пусть пошлют какого–нибудь одного бога взять моего сына, а вы о чем хлопочете?» Яростный клик был ответом толпы, которая бросилась к варягам, подсекла под ними сени и убила их. Несмотря на то что смелый варяг пар жертвою торжествующего, по – видимому, язычества, событие это не могло не произвести сильное впечатление: язычеству, кумирам сделан был торжественный вызов, над ними торжественно надругались; проповедь была произнесена громко; народ в пылу ярости убил проповедника, но ярость прошла, а страшные слова остались: ваши боги – дерево; бог – один, которому кланяются греки, который сотворил все, - и безответны стояли кумиры Владимира перед этими словами, и что могла, в самом деле, славянская религия сказать в свою пользу, что могла отвечать на высокие запросы, заданные ей проповедниками других религий? Самые важные из ни были вопросы о начале мира и будущей жизни. Что вопрос о будущей жизни действовал магически и на языческих славян, как на других народов, видно из предания о том, как царь болгарский обратился в христианство вследствие впечатления, произведенного на него картиною страшного суда.

Выбор религии

Поход на Белгород и иноземные послы в Киеве. Через год после мучительной смерти двух варягов Владимир пошел войною болгар камских. Те болгары не были славяне. Издавна отделились они от своих единоплеменников. Жили в тех местах, где Кама сливается с Волгою, и выше, где ныне город Казань. В ста двадцать трех верстах нынешней Казани и в девяти верстах от берега была у них столица под названием: Болгары. Доныне уцелели от нее развалины, около десяти разных зданий. Теперь на этом месте, близ города Тетюши, село Богородицко – Успенское Спасского уезда. Болгары были веры магометовой. Владимир пошел на них со своим дядею Добрыней и победил. После сражения Добрыня сказал Владимиру: «Я смотрел болгарских пленников: они в сапогах ходят, такие не станут нам постоянно давать дань, пойдем искать лапотников». И Владимир заключил мир с болгарами. Те поклялись: «Тогда не будет мира между нами, когда камень начнет плавиться в воде, а хмель тонуть!»

На другой год после заключения мира пришли от этих болгар послы к Владимиру. Они говорили: «Ты князь мудрый и смышленый, а не знаешь закона; веруй в наш закон и поклонись Магомету…»

Потом приходили к Владимиру немцы – католики из Рима и уговаривали принять их веру.

Затем приходили иудеи из хазарского царства. Хазары в то время жили около Нижней Волги. Там, где Волга сближается с Доном, стоял у правого берега Дона их город Белая Вежа, Саркел, построенный по их просьбе греками. Теперь эта местность находится в земле войска Донского.

Наконец, греки присылают к Владимиру одного философа. «Философ» по - гречески «мудрец». Греки велели сказать Владимиру: «Слышали мы, что приходили к тебе болгары, уча, чтобы ты принял их веру, но их вера нечистая. Приходили также немцы из Рима; их вера немного разнится от нашей, но они ее не исправили».

Владимир сказал философу:

Вот еще иудеи говорили мне, что немцы и греки веруют в Того, Кого он распяли…

Да, мы в Него веруем, - отвечал философ.

Зачем же Он сходил на землю и принял такое страдание? – спросил Владимир.

Философ отвечает:

Если хочешь послушать, я тебе все с начала расскажу, зачем Бог сходил на землю.

Послушать рад, - сказал князь.

И философ рассказал ему о сотворении мира, о потопе, потом о пришествии Христа Спасителя на землю, о Его крещении, страданиях и воскресении. После своего рассказа он показал завесу, вытканную золотом. На ней была изображена картина суда Господне. Философ указал князю праведников на правой стороне картины, идущих с радостью в рай, а грешников по левую сторону идущих на мучения. Владимир, вздохнул, сказал: «Добро этим на право, и горе тем кто на лево». Философ и говорит: «Если хочешь стоять направо с праведниками, то крестись». Владимир сохранил в сердце слова философа но сказал ему: «Подожду еще немного». Владимиру хотелось еще лучше разузнать и раздумать о всех верах. Философу он сделал дорогие подарки и с великой честью отправил в Царьград.

Задумался князь Владимир, какую веру принять ему с народом. Конечно, не всему народу нравилось жестокое язычество. Сколько сгубило оно сыновей и дочерей у родителей! Ведь родители должны были по жребию приносить своих детей в жертву. В то же время некоторые славяне уже ведут добрую жизнь христианскую, посвященные святыми Кириллом и Мифодием.

Совещание Владимира и рассказ послов о своем путешествии. Через год после своего разговора с иноземными послами о вере Владимир созвал своихбояр и старцев из горожан киевских и сказал им:

Вот приходили ко мне болгары, советую принять их закон; потом пришли немцы из Рима, и те хвалили свой закон; еще приходили иудеи. Последними приходили греки, хулили все законы и хвалили только свой. Много рассказывали о жизни всего мира с самого его начала. Искусно они умели говорить, чудесно слушать их. Они говорят – кто в их веру вступит, тот по смерти восстанет и уже никогда не умрет… Ума моего не достает, не знаю, что сделать… придайте мне ума, посоветуйте!..

Ты знаешь князь, что никто не хулит своего, а хвалит, - отвечали Владимиру бояре и старцы от народа. – Если хочешь еще лучше испытать все веры, то у тебя есть мужи: пошли их, и узнаешь службу каждого народа, как он молится богу.

Полюбилась эта речь князю и всем людям. Выбрали из киевлян десять человек, хороших и смыленных, и сказали им: «Идите сперва к болгарам, узнайте их веру». Выборные отправились в болгарскую землю; не понравилось им магометанское богослужение в мечетях. Потом Владимир послал этих выборных к немцам. «А оттуда, - сказал он, - идите к грекам».

Побывали десять русских послов в немецких краях, потом приходят в Царьград. Тогдашний греческий царь принял их к себе и спросил, зачем пришли. Они все ему рассказали. Услышав их ответ, царь очень обрадовался и оказал им большой почет. На другой же день утром послал сказать патриарху: «Русские послы пришли, желают испытать нашу веру; приготовь церковь и клир, а сам облачись в святительские ризы – пусть русские увидят славу Бога нашего». Услышав это, патриарх велел созвать весь клир церковный, то есть всех духовных лиц. Устроили в великом, богато украшенном храме Св. Софии праздничное соборное служение; зажгли все паникадила, и на обоих клиросах установлены были лики, то есть собрание певчих. Император пришел с русскими послами во храм и поставил их на просторном месте. Показал всю красоту церковную. Слушали они чудесное пение певчих, то певших поочередно с правого и левого клироса, то сливавших голоса в один согласный хор. Русские послы видели всю архиерейскую службу и предстояние дьяконов. Греки объяснили русским все исполнившееся на их глазах богослужения. Русские послы изумились и хвалили православную службу. Когда кончилась церковная служба, послов позвали во дворец; там оделили их богатыми подарками и отпустили на родину.