Курсовая работа: Пушкин - издатель и редактор
К середине 1828 г. "Вестник Европы" пришел в упадок. Объявляя о подписке на следующий год (в № 18), Каченовский обнадеживал читателей, что он собирается заметно оживить журнал и отныне будет "свободнее соображать и решительнее действовать". "Предполагаю работать сам", – хвастливо заявил он. Прочитав ряд последующих номеров "Вестника Европы", Н. Полевой за подписью "Бенигна" напечатал в "Московском телеграфе" две статьи: "Новости и перемены в русской журналистике на 1829 год" (1828, № 20) и "Литературные опасения кое за что" (№ 23) и показал, что в журнале Каченовского, несмотря на щедрые обещания, ровнехонько ничего не изменилось. Полевой писал о том, что Каченовский вообще не опубликовал ни одной стоящей работы, защищает мнения устарелые и не в состоянии своими трудами помочь журналу.
Уже первая статья Бенигны-Полевого привела Каченовского в ярость. В одном из редакционных примечаний ("Вестник Европы", 1828, № 24) Каченовский определил статью "Московского телеграфа" как "следствия неблагонамеренности" и заявил, что он примет "другие меры к сохранению своей личности". Вскоре он выполнил свою угрозу и подал в Московский цензурный комитет жалобу на цензора, пропустившего статью, и на Полевого. Каченовский просил цензурный комитет защитить его как профессора императорского Московского университета.
Цензурный комитет, который в основном состоял из профессоров, признал жалобу Каченовского основательной, но один член комитета, писатель В. Измайлов, не согласился с таким решением и подал особое мнение. Дело передали в Главное управление цензуры в Петербурге. И произошло невероятное: пожалуй, впервые в истории русской цензуры высшая цензурная инстанция не утвердила приговора нижестоящей. Главное управление цензуры не нашло ничего предосудительного в статье Бенигны, и жалоба Каченовского осталась без последствий.
Современники хорошо знали о тяжбе Каченовского с "Московским телеграфом". Пушкин откликнулся на нее эпиграммой "Журналами обиженный жестоко...", опубликованной в журнале Полевого (1829, № 7). В следующем номере Пушкин напечатал эпиграмму "Там, где древний Кочерговский...", в которой высмеял заведомо неудачную попытку Каченовского оживить "Вестник Европы". Не успели отшуметь пушкинские эпиграммы на Каченовского, как в "Северных цветах" появляется его памфлет "Отрывок из литературных летописей".
В этом "Отрывке" Пушкин впервые применил полемический прием, очень характерный для него как памфлетиста, – мнимое согласие с противником, для того чтобы разбить его позицию "изнутри". Пушкин будто сочувственно цитирует слова Каченовского о предполагаемом реформировании "Вестника Европы", но скрытая ирония ощущается сразу. Он приводит суждения Полевого, желая якобы возразить издателю "Московского телеграфа", однако сам выносит Каченовскому еще более строгий приговор. Например, Пушкин цитирует слова Полевого: "Но что сделал до сих пор издатель Вестника Европы? Где его права, и на какой возделанной его трудами земле он водрузит свои знамена?.. Юноши, обогнавшие издателя Вестника Европы, не виноваты, что они шли вперед, когда издатель Вестника Европы засел на одном месте и неподвижно просидел более 20 лет". Далее Пушкин пишет: "На сие ответствуем: если г. Каченовский, не написав ни одной книги, достойной некоторого внимания, не напечатав в течение 20 лет ни одной замечательной статьи, снискал однако ж себе бессмертную славу, то чего же должно нам ожидать от него, когда наконец он примется за дело не на шутку? Г. Каченовский просидел 20 лет на одном месте, – согласен; но как могли юноши обогнать его, если он ни за чем и не гнался?".
"Отрывок из литературных летописей" произвел сильное впечатление на современников. Как и следующие пушкинские памфлеты, он не был допущен в состав первого одиннадцати томного собрания сочинений поэта, на что не раз обращал внимание Белинский. Определяя полемические статьи Пушкина как "верх совершенства", Белинский всегда ставил "Отрывок из литературных летописей" в один ряд с такими его памфлетами, как "Торжество дружбы, или Оправданный Александр Анфимович Орлов" и "О мизинце г. Булгарина и о прочем", опубликованными в 1831 г. в "Телескопе".
Чернышевский также очень высоко оценивал "Отрывок из литературных летописей", он называл его "превосходно написанной статьею"; в приложении к четвертой главе "Очерков гоголевского периода русской литературы" Чернышевский почти полностью процитировал первый пушкинский памфлет.
Участвуя в "Северных цветах", Пушкин не оставлял мысли о создании в Петербурге более оперативного печатного органа, который можно было бы противопоставить реакционной периодике Булгарина и Греча. Понимая, что ни ему, ни Вяземскому правительство не выдаст разрешения на подобное издание, он поручил хлопоты Дельвигу, который еще не успел скомпрометировать себя в глазах правительства. Дельвиг упросил цензурный комитет разрешить ему выпуск "Литературной газеты" без всякой примеси политики, и 1 января 1830 г. появился ее первый номер.
"Литературная газета" выходила один раз в пять дней, на восьми полосах; каждая полоса была разбита на две колонки. "Цель сей газеты – знакомить образованную публику с новейшими произведениями литературы европейской, и в особенности российской", – заявляла редакция, подчеркивая литературный характер газеты и ее ориентацию преимущественно на просвещенного ("образованного") читателя. "Литературная газета" отказывалась от "критической перебранки" и допускала на свои страницы только "критики, имеющие в виду не личные привязки, а пользу какой-либо науки ил?