Курсовая работа: Вариативность развития Западной Европы в послевоенный период
Статистические законы, не показывая необходимости возникновения объясняемого события, не могут объяснить и того, почему произошло именно это событие, а не какое-либо иное. Восполнить эти недостатки может индуктивная вероятность гипотез или степень их доказательности и подтверждаемости. Индуктивная вероятность интерпретируется как степень разумной субъективной уверенности. Использование индуктивной вероятности в связано с использованием при объяснении событий априорных «нормативных», «обобщающих» и «охватывающих» социологических и исторических закономерностей. Недостатком является то, что использование индуктивно-статистических закономерностей предполагает возможность неограниченного увеличения длины ряда повторяющихся исходов, в то время как повторяемость типически схожих исторических явлений и событий имеет ограниченные эпохальные рамки и хронологически фиксирована. В ходе анализа частотного понимания исторической вероятности было доказано, что она может иметь нелинейный характер, то есть увеличение числа повторений аналогичных исторических событий может привести к уменьшению вероятности следующего повторения.
В частотном и индуктивном подходах к вероятности не предусматривается изменение величины вероятности одного и того же события во времени в зависимости от изменения условий. Этот недостаток преодолевается в использовании классического определения вероятности. Особенностью изменения во времени вероятности исторической возможности часто является её нелинейный характер. Иногда, чем больше вероятность события в начале альтернативной ситуации, тем меньше она может быть в конце и наоборот.
Такое положение вещей обусловлено спецификой исторической вероятности. Субъекты исторического действия сами оценивают шансы достижения своих целей. С этой точки зрения начало и завершение альтернативной исторической ситуации, допустимо сравнить с началом и исходом испытания, в котором объект над которым производится испытание, одновременно является "измерительным прибором", измеряющим вероятность альтернативных исходов собственных превращений.
Различные факторы, влияющие на одно и то же историческое событие неравнозначны по своему влиянию. Частично, данное нарушение корректности измерения вероятности можно уменьшить, используя так называемый принцип индифферентности: «равно принимать в расчёт равноценные предложения». В отношении исторической вероятности использование принципа индифферентности будет означать раздельный учёт событий с разным количеством участников (точнее с разнопорядковым количеством - несколько человек, несколько десятков человек, несколько сотен и т.д.), деятелей с разной степенью активности или влиятельности, мотивов с разной степенью важности и т.д.
При установлении силы влияния одного события на другое встаёт проблема ценностного измерения событий. Ценностное измерение исторических событий опосредуется полнотой информации о них, правдоподобностью и убедительностью объяснения влияния каких-либо условий на изучаемую историческую возможность. Степень уверенности субъекта в осуществлении события характеризует субъективная вероятность. Учёт субъективной вероятности должен быть направлен на изучение лакун в описании прошлого. В связи с этим поставлена задача создания карт плотности известной информации для пространственно-временных точек и причинно-следственных цепочек исторического прошлого.
Обращение к теории нечётких множеств и лингвистических переменных (Л. Заде) позволило сделать вывод, что конкретно-историческое событие может быть описано только как нечёткое размытое множество мелких событий. При этом количественная обработка исторической информации и результаты этой обработки могут и должны описываться на естественном литературном, но строго структурированном языке.
Обращение к теории марковских процессов (А. А. Марков) показало, что историк может неосознанно руководствоваться немарковской логикой, если будет рассуждать о прямой причинной связи между событиями, далеко отстоящими друг по времени. Опровергнуто предположение о продуктивности использования в историческом исследовании логики немарковских процессов (зависимости вероятности события не только от начальных условий, но и от вероятностей предшествующих событий). Память об историческом прошлом не может выступать аналогом немарковских цепей, поскольку представления о вероятностях осуществления уже произошедших событий непостоянны.
Вектор социальных изменений определяется состоянием системы в данный момент времени; взаимосвязями между компонентами системы, управляющими параметрами и случайными событиями. Все четыре фактора (но особенно – четвертый) приводят к тому, что в развитии общества возможно резкое изменение стереотипа поведения. В результате по следствиям нельзя однозначно указать причину. Причинно-следственные связи столь сложны и удалены по времени, что невозможно осуществить «прямую линию свершающегося прогресса», поскольку малозначительное событие, свершившееся в отдаленном прошлом способно кардинально изменить будущее (бабочка Брэдбери). Тем самым представление об истории как присущей ей цепочке причинно-следственных связей, выявленных и проанализированных историками и философами, становится уже недостаточным.
Рождение альтернативы, ситуации выбора, может быть связано как с внешними по отношению к данной социальной системе причинами (природными или социальными), так и внутренними детерминантами или их комбинациями. По справедливому наблюдению Н.С. Розова социально-значимые события, создающие ситуацию выбора, можно разделить на чисто природные (к примеру, стихийные бедствия, такие как ураганы, землетрясения, наводнения), социально-природные (экологические изменения вследствие человеческой жизнедеятельности) и чисто социальные (разного рода столкновения между индивидами и группами, географические и научные открытия, появления, превращения и исчезновения вещей и процессов, значимых для функционирования технологий, социальных форм, образцов и ментальностей): «Все остальные сущности (системы) в рамках модели составляются только из указанных первичных – базовых сущностей, их комбинаций и процессуальных изменений. В то же время нет ограничений на появление новых отношений и структур. Нет ограничений также на появление новых потребностей и ценностей, новых культурных образцов, технологий и социальных форм».
Вариативность реальности, окружающей человека наряду с ветвлением времени в будущее означает, что «ход Истории имеет альтернативы, и в каждой точке ветвления человек имеет возможность совершить выбор. В этом также заключается один из смыслов случайности будущего в противоположность предопределенному будущему, где не может быть ни случайности, ни выбора».
Вообще говоря, категория случайности традиционно занимает важное место в структуре современного философского знания. К индетерминистам в понимании общественного развития можно отнести К. Поппера, Д. Белла, Ч. Пирса, Т. Парсонса и др. Для них характерно отношение к случайности как к «определенному углу зрения, одному из подходов к действительности».
Существует достаточно много классификаций случайности по разным основаниям. А.С. Богомолов, к примеру, предлагает различать следующие виды случайности: 1) беспричинность; 2) отсутствие цели (наличие только действующих причин (толчок, давление и т.д.)) – спонтанность; 3) судьба как стечение обстоятельств (закономерное, роковое или случайное); 4) совпадение – пересечение причинных рядов.
Иного подхода придерживается О.Б. Шейнин, представляющий случайность как: 1) нечто возможное; 2) уклонение от законов природы; 3) отсутствие предназначения, цели; 4) пересеч?