Курсовая работа: Становления Японского национализма
Напомним, что ныне действующая Конституция Японии была призвана не только установить в стране стабильный политический режим, который гарантировал бы социальную гармонию и невозможность возрождения милитаристских настроений, но и лишить потенциальных сторонников экспансионистской внешней политики тех идеологических зацепок, которые когда-то уже были использованы радикально настроенными военными для обоснования своих притязаний на чужие территории и региональную гегемонию.
Речь идёт, прежде всего, о главенствующей роли императора в общественной и политической жизни Японии. В ходе исторической эволюции японской политической системы отношения между институтом императорской власти и правящей элитой приобрели весьма необычный характер. На протяжении целых столетий император не обладал реальной властью, однако тезис о его божественном происхождении, как и о том, что он есть воплощение самой японской национальной идеи, использовался правящей верхушкой для обоснования в глазах населения правомочности своих политических проектов. Подобная ситуация имела место в годы ВМВ, когда гражданам предлагалась для интеллектуального усвоения теоретическая модель, в соответствии с которой император являлся неким живым обоснованием всего происходившего.
Американские политики прекрасно понимали эту характерную особенность традиционной японской системы властных отношений. Возможно, именно поэтому они придавали столь большое значение пересмотру системы взаимодействия института императорской власти и общественности. После определённых колебаний император Хирохито согласился отречься от идеи о своём божественном происхождении, и таким образом лишил будущих сторонников экспансионистской внешней политики возможности обосновать свои агрессивные действия именем императорской власти.
Послевоенная политическая система Японии существовала в полной гармонии с общественным мнением на протяжении всего периода «холодной войны». Однако с распадом СССР, который ознаменовал начало всемирного торжества западного либерализма, ситуация резко изменилась: исчезло чувство безопасности, которое присутствовало в японском обществе на протяжении целых десятилетий благодаря тесному военно-политическому сотрудничеству с США, а на смену ему пришло чувство уязвимости, избавиться от которого казалось невозможным без наращивания собственного военного потенциала и продолжительных поисков нового самоопределения на региональной и мировой политических аренах. К тому же, за те десять лет, которые прошли с момента окончания «холодной войны» до взрыва националистических настроений в японском обществе, сформировалось новое поколение японской молодёжи, которому претят реалии «холодной войны», и не совсем понятно, почему их страна не имеет права на собственную полновесную армию. Подобные настроения в конечном итоге стали причиной прихода к власти националистически настроенного политика Дзюнъитиро Коидзуми, заявившего о себе как «ястреб».
Представляя собой новый формат политического деятеля, в котором гораздо больше западных, нежели традиционно восточных черт, Коидзуми отказался от многих не писаных правил поведения публичного человека, которым следовали его предшественники, отдавая в своих выступлениях предпочтение ясным и недвусмысленным формулировкам. В частности, в своих программных выступлениях Коидзуми наряду с развитием партнёрских отношений с КНР и Россией, мирным урегулированием корейской ядерной проблемы неоднократно делал упор на необходимость укрепления военно-политического союза с США и пересмотра 9-й статьи Конституции, в соответствии с которой Японии запрещено иметь полноценные вооружённые силы. Особо отмечая необходимость переименования Национальных ССО Японии в Национальную Армию, и выступая за скорое предоставление Японии права участия в коллективной обороне, наряду с приданием стране совершенно нового международного статуса, премьер-министр приобрел особую популярность среди молодёжи. Таким образом, Коидзуми явился выразителем модернизированной за годы, прошедшие с момента окончания «холодной войны», японской национальной идеи.
Особенно пристальное внимание персоне Премьер-министра стало уделяться после каждого его визита в мемориальный комплекс Ясукуни, построенный в 1869 году в память о японцах, погибших во время гражданской войны, приведшей к Реставрации Мэйдзи. В связи с тем, что спустя некоторое время назначение храма приобрело несколько иной оттенок: он стал местом почитания тех, кто погиб в боях за Японию, без различия национальности и вероисповедания, а после ВМВ стал также местом упокоения военных преступников, казнённых по решению Токийского трибунала (среди осуждённых было всего четырнадцать военных преступников группы «А», в которую входили наиболее яркие лидеры милитаристской Японии. Семь из них впоследствии были казнены, остальные умерли в заключении.), официальные лица Китая и Южной Кореи стали настойчиво призывать руководителей Японии отказаться от посещений комплекса, на что Токио отвечал: во-первых, «комплекс Ясукуни сравним с Арлингтонским кладбищем и, поскольку неэтично призывать лидеров США не почитать память погибших в ходе Второй Мировой войны американских солдат посредством посещений оного, столь же неэтично призывать японцев отказаться от почитания своих национальных героев»[10] ; во-вторых, «невыполнимы требования относительно переноса праха военных преступников, захороненных в Ясукуни, в иное место, поскольку национальная доктрина синто запрещает перезахоронение единожды обретших покой. А если по каким-либо экстренным причинам оное всё же необходимо, то перезахоронить необходимо прах всех покойных, на что никогда не согласятся ни их семьи, ни духовные власти»[11] ; в-третьих, призывы тех же китайских чиновников оказать давление на духовные власти Японии с тем, чтобы они согласились на перезахоронение праха военных преступников, также несостоятельны, поскольку «в Японии церковь отделена от государства, и официальный Токио не может оказывать давление на духовенство»[12] .
В апреле 2005 года состоялся демонстративный визит группы из восьмидесяти японских парламентариев в храм Ясукуни с целью почтить память погибших во славу Японии воинов. Данный вызывающий поступок японской стороны не мог не породить многочисленные антияпонские демонстрации в Китае и Южной Корее и стал ответной политической реакцией на искусственное подогревание властями КНР антияпонских настроений. Со своей стороны, китайские власти также приняли меры, призванные продемонстрировать крайнее недовольство поведением японских официальных лиц. Так, в мае 2005 года вице-премьер Госсовета КНР У И отказался от запланированных ранее переговоров с японским руководством, заявив, что причиной тому явилось недавнее посещение высшими руководителями Японии храма Ясукуни.
Следует отметить, что после окончания срока полномочий Коидзуми, когда на смену ему в должности главы кабинета министров пришёл Синдзо Абэ, проблема Ясукуни, которая на протяжении ряда лет служила камнем преткновения в японо-китайских отношениях, казалось, разрешилась сама собой. Новый Премьер, в отличие от своего соратника из ЛДПЯ, оказался не столь эмоциональным популистом и, время от времени произнося ориентированные на широкие общественные массы речи о необходимости ревизии некоторых статей Конституции и создания Национальной Армии, всё же трезво оценил международную обстановку и пришёл к выводу о необходимости налаживания отношений между Японией и Китаем. Подтверждением тому стал его визит осенью 2006 года в Пекин, где он встретился с руководством КНР и предложил начать переговоры по ряду проблемных вопросов.
Столь разительную перемену во внешней политике руководства Японии можно расценить как попытку Японии доказать самой себе свою внешнеполитическую состоятельность, в ходе которой выяснилось, что Япония, с учётом её внутри- и внешнеполитического положения, всё же необходимо постепенно избавляться от становящихся всё более формальными союзнических отношений с США и постепенно «подстраиваться» под Китай.
Однако в 2001-2006 годах отношения между Японией и КНР снова омрачались намерением правящих кругов Японии начать процедуру ревизии Конституции с тем, чтобы создать вместо Национальных сил самообороны полновесную армию, которой руководило бы Министерство обороны. Необходимо заметить, что дискуссия о внесении изменений в Основной закон особенно острый характер приобретает накануне очередных парламентских выборов, когда руководители ЛДП, стремясь заручиться поддержкой как можно большего числа избирателей, в каждом своём выступлении подчёркивают необходимость пересмотра некоторых положений Конституции в соответствии с реалиями новой эпохи.
Стоит признать, эти заявления не беспочвенны. Ведь Конституция Японии была разработана более шестидесяти лет назад, и главной её задачей было создать в стране такой политический механизм, который сделал бы минимальной возможность прихода к власти радикально настроенных политических сил. И действительно, для этого было многое сделано. Знаменитая 9-я статья запретила Японии использовать войну как средство достижения своих внешнеполитических целей. Статья 66-я установила, что «все главные министерские должности могут занимать исключительно гражданские лица»[13] . Таким образом, были созданы условия для того, чтобы военные никогда более не сумели завоевать сильных позиций в руководстве страной, как то было накануне ВМВ. В Японии также была создана монолитная политическая система во главе с ЛДПЯ, которая набирает свои руководящие кадры из очень узкой группы привилегированных семейств и формирует преемственную, а потому стабильную, политическую элиту.
Самые решительные шаги на пути к изменению Конституции японские власти сделали весной 2005 года, когда конституционная комиссия, состоявшая из депутатов нижней палаты парламента, представила на рассмотрение спикера доклад, составленный по итогам её работы. Большая часть членов комиссии высказалась за внесение изменений в Конституцию, обосновывая необходимость этого тем, что документ, принятый в далёком 1947 году, устарел и не позволяет Японии действовать на международной арене в соответствии с её современным положением в мире. Авторы доклада отметили, что 9-я статья Конституции, запретившая Японии иметь собственные вооружённые силы и принимать участие в коллективной обороне, нуждается в срочном пересмотре. Наконец, в качестве вывода члены комиссии поместили в докладе призыв к высшему политическому руководству Японии поскорее одобрить предлагаемые изменения к Основному закону, и начать процедуру их законодательного закрепления.
Весной 2007 года парламент Японии принял новый закон, в соответствии с которым в стране планировалось провести референдум по вопросу о внесении ряда изменений в 9-ю статью Конституции. В частности, речь шла о предоставлении Японии права располагать средствами войны и участвовать в коллективной обороне. Однако пункт об отказе Японии от войны как средства решения международных споров не подлежит каким-либо изменениям. В законе также указано, что всенародное голосование, как и вынесение на рассмотрение парламента предложений о конституционной реформе невозможны ранее 2010 года. Возможность радикальных шагов в этой связи до сих пор не упоминается в высших кругах, не смотря на прошедшие 4 года. Однако в свете последних событий, выраженных явно пропагандистско-националистическими провокациями японского правительства, и далеко не радужной перспективе развития русско-японских отношений можно сказать и о мнимом отсутствии 9-й статьи.
Сегодня первоначальная редакция Конституции Японии выглядит явно архаичной. Страна нуждается в собственных, юридически полноценных, вооружённых силах, которые позволили бы ей чувствовать себя более уверенно в соседстве с быстро растущим Китаем, представляющим, согласно одному из положений «Плана обороны и охраны на 2009-2012 годы», непосредственную угрозу безопасности Японии[14] . Существует также и угроза ядерного нападения со стороны КНДР, в свете последних событий с артобстрелом южнокорейского острова Ёнпёнто, которая может потребовать превентивного военного удара со стороны Японии, что, однако станет прямы?