Известно также, что, представляя большую ценность, ковры были предметом торговли с Западом и Востоком, входили в число посольских даров и наряду с другими художественными изделиями изымались как дань.

Ковры широко применялись для убранства жилищ и украшения храмов, причём обычай этот сохранился и в последующем столетии. Узорными тканями и коврами покрывали буквально всё: столы, лавки, укладки, сундуки, завешивали стены, устилали полы.

Большая потребность во всевозможных текстильных изделиях повсеместно вызвала к жизни различные мастерские. Известно, что в России задолго до появления мануфактурно-фабричного производства тканей и ковров при монастырских хозяйствах и крупных вотчинах существовали специальные вышивальные, ткацкие, ковровые домашние мастерские – так называемые светлицы, в которых крепостные мастера-умельцы делали всевозможные скатерти, убрусы (платок, полотенце), одеяла, ковры и другие изделия, необходимые для убранства дома.

Особенно большого совершенства достигли русские мастерицы XVI-XVII веков в изготовлении шитых ковров. В качестве основного фона они использовали дорогие привозные шёлковые ткани, бархат, парчу, которые расшивали золотом, серебром, жемчугом, цветным шёлком.

Наиболее характерной композицией для ковров того времени было выделение центрального поля, окружённого двойной или тройной каймой, к которой, в свою очередь, пришивалась бахрома. Середина ковра и кайма обычно делались из разных тканей, как по цвету, так и по структуре (например, из атласа и бархата). Середина и кайма украшались «травным узором», часто в него вплетались изображения птиц и животных.

В крупных вотчинных мастерских имелись специальные художники – «травники», создавшие многочисленные узоры для тканей. Узор обычно рисовался на бумаге и прикладывался к материи. Мастерицы выметывали узор по контуру, а затем расшивали его шёлком и золотом по своему вкусу.

В истории русского ковроделия ковры XVI в. занимают значительное место. По ним мы можем познакомиться с творчеством художников и мастеров, выполнивших шитые и тканые ковры для убранства княжеских и боярских хором; с ними связано рождение русского национального цветочного ковра, получившего развитие в последующие столетия.

Не меньший интерес представляют указания о производстве в XVI-XVII веках гладких и махровых санных ковров , попон и тому подобных изделий. Так, английский путешественник Антоний Дженкинсон, посетивший Россию в 1557-58 годах, указывает на традиционный обычай покрывать сани ковром.

Расширение внешней и внутренней торговли в течении XVI-XVII веков обусловило значительное развитие самых различных ремесел, как в городах, так и в сёлах, расположенных на торговых путях. Наряду с изготовлением всевозможных художественных изделий, таких как сольвычегодские эмали, холмогорская резная кость, великоустюжская чернь и другие, возникло немало производств, связанных с обслуживанием ямского промысла. К их числу относится изготовление саней, телег, дуг, колёс, сбруй, а также попон, шатров, войлоков, вожжей, дорожных и санных ковров, тулупов и других предметов, необходимых для дороги.

С торговыми путями, безусловно, связанно возникновение многих ковровых центров: в Западной Сибири (в Тюмени, Тобольске); по берегам Волги (в Саратове, Нижнем Новгороде, Костроме, Ярославле); на юге (в Курске, Воронеже, Харькове, Чернигове); на севере (в Архангельске, Пинеге, Вологде); на Урале (в Шадринске и многих других сёлах и деревнях)

Немало вырабатывали крестьяне и ковров, попон, дорожек, тропинок, предназначенных для украшения дома и исполнения различных обрядовых церемоний. Известно, например, что в ковры заворачивали тело умершего, на коврах благословляли невесту или крестили новорождённого ребёнка, желая предохранить его от злых духов. Специальные ритуальные ковры и по сей день можно встретить в отдалённых сёлах России, Украины, Белоруссии.

О художественном оформлении изделий крестьянского и ремесленного производства XVI-XVII веков можно судить лишь по крайне скупым упоминаниям современников, а также по сохранившимся в архивах описям имущества монастырей и частных лиц. Однако тот факт, что дошедшие до наших дней крестьянские ковры первой половины XVI в. близки по своему художественному оформлению указанным в описях, позволяет установить характер для крестьянского искусства преемственность узоров, которая, очевидно. Существовала и в более ранние периоды. Эта преемственность обнаруживается и в орнаментальных мотивах, и в принципах композиции, и в колорите народных тканей и вышивок.

В ковроделии XVIII-XIX веков, как и в предшествующее столетие, ясно прослеживается две основные линии развития: одна из них связана с деятельностью помещичьих мастерских и фабрик, которых к этому времени насчитывалось довольно много, другая – с крестьянским домашним производством и промыслами.

Изделия помещичьих фабрик и мастерских предназначались главным образом для убранства дворцов и домов знати. В художественном оформлении этих ковров наиболее ярко отражался дух эпохи, так как выполнялись они в соответствии со стилем архитектуры и убранства домов. При этом с возникновением какого-либо нового стиля узоры ковров, их композиция и колорит неизбежно претерпевали изменения.

Крестьянские ковры представляли массовую дешёвую продукцию, потребляемую ямщиками и извозчиками, а также используемую для украшения жилища. В их оформлении можно увидеть связь с домашними узорными тканями и вышивками.

Весьма важным событием в истории русского ковроделия XVIII столетия была организация Петром I в Петербурге в 1717 г. Императорской шпалерной мануфактуру, которая положила начало мануфакторно-фабричному производству ручных ковров в России. В городах и помещичьих усадьбах возникает большое число ковровых фабрик.

Наиболее крупные фабрики были в Москве, Курске, Тамбове, Туле, Петербурге, Нижнем Новгороде, Арзамасе и других городах.

Усадебные и ковровые мастерские представляли собой производство мануфактурного типа, основанные на ручном труде. В них изготовлялось несколько видов ковров: гладкие, махровые, «бархатные», и булавчатые (выполнялись на ручных горизонтальных станках, при этом ворс получался за счёт основы при помощи прутков).

Ковры усадебных и городских фабрик и мастерских по технике исполнения выглядели значительно проще изделий Императорской шпалерной мануфактуры. Однако их производство было весьма трудоёмким, требующим кропотливого труда и больших профессиональных навыков, умения выткать рисунок, подготовить соответствующую цветовую пряжу.

Изготовление ковров из пряжи собственного домашнего производства и окраска её местными и покупными растительными красителями было характерно для многих мелких помещичьих мастерских, в то время как более крупные заведения и мануфактуры наряду с употреблением отечественного сырья выписывали пряжу и красители для особо дорогих ковров из-за границы. Некоторая попытка механизации производства ковров была предпринята в начале XIX в. крестьянином Андреевым, который сам изобрел, пять многоосновных станков. На этих станках вырабатывалось до 1500 аршин ковров. К сожалению, в 1812 г. фабрика Андреева сгорела и не была восстановлена.

Сохраняя общие черты стиля декоративного искусства конца XVIII – первой половины XIX веков, выражающиеся в художественной ясности и простоте архитектурного оформления интерьера, в строгих очертаниях мебели, ярких лаконичных рисунках тканей, ковры в отличие от других видов декоративного искусства были наиболее красочными и узорными. Их композиции, основывающиеся на принципах классического искусства, отличались выразительностью рисунка растительного орнамента, необычайной красотой цветовых сочетаний.

Наиболее типичными для фабричных ковров конца XVIII – начала XIXвв. являются плафонные композиции с выделенным в центре овалом или кругом. По основным членениям плоскости, орнаментальным мотивам и колориту они близки к росписям на потолках. Использование в коврах, расстилавшихся на полу, плафонных композиций не было случайностью. Это подсказывалось принципами оформления интерьера.

Наряду с помещичьими и купеческими ковровыми фабриками, на которых работали в первую очередь приписные крестьяне и отчасти вольнонаёмные рабочие, производство ковров существовало во многих женских монастырях, среди городских мещан и сельского населения. В деревнях до отмены крепостного права ковроделие было развито главным образом среди государственных и монастырских крестьян.

Распространение ковроделия именно в среде русского крестьянства объяснялось тем, что государственные и монастырские крестьяне жили более обеспеченно, чем крепостные, имели некоторые запасы собственного сырья – шерсти, льна, конопли, для организации всевозможных домашних ремёсел: ткачества, вязания, вышивок, ковроделия как для собственного употребления, так и на продажу. Развитие побочных сельскому хозяйству отхожих промыслов и домашних ремёсел вызывало отчасти необходимостью уплаты государству денежных налогов.

1.2 Техника изготовления ковров

Для ткачества ковра нужен такой же станок и приспособления, как и для изготовление гобелена.

Среди ковровых изделий ручной выработки в русском ковроделии дореволюционного времени чаще всего встречаются безворсовые гладкие и высоковорсовые махровые ковры. В советское время наряду с традиционными гладкими махровыми коврами значительно распространилось изготовление ворсовых ковров.

Безворсовые гладкие ковры чаще всего представляют плотную толстую ткань, сделанную из льняной или конопляной основы и пушистого шерстяного утка, которые соединяются простым полотняным переплетением. Гладкая двухсторонняя шерстяная поверхность ковра получается путём плотной пробивки уточных нитей, которые, прилегая, друг к другу, прикрывают своими ворсинками выступающие над утком тонкие нити основы. Узор в ткани получается путём смены цветных утков, прокладываемых между нитями основы согласно задуманному рисунку. По принципу выкладывания узора безворсовые ковры делятся на счётные и шаблонные.

В счётных коврах рисунок выбирается по счёту основных нитей, то есть каждый раз, начиная новый уточный ряд, мастерица точно отсчитывает число нитей основы, приходящихся на тот или иной цвет согласно специальному техническому рисунку, исполненному на клетчатой бумаге и представляющему графическое изображение узора ковра в определённом масштабе.

Каждый горизонтальный ряд такого рисунка имеет столько мелких клеточек, сколько пар основных нитей находиться по ширине ткани, количество же горизонтальных рядов по вертикали зависит от заданной плотности и длины ковра. При этом одна маленькая клеточка рисунка графически равна одной паре основных нитей, переплетающихся с одной прокладкой утка (прокладка – уточная нить, проложенная по ширине ткани или цветового участка слева направо и обратно справа налево). Чтобы ткань была прочной и не расползалась на цветовых границах, уточные нити особым образом закрепляют в ткани, что делает незаметным смену утков.