Введение. 3

1. Судебная власть, ее понятие и соотношение с другими ветвями государственной власти. 7

2. Суд как орган судебной власти. 15

3. Судебная система. 18

4. Статус судей Конституционного суда РФ, судов общей юрисдикции и арбитражных судов. 27

Заключение. 39

Список используемой литературы.. 41

Приложение 1. Схема: судебная власть. 43

Приложение 2. Схема: судебная система РФ.. 44

Введение

Проблему рационального устройства государственной власти и ее органов пытаются разрешать, пожалуй, столько времени, сколько существует государство как форма организации общества. Люди, раз­мышлявшие над этой проблемой, уже давно, многие столетия тому назад, заметили, что концентрация государственной власти в чьих-то одних руках неизбежно ведет к отрицательным последствиям. Чем больше такая концентрация, тем выше вероятность произвола и зло­употреблений. Об этом свидетельствует многовековой опыт челове­чества. Самые просвещенные властители, в руках которых сосредо­точивались неограниченно все нити власти, рано или поздно стано­вились своенравными тиранами, признававшими только свой авто­ритет, попиравшими свободу и не считавшимися с неотъемлемыми правами человека. Такой опыт и подталкивал к поискам путей пре­одоления подобных негативных явлений. Наиболее широкое признание получила и продолжает сохранять его вплоть до настоящего времени идея, в соответствии с которой ос­новные направления (ветви) государственной власти следовало бы разделять и вверять "в разные руки". Это-де должно будет мешать узурпаторским намерениям, а вместе с этим злоупотреблению влас­тью и произволу. Чаще всего сторонники данной идеи (концепции) придержива­ются мнения, что государственная власть в целом включает три на­правления (ветви) — законодательную, исполнительную и судебную. Сферы их реализации подлежат четкому разграничению, Они не дол­жны быть помехой друг другу. Разделение властей следовало бы ос­новывать прежде всего на их сотрудничестве, которое, однако, сдер­живало бы каждую из них, ставило бы в определенные рамки и ба­лансировало. Активным сторонником рассматриваемой концепции, внесшим заметный вклад в ее разработку и популяризацию, вполне заслуженно считают известного французского просветителя, правоведа и фило­софа Ш. Монтескье. В своем знаменитом сочинении "О духе зако­нов" (1748 г.) он писал: "Когда одному и тому же лицу или одному и тому же составу должностных лиц предоставлены вместе законода­тельная и исполнительная власти, тогда нет свободы, потому что мож­но опасаться, что монарх или сенат будут создавать тиранические законы, чтобы тиранически исполнять их. Нет также свободы, если судебная власть не отделена от законодательной и исполнительной. Если бы она была соединена с исполнительной властью, судья обла­дал бы достаточной силой, чтобы сделаться угнетателем. Все было бы потеряно, если бы один и тот же человек, или корпорация высо­копоставленных лиц, или сословие дворян, или, наконец, весь народ осуществляли все три вида власти: власть создавать законы, власть приводить их в исполнение и власть судить преступления и тяжбы частных лиц". Не все в этом высказывании современно. Оно отно­сится к XVIII в. и с точки зрения накопленного к настоящему вре­мени опыта может быть кое в чем оспорено. Однако в целом сказан­ное тогда не утратило своей актуальности и в наши дни.

Стройная система законов и эффективное правосудие – важнейшие предпосылки перехода к правовому демократическому государству. Но как показывает исторический опыт, надлежащее реформирование правовой надстройки сильно затрудняется в условиях острейших политических конфронтаций и социально-экономических неурядиц. Для эффективного проведения реформы в любой из жизненно важных сфер государственной деятельности требуется не только наличие научно обоснованной программы, но и стечение благоприятных обстоятельств. Правовая система современной России складывается в условиях небывалой криминализации жизненно важных сфер и как следствие возросшей социально- политической напряженности. Такого рода обстоятельства никак не благоприятствуют ни совершенствованию законодательства, ни качественному обновлению правосудия. Существуют и другие негативные явления - прежде всего развившийся до крайности правовой нигилизм: граждане стремятся любой ценой обойти правовые ограничения и запреты, избежать громоздких и обременительных судебных процедур в связи с возникающими конфликтами и спорами. Этим они открыто демонстрирую свое неуважение к законам. Юридическая общественность страны, видные, ученые-правоведы крайне обеспокоены нынешним состоянием дел в области правосудия. Многие труды посвящены изобличению ставших хроническими сбоев в работе правосудия; все чаще в средствах массовой информации ставятся вопросы о непрочности конституционных гарантий независимости судебной власти. Требования об освобождении суда от коррупции и злоупотреблений по-прежнему стоят на повестке дня. По ряду существенных чисто юридических критериев российское право может быть отнесено к континентальной правовой системе романо-германского типа. ОБ этом свидетельствуют кодифицированный характер этого права, структура правовой нормы, принцип верховенства закона и однотипная иерархия источников права В еще большей мере сходство российского права с континентальным проявляется в построении судебной системы и в организации принципов судопроизводства. Сближению этих правовых систем способствовали активные законотворческие усилия видных правоведов и государственных деятелей России в течение всего 19в. Сами реформы поначалу были неясными, если не сказать противоречивыми. Реальность первых лет постсоветской России связана с общим снижением уровня управляемости обществом, что одновременно свидетельствовало и о слабости государственного аппарата управления, и о неэффективности системы правоприменительных органов, в том числе и судебных учреждений.

В связи с разработкой новой концепции судебной реформы, одним из важнейших этапов которой стало принятие Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996г» О судебной системе Российской Федерации»2, появилась надежда на восстановление сильной и авторитетной судебной власти, несмотря на огромные трудности в формировании судебных кадров и в финансовом обеспечении судебной деятельности.

Судебная власть, ее понятие и соотношение с другими ветвями государственной власти

Концепция разделения властей на российской почве прижилась не сразу. Ведь она в какой-то мере ориентирована на подрыв устоев монархического устройства государства. Только в конце XIX — на­чале XX в. о ней заговорили в полный голос, в том числе в универ­ситетских аудиториях, как об идее, реализация которой должна при­вести к преобразованию России в правовое государство. После октября 1917 г. положение круто изменилось. Основная причина — курс на всевластие Советов, а впоследствии и на господ­ство командно-административной системы, которая не допускала и не могла допустить какого-то разделения государственной власти. В таких условиях концепция разделения властей оказалась в немило­сти и нередко преподносилась как выдумка, которая понадобилась буржуазии в период ее борьбы за господство. Лишь в конце 80-х гг. стало появляться более серьезное отно­шение к проблеме разделения властей. По времени это совпало с официозным провозглашением курса на преобразование нашего го­сударства в правовое, с признанием того, что такое государство не­возможно без верховенства закона и надежно обеспечивающего по­добное верховенство механизма, основной рычаг которого многие ус­матривали и усматривают в разделении властей.[1] Съезд народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 г. одобрил Дек­ларацию "О государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики", в п. 13 которой чет­ко сказано: "Разделение законодательной, исполнительной и судеб­ной властей является важнейшим принципом функционирования РСФСР как правового государства". Почти два года спустя, 21 апре­ля 1992 г., эта идея была закреплена на конституционном уровне. В ст. 3 действовавшей тогда Конституции РСФСР провозглашалось, в частности, что "система государственной власти в Российской Феде­рации основана на принципах разделения законодательной, испол­нительной и судебной властей...". Это положение приобрело несколько иное звучание в Конституции РФ,[2] принятой 12 декабря 1993 г.: "Го­сударственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти само­стоятельны" (ст. 10). Приведенные положения дают основание считать, что судебная власть — одно из проявлений государственной власти в целом. Сле­довательно, ее понятие производно от общего понятия власти и по­нятия государственной власти в частности. Общее понятие власти, как известно, категория мно­гоаспектная и многоликая. Власть родительская и отцовская, власть чувств, власть толпы или улицы, местная власть, власть тьмы и т.д. — столь широк диапазон употребления слова "власть". Поэтому общее определение власти тоже является весьма широким. В него нередко включают, прежде всего, способность и возмож­ность оказывать определяющее воздействие на деятельность, по­ведение людей с помощью таких средств, как авторитет, волевое ' влияние, правовые веления, принуждение и т.п. Таким видят данное понятие не только философы и общество­веды, но и знатоки русского языка. Например, В.И.Даль писал, что власть — это "право, сила, воля над чем-либо, свобода действия и распоряжения, начальствование, управление...". Несколько иначе по форме, но по сути так же определял власть и С. И. Ожегов. По его мнению, таковой следует считать "право и возможность распоряжать­ся кем-либо или чем-либо, подчинять своей воле". И такой подход распространен не только в русскоязычной литературе. Весьма сходно раскрывается оно также в зарубежных, широко известных толковых и энциклопедических словарях, специальной монографической литературе. К примеру, в толковом словаре анг­лийского языка Уэбстера основные значения термина "власть" раскрываются, как "способность действовать или достигать результата", "юридическое или официальное полномочие, способность или право", "обладание контролем, полномочием или влиянием в отношении дру­гих", а в статье о понятии "политическая власть", помещенной в Ок­сфордском энциклопедическом словаре, — как "способность дости­гать желаемые цели вопреки сопротивлению", "способность понуж­дать других делать то, что они сами не стали бы делать".Другими словами, власть — это не какое-то лицо, орган, объе­динение, учреждение. Они — действующие лица, но не власть. Они лишь реализуют предоставленную им возможность (способность) де­лать что-то, влиять на чьи-то поступки, достигать какой-то цели. Более узким является понятие государственной вла­сти. В отличие от общего это понятие персонифицировано. В нем уже присутствуют действующие субъекты — народ и (или) государство, его аппарат и органы местного самоуправления, которым делегируется то, что они (народ или государство) могли бы делать сами, т.е. власть (см. ст. 3 Конституции РФ). Соответственно властью государственной (политической) принято считать возможность и способность наро­да и (или) государства в лице его органов оказывать воздействие на поведение людей и в целом на процессы, происходящие в обществе, с помощью убеждения, принуждения либо иных способов. Еще уже понятие судебной власти. Это, как отме­чено выше, одна из ветвей государственной власти. Субъектом, осу­ществляющим ее, является не любой государственный орган, а лишь с уд, который обладает присущими только ему возможностями и спо­собностями воздействия на поведение людей, а через это — и на про­цессы, происходящие в обществе. Поэтому судебную власть можно было бы определить как возможность и способность занимающего особое положение в государственном аппарате органа (суда) воздей­ствовать на поведение людей и социальные процессы. Из этого определения следует, что понятию судебной власти свойственно по крайней мере два компонента: во-первых, данная власть может реализоваться только специально создаваемым госу­дарственным учреждением — судом; во-вторых, у этого органа долж­ны быть свои, присущие только ему возможность и способность воз­действия. Эти признаки взаимосвязаны и взаимозависимы. Их нельзя изолировать друг от друга или противопоставлять.

Правосудие — важное проявление судебной власти, ко не един­ственное. Судебная власть может проявляться во многом.

Упомянутые в приведенном определении понятия судебной вла­сти "возможности" и "способности"— это многогранные полномочия, которыми наделяются суды. Именно их реализация в целом и есть реализация судебной власти. Среди этих полномочий доминирующую роль играет правосу­дие. Его может осуществлять только суд, и никакой другой орган. Это специфически судебное полномочие. Но судебная власть, как уже говорилось, не сводится только к данному полномочию. Она включа­ет и ряд других, которые, как и правосудие, имеют большое соци­альное значение. К ним следовало бы относить следующие:

- конституционный контроль;

- контроль за законностью и обоснованностью решений и дей­ствий органов государственной власти и местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц;

- обеспечение исполнения приговоров и иных судебных реше­ний;

- дача разъяснений по вопросам судебной практики;

- участие в формировании судейского корпуса и содействие орга­нам судейского сообщества.

Эти полномочия было бы неправильно полностью отождествлять, как это нередко делается, с правосудием. Можно говорить, пожалуй, лишь о том, что их реализация тесно связана с правосудием и со­действует его надлежащему осуществлению. Проведению в жизнь каждого из названных полномочий, обра­зующих судебную власть, призвано способствовать наделение орга­нов, на которые возложено осуществление данной власти, средства­ми принуждения к исполнению принимаемых ими решений. Закон, к примеру, прямо провозгласил общеобязательность многих видов вступивших в законную силу судебных решений. Он требует от орга­низаций и должностных лиц, граждан неукоснительного подчинения велениям органов, осуществляющих судебную власть. И это не обычная, "дежурная" декларация, с какими нам не­редко приходится сталкиваться. Реальность судебных велений под­крепляется довольно внушительными средствами воздействия. На­пример, если какое-то лицо не представляет без уважительных при­чин имеющийся у него документ, необходимый для правильного раз­решения дела арбитражным судом, то последний вправе подвергнуть такое лицо штрафу в сумме до 200 минимальных размеров оплаты труда (ч. 3 ст. 54 АПК РФ[3] ). Гражданин, нарушивший порядок в зале обыч­ного (не арбитражного) суда, разбирающего гражданское дело, и не подчинившийся распоряжениям судьи, в соответствии с ч. 2 ст. 149 ГПК РФ[4] может быть оштрафован в сумме до 50 минимальных размеров оплаты труда. Эффективные меры применяются и к гражданам (об­виняемым в совершении преступления, потерпевшим, свидетелям и др.) в случаях, когда они, скажем, уклоняются от явки в суд по его вызову. Закон разрешает подвергать их по решению суда (судьи) принудительному приводу с помощью судебных приставов и (или) денежному взысканию. Предусматриваются и иные меры воздействия на тех, кто не желает уважительно относиться к судебным велени­ям. При определенных в законе обстоятельствах может возникнуть вопрос, как будет показано ниже, и о применении самых строгих мер юридического воздействия —• мер уголовного наказания. Общее положение о властном характере выполняемых судами функций сформулировано в ч. 6 ст. 1 Закона о статусе судей[5] следу­ющим образом: "Требования и распоряжения судей при осуществ­лении ими полномочий обязательны для всех без исключения госу­дарственных органов, общественных объединений, должностных лиц, других юридических или физических лиц. Информация, документы и их копии, необходимые для осуществления правосудия, представ­ляются по требованию судей безвозмездно. Неисполнение требова­ний и распоряжений судей влечет установленную законом ответствен­ность". Аналогичное предписание содержится и в ч. 1 ст. 6 Закона о судебной системе.[6] Обобщенное знание полномочий судов (их "возможностей и спо­собностей") не только дает представление о том, чем могут и долж­ны заниматься эти государственные органы, но и ориентирует отно­сительно их роли и места в системе всех учреждений, реализующих в целом государственную власть, а равно и соотношения названных выше трех ее ветвей (отраслей). Оно позволяет наполнить конкрет­ным содержанием широко употребляемое, хотя и несколько упрощен­ное объяснение сути разделения властей: законодатель — законода­тельствует, исполнительные органы — исполняют законы, а суды — судят. Во всяком случае, один только приведенный выше перечень су­дебных полномочий свидетельствует о том, что за формулой "суды судят" скрывается весьма емкая и разнообразная деятельность, ко­торая в целом существенно отличается от того, что должны делать законодательные и исполнительные органы. Круг судебных полномочий говорит и о том, что данная власть призвана выполнять важную и ответственную социальную функцию, не менее значимую, чем функции, выполняемые другими ветвями власти. А это позволяет делать вывод также о равнозначности, рав­ноправности и паритетности всех ветвей власти. Такой вывод до сравнительно недавнего времени считался оши­бочным, противоречащим основной государственно-политической ус­тановке, выражавшейся в словах "Вся власть Советам". Сообразно с этим у судов не было многих из перечисленных полномочий. Они, к примеру, не могли заниматься конституционным контролем, прове­рять законность и обоснованность решений и действий большинства исполнительных органов. На них смотрели как на органы, которые должны заниматься главным образом разбирательством гражданс­ких и уголовных дел, содействием исполнению собственных реше­ний. Лишь в крайне ограниченных случаях им дозволялось разби­рать дела об административных правонарушениях и рассматривать жалобы на незаконные действия некоторых (далеко не всех) испол­нительных органов. Поворот произошел в конце 80-х — начале 90-х гг., когда стало расти сознание того, что правовое государство без полноценной су­дебной власти немыслимо. С этого времени и активизировался про­цесс принятия конкретных мер, направленных на повышение авто­ритета судов. Это проявилось не только в совершенствовании порядка подбора и формирования судейского корпуса, создании условий для его независимости, повышении материальной обеспеченности, уста­новлении ответственности за неуважение к суду, но и в существен­ном расширении судебных полномочий. Такую тенденцию можно видеть во многом. В частности, в на­делении судов правом осуществлять контроль за законностью и обо­снованностью действий правоохранительных органов, призванных заниматься выявлением и раскрытием преступлений, в первую оче­редь в тех случаях, когда есть опасность ограничения конституци­онных прав и свобод граждан. В наши дни суды (гражданские и военные), как будет показано ниже, могут проверять законность и обосно­ванность задержания лиц, подозреваемых в совершении преступле­ний, ареста, продления его срока, совершения действий, связанных с ограничением права гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также пра­ва на неприкосновенность жилища, и т.д. Уже только в этом четко просматривается признание положения о том, что суды — это вер­шина пирамиды правоохранительных органов. Признание высокой социальной значимости судебной власти проявилось весьма недвусмысленно и в восстановлении конституци­онного контроля как одного из ее основных полномочий. Это, как бу­дет показано ниже, закреплено сначала в Конституции РФ, а затем и в законах о Конституционном Суде РФ 1991 и 1994 гг.[7] Следующим шагом стало предоставление всем судам возможности проверять за­конность решений местных представительных и всех исполнитель­ных органов. Еще в Законе "О дополнительных полномочиях мест­ных Советов народных депутатов в условиях перехода к рыночным отношениям" от 24 ноября 1990 г. пре­дусматривалось, что суды вправе проверять законность решений ме­стных Советов народных депутатов, подчиненных им органов, долж­ностных лиц, если решения такого рода нарушают права и охраняе­мые законом интересы граждан. Конституция РФ 1993 г. явилась логическим завершением эво­люции в данной области. В ч. 2 ст. 46 говорится: "Решения и дей­ствия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд". Это конституционное поло­жение существенно развито и дополнено другим: "Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом" (ч. 2 ст. 120 Конституции РФ).

2. Суд как орган судебной власти

В настоящее время суды всех видов и уровней формируются с со­блюдением специально установленной законом процедуры. Ее реа­лизация призвана в первую очередь обеспечить, чтобы судейские должности занимали люди, способные профессионально, грамотно, справедливо, всесторонне, полно, добросовестно и честно рассматри­вать и разрешать по существу отнесенные к их ведению дела. Дос­тижению данной цели должна содействовать, в частности, система особых защитных средств, гарантирующих от проникновения в су­дейский корпус некомпетентных и безнравственных людей, а равно дающая возможность своевременно и обоснованно "очищать" этот корпус от тех, кто попал в него случайно либо оказался неспособным достойно нести звание судьи. Существенным моментом, характеризующим органы судебной власти, является также обеспечение их независимости при осуществлении основных функций — право­судия либо конституционного контроля. Принятие ими решений по конкретным делам ограждается от постороннего вли­яния, как внешнего, так и внутреннего (со стороны вышестоящих су­дебных инстанций или "своего" — судебного начальства). Этого не скажешь о законодательных и исполнительных органах. Особенно последних, где субординация, подчинение нижестоящих вышестоя­щим, обязательность указаний руководства считаются явлением впол­не нормальным, естественным, даже обязательным и неизбежным. Не предусматриваются какие-то особые меры, изолирующие законода­телей (членов представительных органов) от влияния извне, поскольку сделать это практически невозможно. Данная категория людей в своей деятельности обязана руководствоваться внешними факторами, учи­тывать требования социальных и политических сил (партий, обще­ственных объединений, избирателей и т.д.). Сказанное, однако, не означает, что существует непроходимая пропасть между, с одной стороны, судебной, а с другой — законо­дательной и исполнительной властями, их органами. При всем их раз­личии имеется немало точек соприкосновения между ними, поскольку все они — органы государственной власти, и в силу этого должны взаимодействовать, дополнять, уравновешивать друг друга в дос­тижении общих целей. Это проявляется во многом. Например, Федеральное Собрание РФ, олицетворяющее законодательную власть, издает законы, обя­зательные. для исполнения всеми, в том числе судами и судьями, уч­реждает или упраздняет конкретные суды (кроме тех, которые об­разованы на основании прямых предписаний Конституции РФ), оп­ределяет в рамках, установленных Конституцией РФ, финансирова­ние судов. Суды, однако, используя предоставленные им полномо­чия, могут влиять на содержание деятельности законодательных (представительных) и исполнительных органов. Они вправе, скажем, признать закон неконституционным, а решение исполнительного орга­на -— незаконным. И это влечет за собой неприменение закона либо обязывает соответствующие органы не претворять в жизнь незакон­ное решение, рассмотреть вопрос вновь или пересмотреть данное ре­шение, вынести новое. С другой стороны, реализация судебных ре­шений в наши дни стала практически полностью зависеть от испол­нительных органов. Специфика суда как органа судебной власти состоит также в том, что для его деятельности установлен особый порядок (процедура). Этот порядок основан на жестком лимитировании всего, что должно происходить в суде при подготовке к рассмотре­нию и рассмотрении им подведомственных вопросов. Основная его цель — обеспечить законное, обоснованное и справедливое решение. Он основан на гласности, а иногда — коллегиальности, обеспечении права на защиту и обжалование судебных решений, возможности уча­стия представителей народа (в случаях, предусмотренных законом) в вынесении решений, равноправии сторон, участвующих в разби­рательстве дел, и на ряде других исходных (принципиальных) поло­жений, о которых речь будет ниже. Установленные для законодательных и исполнительных орга­нов процедуры (регламенты, существующие кое-где в исполнитель­ных органах правила принятия решений и т.д.) не обладают той тща­тельностью и всесторонностью, которая характерна для порядка рассмотрения и разрешения дел в судах. К настоящему времени сложилось несколько вариантов проце­дур осуществления судебной власти, которые принято именовать видами судопроизводства. К ним относятся: конституционное судопроизводство; гражданское судопроизводство; арбитражное судопроизводство; уголовное судопроизводство; административное судопроизводство. Каждое из этих судопроизводств регламентируется прежде всего изданными на основе Конституции РФ соответственно Законом о Конституционном Суде, ГПК, АПК, УПК,[8] а также некото­рыми другими законами и иными правовыми актами по смежным вопросам.

3. Судебная система

Под судебной системой принято понимать совокупность судов, построенную в соответствии с их компетенцией и поставленны­ми перед ними задачами и целями. Основополагающим актом, определяющим в общих чертах суть российской судебной системы, является Конституция РФ, в ст. 118 которой, в частности, сказано:

"1. Правосудие в Российской Федерации осуществляется толь­ко судом...

3. Судебная система Российской Федерации устанавливается Конституцией Российской Федерации и федеральным конституци­онным законом. Создание чрезвычайных судов не допускается".

Для уяснения сложившейся к настоящему времени судебной .системы важное значение имеют также положения ст. 125—127 Кон­ституции РФ. Они четко определяют место, занимаемое высшими судами в судебной системе в целом, а вместе с этим и место всех других подчиненных им судов. В первой из этих статей определен статус Конституционного Суда РФ и сформулированы его задачи и цели как судебного органа, призванного контролировать конституци­онность законов и иных правовых актов. Этот суд занимает особое место. Что касается Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, о которых говорится в ст. 126 и 127, то им отведено не­сколько иное место. У них есть, как будет показано ниже, свои под­системы судов. В отношении судов, входящих в соответствующие подсистемы, они осуществляют судебный надзор за их деятельнос­тью и дают им разъяснения по вопросам судебной практики. Структура судебной системы в целом определяется предписа­ниями не только Конституции РФ, но и неоднократно упоминавше­гося выше Закона о судебной системе, а также ряда других законо­дательных актов: Закона о судоустройстве,[9] Закона об арбитражных судах.[10] Закона о военных судах,[11] Закона о мировых судьях.[12] Из приведенных конституционных положений и положений на­званных законодательных актов можно сделать по крайней мере три вывода: во-первых, что правосудие должно осуществляться только судебными органами, уполномоченными, на это. На них же возлага­ется выполнение иных полномочий, образующих судебную власть. Другие государственные органы или негосударственные образования, даже те, в наименовании которых присутствуют слова "суд" или "су­дебный" (например, третейский суд, Международный коммерческий арбитражный суд, Экономический суд СНГ, Судебная палата по ин­формационным спорам, Судебный департамент, суд чести, товари­щеский суд), не относятся к числу органов судебной власти, реали­зующих указанные выше полномочия — правосудие, конституцион­ный контроль, обеспечение исполнения судебных и других решений и т.д. Они не являются и не могут быть составной частью судебной системы, в частности, потому, что в ч. 2 ст. 4 Закона о судебной сис­теме совершенно обоснованно и недвусмысленно сказано, что "в Рос­сийской Федерации действуют федеральные суды, конституцион­ные (уставные) суды. и мировые судьи субъектов Российской Феде­рации, составляющие судебную систему Российской Федерации". Предпринимаемые кое-кем в наши дни попыт­ки доказывать, что в судебную систему входят также "учреждения, непосредственно обеспечивающие деятельность судов", не имеют никаких, в том числе юридических, оснований. Навязывание такого подхода может привести в конечном счете к тому, что в состав су­дебном системы начнут включать, скажем, судебных приставов, орга­низации, ремонтирующие помещения судов, снабжающие их канц­товарами, автотранспортом; во-вторых, что суды в Российской Федерации подразделя­ются на два вида — суды федеральные и суды субъектов Российс­кой Федерации; в-третьих, что всю совокупность федеральных судов следо­вало бы сгруппировать в три подсистемы (блока). В одну из них вхо­дит Конституционный Суд РФ, в другую — Верховный Суд РФ и суды общей юрисдикции, в отношении которых он осуществляет су­дебный надзор, а в третью — Высший Арбитражный Суд РФ и под­надзорные ему суды. Наибольшее количество федеральных судов входит во второй из названных блоков. В ст. 126 Конституции РФ они имену­ются судами общей юрисдикции. К ним наряду с Верховным Судом РФ причисляются прежде всего верховные суды республик, краевые и областные суды, суды городов федерального значения (Москва и Санкт-Петербург), суды автономной области и автономных округов, районные суды. В веде­ние этих судов передано рассмотрение подавляющего большинства дел, разрешаемых в судебном порядке. Часто их называют "общи­ми", "гражданскими", "гражданскими (общими)" или "общими (гражданскими)" судами. Особую ветвь во втором блоке судов образуют военные суды. Их не относят к числу гражданских (общих) судов, поскольку они "осу­ществляют судебную власть в войсках, органах и формированиях, где федеральным законом предусмотрена военная служба" (см. ч. 1 ст. 22 Закона о судебной системе). Эти специализированные суды со­стоят из гарнизонных военных судов, окружных (флотских) военных судов, а также Военной коллегии — одного из основных подразделе­ний Верховного Суда РФ. Закон допускает возможность образования в системе судов об­щей юрисдикции и иных специализированных судов. Но вопрос о со­здании конкретных судов такого рода пока что только обсуждается без каких-то реальных последствий. В третий блок федеральных судов включены арбитражные суды: возглавляемые Высшим Арбитражным Судом РФ арбитраж­ные суды субъектов Российской Федерации (арбитражные суды рес­публик, краев, областей, городов федерального значения, автоном­ной области и автономных округов) и федеральные арбитражные суды округов. Конституционный Суд РФ занимает обособленное положение среди федеральных судов. По сказанному в ст. 125 Конституции РФ видно, что у этого суда — свои специфические задачи и что он, как отмечено выше, не осуществляет надзора ни за какими федераль­ными судебными органами. Он также не надзирает ни в коей мере за конституционными (уставными) судами субъектов Федерации. Законом о судебной системе предусмотрена возможность обра­зования судов субъектов Российской Федерации. К ним отнесены конституционные (уставные) суды субъектов Феде­рации и мировые судьи. Такой вид судебная система приобрела сравнительно недавно. Ранее, после проведения судебной реформы в 1922—1924 гг., она выг­лядела значительно проще: в нее входили только гражданские (об­щие) суды трех уровней (народные суды, суды среднего звена и Вер­ховный Суд РСФСР). 15 декабря 1990 г. Съезд народных депутатов РСФСР принял решение об образовании Конституционного Суда РСФСР, а 24 мая 1991 г. — арбитражных судов. 28 декабря 1991 г. издано Постановление Президиума Верховного Совета РСФСР "О военно-судебных органах, дислоцированных на территории РСФСР", на основании которого эти органы, бывшие до тех пор судами Союза ССР, перешли под юрисдикцию России. Соответственно Военная кол­легия Верховного Суда СССР стала одним из основных подразделе­ний Верховного Суда РФ. Наконец, 31 декабря 1996 г. Законом о су­дебной системе непосредственно санкционировано образование назван­ных выше судов субъектов Российской Федерации. Другими слова­ми, нынешний вид российская судебная система приобрела с 1 янва­ря 1997 г. Сложившуюся к настоящему времени российскую судебную си­стему можно изобразить так, как это сделано ниже (см. Схему 1). При усвоении материала об устройстве судебных систем вооб­ще, а не только российской, нужно иметь четкое представление о некоторых общих понятиях. К понятиям такого рода относятся преж­де всего понятия "звено судебной системы" и "судебная инстанция".

Звеном судебной системы можно считать суды, занимающие одинаковое положение в судебной системе. С учетом этого гражданские суды общей юрис­дикции подразделяются на суды трех звеньев (уровней):

— основное звено — районные суды;

— среднее звено — верховные суды республик, краевые и обла­стные суды, суды городов федерального значения, суды автономной области и автономных округов;

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--