Что касается сторонников различных современных направлений в языкознании (прежде всего, структуралистских), то они в описании английского языка принципиально отстраняются от употребления термина "инверсия". Впрочем, они вообще стараются обойти (а то и отбросить) проблему порядка слов (24). Для объяснения некоторых особенностей английского (и других языков) словопорядка, не укладывающихся, скажем, в дескриптивистскую схему "NP - VP", Л. Блумфилд ввел понятие "прерывной составляющей", которое призвано было обеспечить формализацию всякого рода дистантного расположения грамматически связанных членов. Эта концепция, однако, обращена лицом к нуждам описания и формализации всякого рода структурных перестановок (причем, многих из них - например, перестановки нераспространенного определения в постпозицию - она вообще не охватывает); что касается объяснения или функциональной характеристики - к этим вопросам теоретики анализа по НС не проявляли интереса.

Полную противоположность им в этом отношении являют современные исследователи вопросов "синтаксической семантики" и "коммуникативного синтаксиса", подходящие к проблеме порядка слов в предложении (одной из ключевых в их построениях) именно с точки зрения его функций и функциональной обусловленности. Многие лингвисты (особенно в Чехии и Словакии, а также в нашей стране) рассматривают словопорядок в свете теории так называемого актуального членения предложения. Некоторые исследователи вообще склоняются к идее изоморфизма порядка слов и актуального членения или, во всяком случае, стремятся найти в любой конструктивной перестановке функцию выражения актуального членения.

Мысли о том, что постановка члена предложения на то или иное синтаксическое место обусловлена его коммуникативной (в терминах некоторых - "логической", "логико-синтаксической" и т. п.) нагрузкой, высказывали и некоторые представители "традиционного" языкознания - например, Л.В. Щерба, А.И. Смирницкий (в работе, где он одним из первых указал на функцию выражения "лексического подлежащего и лексического сказуемого" в английском словопорядке и продемонстрировал ее на примере тех конструкций, которые он считал инверсными).

2. Инверсия как средство выражения экспрессивности

2.1. Влияние инверсии на смысл и стилистическую окраску предложения.

Некоторые изменения порядка слов изменяют синтаксические отношения, а с ними и весь смысл предложения: When a man wants to kill a tiger he calls it sport; when a tiger wants to kill a man it is ferocity; другие сочетают грамматическую и экспрессивную функции. Сравним: I had known it: Had I known it:: If I had known it, где второе отличается от первого грамматическим значением, а от третьего - экспрессивностью. Наконец, возможны изменения порядка слов, которые не меняют грамматического значения и не связаны с экспрессивностью или эмоциональностью, а имеют функционально-стилистическую окраску. К таким принадлежит, например, отнесение предлога в конец предложения, возможное только в разговорном стиле. Сравним: the man of whom I spoke :: the man I spoke of.

Именно разговорному стилю, и особенно фамильярно-разговорному, свойственно выделение на первое место эмоционально доминирующего элемента (термин Л. Блумфилда):

"Flowers! You wouldn't believe it, madam, the flowers he used to bring me".

"White! He turned as white as a woman".

Специальной синтаксической формой усиления в подобных случаях служит конструкция "it is flowers that", "it was flowers that". Такие конструкции называют эмфатическими. В рассмотренных примерах девушка сначала называет предмет, особенно ее волнующий (цветы), называет то, что ее больше всего поразило в реакции молодого человека (его бледность), а потом поясняет ситуацию.

В книжной речи аналогичный эффект создается, напротив, оттягиванием: психологически важный элемент ставят в конце предложения, чем создается некоторое напряженное ожидание, поскольку читатель не получает привычного ему указания на предмет речи в начале сообщения.

С точки зрения стилистического анализа интересна только инверсия экспрессивного, или эмоционального, или стилистически функционального характера, а не всякое необычное размещение слов. Условность деления на изобразительные и выразительные средства обнаруживается и здесь. Как указано выше, синтаксические средства имеют по преимуществу выразительную функцию, но они могут быть и изобразительными. Так, многочисленные случаи инверсии в "Приключениях Алисы в стране чудес" передают стремительность действия в описываемых событиях:

She felt that she was dozing off, and had just begun to dream that she was walking hand in hand with Dinah... when suddenly, thump! thump! down she came upon a heap of sticks and dry leaves, and the fall was over.

Alice was not a bit hurt, and she jumped up on her feet in a moment: she looked up, but it was all dark overhead; before her was another long passage and the white rabbit was still in sight hurrying down it. There was not a moment to be lost: away went Alice like the wind (L.Carroll. Alice in Wonderland).

Инверсия в случае "down she came" и "away went Alice" показывает неожиданность падения и стремительность бега Алисы и потому является стилистически релевантной. Иначе обстоит дело с инверсией "before her was another long passage". Она является результатом того, что предложение начинается с обстоятельства места. Порядок слов соответствует движению от данного, к новому, от темы к реме, то есть соответствует актуальному членению предложения и, следовательно, оказывается стилистически нейтральным.

В тех случаях, когда такой порядок нарушен, то есть при начальном положении ремы, ее, как логический предикат, выделяет усиленное ударение, что превращает интонацию в эмфатическую. Экспрессивность, следовательно, возникает при этом по тому же принципу расхождения между узуально и ситуативно обозначающим.

Вот еще один пример инверсии из классической литературы, показывающий стремительность действий и спешку в происходящем:

...Out came the chaise, in went the horses, on sprang the boys, in got the travellers ... (Ch. Dickens).

Инверсия может получить экспрессивность также в случаях, когда она вызывает представления о тех контекстах, для которых соответствующее расположение слов является обычным. Так, например, в английской поэзии прилагательное может не только, как это обычно и для прозы, предшествовать определяемому существительному, но и следовать за ним:

Worried by silence, sentries whisper, curious,

nervous. But nothing happens. (T.S. Eliot).

Постпозиция прилагательного в прозе придает стилю торжественность, приподнятость или музыкальность.

Экспрессивная или фукционально-стилистическая окраска инверсии характерна преимущественно для прозы, поскольку в стихах порядок слов подчиняется ритмико-интонационной структуре стиха, а расположение компонентов синтаксических конструкций относительно свободно.

2.2. Типичные случаи стилистической инверсии.

Эмоциональность и экспрессивность могут быть переданы в речи не только специальным выбором слов, как о том шла речь выше, но и особым их размещением.

В английском языке у каждого члена предложения, как известно, есть обычное место, определяемое способом его синтаксического выражения, связями с другими словами и типом предложения. Нарушение обычного порядка следования членов предложения, в результате которого какой-нибудь элемент оказывается выделенным и получает специальные коннотации эмоциональности или экспрессивности; называется инверсией. Инверсия определяется положением синтаксически связанных между собой членов предложения относительно друг друга.

Рассмотрим некоторые типические случаи стилистической инверсии.

1. Предикатив, выраженный существительным или прилагательным, может предшествовать подлежащему и связочному глаголу: Beautiful those donkeys were! (K. Mansfield. The Lady's Maid). Этот тип инверсии особенно характерен для разговорной речи, где он часто сочетается с эллипсом, расчлененным вопросом и другими типичными для разговорной речи особенностями: Artful- wasn't it? (К. Mansfield. The Lady's Maid); Queer how it works out, isn't it? (J.B. Priestley. Dangerous Corner).

В книжной речи эллипса в этом случае нет, зато часто, хотя и необязательно, следует инверсия связочного глагола и подлежащего: Uneasy lies the head that wears a crown (W. Shakespeare); Sure I am. from what I have heard, and from what I have seen... (G.G.Byron).

Средством выделения знаменательного глагола-сказуемого служит также постановка его перед подлежащим, за которым следует вспомогательный или модальный глагол: Got must.

2. Прямое дополнение с целью эмфазы может быть поставлено на первое место: Her love letters I returned to the detectives for filing (Gr. Greene. End of the Affair).

3. Определение, выраженное прилагательным или несколькими прилагательными, при постановке его после определяемого придает высказыванию торжественность, несколько архаизированный, приподнятый характер, организует его ритмически, может акцентироваться наречиями или союзами и даже получает оттенок предикативности: Spring begins with the first narcissus, rather cold and shy and wintry (D.H. Lawrence); In some places there are odd yellow tulips, slender, spiky, and Chinese-looking (D.H. Lawrence).