Курсовая работа: Психологические изменения у человека в условиях сенсорной депривации
В дальнейшем, решая проблему идентификации состояний, обусловленных депривацией, мы будем анализировать феномены SD с точки зрения всех этих характеристик. Подобное сопоставление поможет нам выделить специфику того или иного состояния по сравнению с другими ИСС.
Феноменология ИСС, вызванных депривацией, многообразна. В литературе описываются состояния, возникающие в связи с длительным пребыванием на море, в Арктике и Антарктике, в пустынях и подземных пещерах, в ситуации одиночного тюремного заключения и др.; клинические феномены, сопровождающие билатеральную операцию катаракты, абсолютную иммобилизацию или длительное ограничение подвижности, состояния больных полиомиелитом, помещенных в специальный респиратор, и больных с полиневритом, при котором притупляются ощущения и парализуется моторная активность. По всей вероятности, сюда же можно отнести состояния излечения и откровения во время "инкубации" или "храмовых снов", практиковавшихся древними египтянами и греками.
В многочисленных экспериментах целенаправленно создавались условия, формирующие у испытуемых такие виды SD, как: 1) снижение абсолютного уровня сенсорных входов (путем заключения в звуконепроницаемую камеру или погружения в воду), 2) редукция паттернированности поступающих сигналов (например, с помощью полупрозрачных очков, пропускающих рассеянный свет без форм), 3) снижение вариабельности стимуляции без редукции паттернированности (например, в ситуации монотонии).
Выраженность эффектов SD прямо связана со степенью депривации. В ранних экспериментах, проведенных в 1950-х гг. в Университете Мак-Гилла сотрудниками Дональда Хебба — В.Г. Бекстоном, В. Героном, Т.Г. Скотом, Б.К. Доаном и др., — редукция сенсорной стимуляции достигала весьма высокой степени: добровольцы неподвижно лежали на кровати в небольшой звуконепроницаемой камере, на глазах — полупрозрачные светорассеивающие очки, руки покрыты от локтей до кончиков пальцев картонными муфтами, уши закрыты резиновой подушкой при постоянном легком звуке вентилятора [3]. Использовался и аппарат "железные легкие" (респиратор, применяемый при бульбарных полиомиелитах) с открытыми кранами и монотонно гудящим мотором. Человек, помещенный в такой респиратор, мог видеть небольшую часть потолка, цилиндрические муфты препятствовали тактильным и кинестетическим ощущениям, движения также сильно ограничивались [19, с. 237]. Еще одна техника, предполагающая высокую степень депривации, — "изоляционная ванна" Дж. Лилли. Испытуемых, снаряженных дыхательным аппаратом с непрозрачной маской, полностью погружали в резервуар с теплой, медленно протекающей водой, где они находились в свободном, "невесомом" состоянии, стараясь, согласно инструкции, двигаться как можно меньше.
При проведении исследований были получены впечатляющие и зачастую драматичные результаты: у участников были галлюцинации, выраженные нарушения познавательной деятельности, стрессовые реакции (многие бросали эксперимент раньше намеченного срока), они становились более податливыми к убеждениям, воспринятым в условиях изоляции. В более поздних опытах снижалась степень депривации и/или сокращалось время пребывания в экспериментальных условиях (чтобы развивающиеся нарушения не успели достигнуть крайне высоких степеней выраженности). В связи с этим сейчас используется термин "техника ограничения стимуляции от окружающей среды" (КЕSТ).
В отечественной и зарубежной психологии (авиационной, космической, инженерной, социальной) техники редукции стимуляции используются для исследования адаптации человека к непривычным или экстремальным условиям труда и обитания (таким, как монотонная деятельность, длительное пребывание в ограниченном пространстве, малая подвижность, сенсорно обедненная среда и т.д.). Проводятся испытания в сурдокамерах (звуконепроницаемое помещение) и гермокамерах (звуко- и теплоизолированное помещение), опыты в условиях гипокинезии (уменьшения двигательной активности), гиподинамии (уменьшения силовой нагрузки на скелетную мускулатуру), строгого постельного режима или погружения в иммерсионную среду. Также осуществляется наблюдение за участниками полярных экспедиций, сотрудниками арктических и антарктических станций. В большинстве подобных лабораторных и естественных экспериментов степень депривации невысока, во-первых, из-за строгого распорядка дня и большого объема работ, предписанных испытуемым [3], во-вторых, из-за наличия у них возможности читать, слушать радио, смотреть телевизор и т.д. [5].
Многие исследователи сходятся во мнении, что эффекты SD не зависят от различий экспериментальных процедур (техник). Это, в частности, подтвердил анализ почти всех исследований до 1969 г., проведенный М. Цукерманом. Другим подтверждением служат феномены переноса эффектов SD из одной модальности в другую. Например, зрительная депривация усиливает тактильные, болевые, вкусовые и слуховые различения; иммобилизация без иных форм депривации вызывает эффекты, обычно возникающие при общей SD. Возможен перенос не только между сенсорными модальностями, но и между мозговыми полушариями: уменьшение "входов" от одной стороны тела повышает сензитивность рецепторов той же модальности другой стороны тела; при закрытии одного глаза (монокулярной депривации) эффекты SD обнаруживаются в функционировании второго, открытого глаза [9]. Более того, М. Цукерман и его коллеги показали, что при разных типах самой депривации (сравнивались условия SD, социальной депривации — невозможности общения с другими людьми, "заключения" — вынужденного нахождения в ограниченном пространстве и невозможности соприкосновения с окружающей средой) общий паттерн психического реагирования остается одинаковым, а меняется лишь выраженность изменений (при SD она максимальна) [1]. Тем не менее, данная проблема еще далека от окончательного решения.
Итак, анализ специальной литературы показывает, что данные, полученные в исследованиях SD, весьма разнородны. Но эта разнородность не объясняется полностью ни различием техник, степеней и типов депривации, ни спецификой выборок: данные факторы обусловливают не столько качество, сколько степень выраженности изменений и скорость их появления. Существенно то, что у испытуемых имеются различные имплицитные "модели ИСС", конкретизирующиеся в соответствующих представлениях, мотивах, целях, установках, ожиданиях. Именно они содержательно формируют феномены SD, т.е. определяют, какое по структуре, функциям и содержанию ИСС разовьется у человека, как изменится его психическое функционирование, будет ли он стремиться "выйти" за рамки обычного состояния сознания (ОСС) или, наоборот, "остаться". При стремлении "остаться" феноменологическая картина определяется борьбой двух противоположных тенденций — к развитию ИСС и к развитию адаптационных процессов, стабилизирующих ОСС. В случае преобладания первой тенденции будут развиваться состояния, представляющие собой нецеленаправленные, случайные изменения сознания и характеризующиеся хаосом, дезорганизацией прежней психической жизни, а следовательно, и резким снижением ее продуктивности. Перечисленные выше факторы (связанные с ИСС установки, опыт, ожидания, цели и мотивы испытуемых, их восприятие происходящего) в большинстве известных нам опытов не контролировались (подробнее о "моделях" ИСС, видах ИСС и влиянии установок, опыта, ожиданий испытуемых на феномены SD [8]).
Несомненная связь между длительностью пребывания в ситуации депривации и выраженностью соответствующих эффектов может быть обнаружена только при достаточно высоких степенях SD, препятствующих развитию адаптационных процессов. При не очень высокой степени депривации может произойти адаптация, а может развиться измененное состояние [42], подобное тому, что может произойти при приеме малой дозы психоактивного вещества или даже без него [8].
Учитывая разнородность состояний, возникающих при SD, попробуем все же найти в них нечто общее, т.е. выделить некие базовые характеристики ИСС. В зависимости от вида ИСС (и соответственно мотивов, установок, опыта, ценностей и т.п.) меняются как его содержание и эмоциональная окрашенность возникающих образов, так и функции [8]. Но меняются ли его характеристики? Ответ на этот вопрос мы можем дать, детально рассмотрев эффекты сенсорной депривации.
ГЛАВА 2. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЕ У ЧЕЛОВЕКА В УСЛОВИЯХ СЕНСОРНОЙ ДЕПРИВАЦИИ
Для сбора и анализа материала об эффектах SD мы использовали классификацию последствий SD, предложенную М. Цукерманом. Автор включил в нее следующие типы феноменов:
1) расстройство ориентации во времени;
2) нарушения направленности мышления и способности сосредоточения;
3) "захват" мышления фантазиями и мечтаниями;
4) беспокойство и потребность в активности;
5) неприятные соматические ощущения, головные боли, боли в спине, затылке, глазах;
6) бредовые идеи, подобные параноидным;
7) иллюзии и обманы восприятия;
8) галлюцинации;
9) тревога и страх;
10) сосредоточение внимания на резидуальных стимулах;
11) целый ряд других реакций, включая жалобы на клаустрофобию, скуку, особые физические потребности [19, с. 237].
Однако для некоторых типов феноменов из классификации М. Цукермана мы не смогли подобрать эмпирические факты и разработали несколько иной способ группировки данных. Мы осознаем предварительный характер предлагаемой классификации, но при существующем положении в области теории ИСС это пока неизбежно.
2.1 Изменение восприятия времени
Одним из феноменов искажения восприятия времени в условиях SD является субъективное переживание "ускорения течения времени". М. Сифр сообщал о появлении такого ощущения у французских спелеологов в ходе длительного одиночного пребывания в подземной пещере, без каких-либо временных ориентиров — "вне времени" [3, с. 56, 64]. Аналогичные ощущения описывали революционер П.С. Поливанов, перенесший длительное одиночное заключение [6, с. 389], и один из космонавтов, проведший вместе с товарищем 45 дней в гермокамере: "Время летит быстро, как бы проваливается в пропасть, не помню, что было, — оно просто исчезает" [5, с. 101]., Следует отметить, что, в отличие от спелеологов, проводивших эксперименты "вне времени", заключенные имели определенные временные ориентиры (моменты приема пищи, появление света в окне камеры утром и т.п.), а отечественные эксперименты по SD вообще предполагали четкий распорядок дня и наличие плана предписанных испытуемым работ. Следовательно, можно констатировать относительную независимость чувства "ускорения времени" от наличия/отсутствия внешних временных ориентиров.
Другой (метрический) аспект изучения восприятия времени в условиях SD связан с исследованием того, как человек оценивает различные отрезки времени — большие (месяцы, недели, дни, часы) и малые (минуты, секунды). Во всех исследованиях больших интервалов обнаружена их недооценка. В ходе первого эксперимента "вне времени" М. Сифр в общей оценке прошедшего времени "отстал" на 25 суток за период в 59 дней, а в ходе второго — на 25 из 180 (он уже знал о возможных искажениях восприятия времени и корректировал свои оценки). Ж.-П. Марете "отстал" на 88 суток за период в 181 день, Ж. Шабер — на 25 из 130 дней (он читал о возможных нарушениях оценки времени в данных условиях и в эксперименте осуществлял необходимые коррекции) [3]. В похожих опытах (правда, под землей пребывал не один, а 8 человек) венгерских ученых (1967 г.) участники экспедиции за один месяц "отстали" на 4 суток [5, с. 180]. Дж. Мендельсон и его коллеги описали случай недооценки на 1 час 8-часового интервала, проведенного испытуемым в респираторе (жесткая депривация) [5, с. 101].
В исследованиях восприятия малых интервалов времени получены противоречивые данные. Недооценка реального интервала была обнаружена после 0.5—11-суточной иммобилизации в специальном кресле и в водной среде: воспроизводимые интервалы были в основном больше заданных [6]. Аналогичное увеличение длительности "индивидуальной минуты" наблюдалось у А. Сенни в 125-дневном эксперименте "вне времени": отсчет вслух до 120 для оценки интервала в 2 минуты занимал 3—4 минуты реального времени [12, с. 111].
В условиях гипокинезии [12] обнаружена зависимость характера нарушения оценивания интервала от вида параллельно выполняемой испытуемым работы, Если он воспроизводил заданные углы в коленных и локтевых суставах, то наблюдалась значительная переоценка отрезка времени (за 10-секунд-ные принимались интервалы в 9, 8 и 7 с), то же самое происходило и во время выполнения проб на определение мышечно-суставной чувствительности обеих рук, слухового, вестибулярного, вкусового и обонятельного анализаторов. Однако при выполнении некоторых психологических заданий (корректурной пробы, решения простых и сложных задач, чтения вслух, запоминания десяти слов, отыскивания чисел в таблице Шульте), а также заданий для зрительного анализатора наблюдался обратный эффект — недооценка реального интервала.