Курсовая работа: Уголовная ответственность за заведомо ложный донос
Разновидностью ложного доноса может быть заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207). Отличие этого состава от ст. 306 - в объекте (по ст. 207 это общественная безопасность), в характере сообщаемых сведений и в содержании сообщения: в доносе содержатся ложные сведения о поведении других лиц, а в сообщении об акте терроризма, - как правило, о собственных действиях заявителя. Деяние, наказуемое по ч. 1 ст. 306, - преступление небольшой тяжести, а по ч. 2 - тяжкое преступление[9] .
Реформирование уголовного законодательства последних лет оставило целый комплекс неразрешенных проблем, некоторые из которых затрагивают судьбы тысяч людей. Одним из таких неразрешенных вопросов остался вопрос о том, может ли обвиняемый (подозреваемый) быть субъектом заведомо ложного доноса. По сути, речь идет о том, кто может быть субъектом преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ.
Ответ на этот вопрос на первый взгляд кажется очень простым - обвиняемый (подозреваемый) может защищать себя любыми способами. Следовательно, субъектом преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ, обвиняемый (подозреваемый) быть не может.
Однако более детальная проработка возникшей проблемы, споры, которые она вызывает в теории и на практике, позволяют говорить о том, что ответ на вопрос о том, может ли обвиняемый (подозреваемый) быть субъектом ст. 306 УК РФ, уже не кажется таким простым. Изучение научной литературы[10] и судебной практики показало, что проблема привлечения к уголовной ответственности обвиняемого (подозреваемого) за заведомо ложный донос ненова. Споры по этому поводу возникли около десяти лет назад, когда Верховный Суд в рамках рассмотрения конкретного уголовного дела дал судебное толкование спорной ситуации, с которым многие специалисты, особенно практические работники (следователи, судьи, прокуроры), не согласились[11] .
Попытаемся разобраться, почему до сих пор вопрос о том, может ли обвиняемый (подозреваемый) быть субъектом заведомо ложного доноса, не решен и стоит по-прежнему очень остро. Например, Л.В. Лобанова считает, что это связано с попыткой унификации уголовного законодательства. Однако подобная унификация оснований и пределов уголовной ответственности не всегда оправданна. В законе нет должной дифференциации ответственности за заведомо ложное сообщение о совершении преступления[12] . По сути, речь идет о недостатках конструкции ст. 306 УК РФ. С этим можно и нужно согласиться. Но это только одна из причин сложившейся ситуации.
В соответствии со ст. 51 Конституции РФ никто не обязан свидетельствовать против себя самого. Является ли эта норма только правом на молчание или же «правом на ложь»? Можно ли расценивать заведомо ложный донос как способ не давать показания против себя самого?
Статья 45 Конституции РФ[13] закрепила положение о том, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Это в равной мере относится и к тем, кто защищает себя от нападения, прибегая к необходимой обороне, и к тем, кто, пытаясь избежать ответственности, дает заведомо ложные показания. А раз заведомо ложный донос запрещен уголовным законом, значит, обвиняемый (подозреваемый) может быть субъектом преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ. В то же время в ст. 16 УПК РФ говорится о том, что суд, прокурор, следователь и дознаватель разъясняют подозреваемому и обвиняемому их права и обеспечивают им возможность защищаться всеми не запрещенными Уголовно-процессуальным кодексом способами и средствами. Кроме того, среди прав, предоставленных обвиняемому, закрепленных в ст.47 УПК, ему предоставлено право защищаться иными средствами и способами, не запрещенными УПК (п. 21). А УПК ответственность за заведомо ложный донос не предусматривает. Значит, таким способом защищаться можно.
Складывается парадоксальная ситуация - обвиняемый (подозреваемый) и может, и не может быть субъектом преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ.
Анализ научной и учебной литературы выявил как минимум три точки зрения на эту проблему. Так, некоторые практические работники (судьи, прокуроры, следователи)[14] подвергли критике позицию Верховного Суда РФ и считают, что «право на ложь» обвиняемого (подозреваемого) ограничено ст. 45 Конституции РФ. Они считают, что обвиняемый может защищать себя средствами, не запрещенными законом, иначе обвиняемый (подозреваемый) оказывается в более льготном положении, чем законопослушный гражданин, который лишен возможности защищать свои интересы запрещенным способом.
Другие авторы полностью согласились с решением Верховного Суда РФ по делу Незнамова и считают, что подозреваемый (обвиняемый) не может быть субъектом заведомо ложного доноса, если он является способом защиты от предъявленного обвинения. Так, авторы комментария к Уголовному кодексу Российской Федерации[15] говорят о том, что судебная практика склонна признавать субъектами ложного доноса также и обвиняемых по другому делу, если ложный донос не является способом защиты от предъявленного обвинения[16] . Например, подлежит ответственности за ложный донос обвиняемый в убийстве, если он сообщает суду о применении к нему незаконных методов ведения предварительного расследования. Напротив, не подлежит ответственности за ложный донос, например, обвиняемый в убийстве, если он сообщит о совершении этого преступления абсолютно не причастным к убийству лицам. П.В. Тепляшин считает, что ответственность по ст. 306 УК РФ могут нести подозреваемые и обвиняемые, если ложный донос не связан с предметом доказывания по их делу, т.е. не является способом защиты от предъявленного обвинения[17] . Аналогичную позицию занимает Ю.И. Кулешов.
Сторонники третьей точки зрения заняли «половинчатую» позицию. Так, А.В. Федоров считает, что границей дозволенного использования заведомо ложного доноса как способа самозащиты выступают границы прав и свобод другого человека. Поэтому ложный донос, по его мнению, не влечет уголовной ответственности только в том случае, если не содержит ложных сведений о совершении этого преступления другим, конкретно указанным лицом.
С нашей точки зрения, обвиняемый (подозреваемый) не может быть субъектом заведомо ложного доноса, если объективная сторона его деяния ограничивается только ложным сообщением о том, что преступление совершил не он (при этом не имеет значения, оговаривает ли он конкретное лицо или нет). «Сообщение» согласно Толковому словарю означает уведомление, извещение, доведение до чьего-нибудь сведения[18] . То есть вербальное, словесное сообщение ложных сведений обвиняемым (подозреваемым) преступления, предусмотренного ст. 306 УК, не образует. И самое главное - это сообщение должно быть сделано в рамках возбужденного против обвиняемого (подозреваемого) уголовного дела в случае, когда в соответствии со ст. 76, 77 УПК РФ обвиняемый (подозреваемый) дает показания.
Если же обвиняемый предпринимает попытку не вербально (в рамках дачи показаний), а конкретными действиями уйти от ответственности с целью уклонения от уголовной ответственности, умышленно оставил свой мотоцикл возле одного из гаражей, после чего обратился с официальным заявлением в ОВД о якобы имевшем место факте угона его мотоцикла), он должен быть привлечен к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 306 УК РФ.
Для того чтобы разрешить проблему, будоражащую специалистов уже не один год, а самое главное - влияющую на судьбы обвиняемых (подозреваемых), представляется необходимым внести изменения в ст. 306 УК РФ, включив в нее примечание, в котором указать, что освобождается от ответственности за заведомо ложный донос обвиняемый (подозреваемый), если это явилось способом его защиты от предъявленного обвинения, за исключением случаев искусственного создания доказательств обвинения.
3. Уголовная ответственность за заведомо ложный донос
Изучение юридической литературы и судебно-следственной практики свидетельствует о различных подходах к квалификации действий обвиняемого, который в пределах предъявленного ему обвинения дает заведомо ложные показания, заявляя, что он не совершал уголовно наказуемое деяние, указывая на другое лицо как на преступника, или принижает свою роль в совершении преступления за счет соучастников[19] .
В ст. 306 УК России предусмотрена ответственность за заведомо ложный донос, под которым понимается заведомо ложное сообщение о совершении преступления. Общественная опасность доноса как одно из оснований его криминализации заключается, прежде всего, в том, что ложное сообщение о совершении преступления может повлечь возбуждение уголовного дела, привлечение к ответственности невиновного лица и осуждение последнего. В доносе может содержаться информация либо о совершении преступления, которого в действительности не было, либо о реальном преступлении с указанием на лицо, якобы совершившее его (при этом могут быть названы его некоторые биографические данные или лишь приметы). Субъектом рассматриваемого преступления является любое вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста. Данная норма не содержит специальных указаний о том, что к уголовной ответственности за донос не может быть привлечено лицо, виновное в преступлении и сообщившее заведомо ложную информацию о совершении такого деяния каким-либо другим субъектом. Вместе с тем у криминалистов отсутствует однозначное мнение по этому вопросу. Так, в комментарии к ст. 77 УПК РФ отмечается: "Когда, отрицая свою вину, обвиняемый дает заведомо ложные показания и приписывает совершение преступления другому лицу, имеет место оговор невиновного (ст. 306 УК). Перекладывание обвиняемым большей вины на кого-либо из соучастников преступления не может рассматриваться как оговор". В комментарии к ст. 306 УК России указывается: "Лицо не может отвечать за ложный донос, если оно, будучи привлечено в качестве обвиняемого за совершение какого-либо преступления, дает показания о том, что это преступление совершило другое лицо, так как закон не обязывает обвиняемого говорить правду. Ложь в данном случае является формой самозащиты. Однако если обвиняемый на допросе дает заведомо ложные показания о совершении каким-либо лицом преступления, не имеющего отношения к тому преступлению, в котором он обвиняется, например, из мести лицу, которое он оговаривает, он может быть привлечен по ст. 306 УК, так как эта ложь не может рассматриваться как средство самозащиты. Если ложное сообщение о якобы совершенном преступлении сделано лицом при его допросе в качестве свидетеля, оно подлежит ответственности по ст. 307 УК[20] .
Особый интерес представляет практика Верховного Суда Российской Федерации (РСФСР)[21] . Так, С. приговором районного суда был осужден по ч. 2 ст. 180 УК РСФСР за ложный донос о совершении преступления, соединенный с обвинением в тяжком преступлении. С, привлеченный к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 211 УК РСФСР, с целью отомстить следователю К. за неблагоприятный исход следствия сделал заведомо ложное заявление о том, что К. и следователь Т. избили его, причинив сотрясение мозга. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР приговор отменила и дело прекратила за отсутствием состава преступления, указав в определении, что С. совершил донос с целью скомпрометировать следователя К. и тем самым поставить под сомнение результаты следствия по обвинению его в совершении преступления. Расценив действия С. как метод защиты от обвинения, Судебная коллегия посчитала, что С. не может быть привлечен за них к уголовной ответственности, поскольку таковая для обвиняемого уголовно-процессуальным законом не предусмотрена. Президиум Верховного Суда РСФСР отменил данное определение и оставил приговор в силе. По его мнению, реализуя право на защиту, обвиняемый действительно может активно воздействовать на ход расследования и судебного разбирательства, представляя доказательства по поводу предъявленного обвинения с целью оправдать себя или смягчить ответственность. При этом обвиняемый не подлежит ответственности за заведомо ложные показания о любых обстоятельствах, имеющих значение для дела. Заявление же С, содержащее ложный донос, не было продиктовано соображениями защиты по поводу предъявленного обвинения и не имело отношения к расследуемому в отношении него делу. С. совершил ложный донос, желая отомстить следователям, при этом его действия были направлены не только против их законных интересов, но и против правильной деятельности органов предварительного расследования. Субъектом заведомо ложного доноса может быть любое лицо, в том числе подозреваемое или обвиняемое в совершении другого преступления.
В определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по делу Н., осужденного по ч. 2 ст. 306 УК России, подчеркивается, что заведомо ложные показания подозреваемого о совершении преступления другим лицом заведомо ложный донос не образуют, поскольку были даны с целью уклониться от уголовной ответственности и являлись способом защиты от обвинения. С учетом этого приговор по ч. 2 ст. 306 УК России был отменен, и дело прекращено за отсутствием состава преступления[22] .
Анализ приведенных позиций позволяет сформулировать следующие основные положения.
В соответствии с ч. 1 ст. 51 Конституции Российской Федерации: "Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом". Из этой нормы, в частности, следует, что любое лицо, совершившее преступление, не обязано давать показания против себя самого, получая тем самым привилегию от самообвинения. Обвиняемый в совершении преступления не может быть привлечен к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, данных им в пределах фабулы предъявленного обвинения и касающихся других лиц, поскольку не указан в числе специальных субъектов преступления, предусмотренного ст. 307 УК России. Дача им таких ложных показаний является законным способом защиты от обвинения[23] .
Необходимо учитывать различия между преступлениями, предусмотренными в ст. 307 и ст. 306 УК России. Обвиняемый не исключен из числа субъектов уголовного преследования за заведомо ложный донос (ст. 306 УК РФ).
Вместе с тем изучение практики Верховного Суда Российской Федерации (РСФСР) свидетельствует о том, что обвиняемый в совершении преступления может быть привлечен к ответственности по ст. 306 УК России лишь в случаях, когда заведомо ложное сообщение о совершении преступления другим лицом не было продиктовано соображениями защиты по поводу предъявленного обвинения и не имело отношения к расследуемому в отношении него делу.
На мой взгляд, отмеченный подход нельзя признать в полной мере обоснованным. В соответствии с ч. 2 ст. 45 Конституции РФ: "Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом". Этой норме соответствует право обвиняемого защищаться иными средствами и способами, наряду с предусмотренными ч. 4 ст. 47 УПК РФ, не запрещенными уголовно-процессуальным законодательством (п. 21 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). В случае дачи заведомо ложных показаний обвиняемый не может быть привлечен к уголовной ответственности, поскольку закон не возлагает на него обязанность сообщать правдивые сведения о совершенном преступлении. В ч. 2 ст. 49 Конституции РФ и ч. 2 ст. 14 УПК РФ закреплено, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, а бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Таким образом, дача обвиняемым заведомо ложных показаний является законным способом защиты от обвинения.
Вместе с тем, по моему мнению, это правило должно распространяться только на те показания обвиняемого, которые не связаны с сообщением заведомо ложных сведений о совершении преступления другим строго персонифицированным субъектом. В частях 2 и 3 ст. 17 Конституции РФ подчеркивается, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения, а их осуществление не должно нарушать права и свободы других лиц. Обвиняемый может утверждать, что вменяемое ему в вину преступление было совершено не им, а другим лицом. Однако если при этом обвиняемый называет конкретное лицо, заведомо зная о его невиновности, то тем самым существенно нарушает основополагающие права последнего[24] . Доводы, приведенные обвиняемым, должны быть опровергнуты стороной обвинения, что, в свою очередь, связано с вторжением в сферу прав и свобод лица, заведомо не причастного к совершению преступления. В статье 12 В