Курсовая работа: Виндикация бездокументарных ценных бумаг: теория и судебно-арбитражная практика
особенно велико для отношений по обороту прав требования при предложении последних их потенциальному приобретателю (новому кредитору).
С развитием же электронных и компьютерных технологий подтверждение информации о праве и ее передача между участниками коммерческого оборота, в том числе при предложении права требования новому кредитору, существенно упростились. Более того, задачи коммуникации и подтверждения соответствующей информации, как оказалось, решаются значительно эффективнее, если такая информация помещается не на бумажный, а на электронный носитель. Закономерным итогом технического прогресса, преодолевшего объективно существовавшие ранее коммуникативные барьеры, стала дематериализация информации об особом праве, замена документарных (бланковых) ценных бумаг бездокументарными («безбумажными», «электронными»). В процессе развития средств связи были найдены такие технические решения, которые позволили не только идентифицировать электронные документы, в том числе ценные бумаги, но и практически уравнять их доказательственную силу с бумажными. Введение в оборот бумажных документов, наделенных специфическими свойствами, способствовало, как уже отмечалось, снижению рисков, связанных с определением состава долгового обязательства надлежащего кредитора и должника. Электронные документы выполняют ту же функцию. Однако платой за привнесенное ими преимущество по ускорению передачи информации о праве стало появление рисков, не характерных для обращения бумажных документов. Речь идет о новых рисках, связанных с деятельностью посредника (ов), поддерживающего (их) технические средства, которые используются для хранения и передачи в электронном виде информации о праве. Оставляя за рамками данной работы анализ особенностей этой группы рисков, отмечу, что объективно обусловленное наличие их, как представляется, все же не умаляет для участников коммерческого оборота преимуществ использования особой формы фиксации права в сравнении с цессией, позволяющих сохранить такие электронные документы в рамках одного родового института — ценных бумаг.
В связи с этим рассматриваемое закрепление на электронном носителе информации о праве не противоречит природе ценной бумаги и в этом смысле не отличается от документарной (бумажной) формы.
Приведем еще один довод в пользу того, что изъятие из общих правил о ценных бумагах, применяемых к бездокументарным ценным бумагам, ни косвенно, ни тем более прямо не исключает возможность виндикации в отношении особого способа фиксации права.
3 В-третьих, понятие вещи, строго го-• воря, едва ли охватывает и саму документарную ценную бумагу, и поэтому, если следовать логике оппонентов винди-кационных исков, последние не должны применяться к любым ценным бумагам, независимо от их формы.
В самом деле, понятие вещи, разработанное еще римскими юристами, остается незыблемым для российской цивилистики и по сей день. Вещью признается «физически осязаемый» объект материального мира, свойства которого проявляются при непосредственном с ним взаимодействии («соприкосновении»)7. Для использования (потребления)свойств вещи человек действует самостоятельно, употребляет личную власть (непосредственное господство) над ней. Отношения же обладателя вещи с другими членами сообщества по поводу использования вещи имеют абсолютный («вещно-правовой») характер: все и каждый обязаны воздержаться от вторжения в хозяйственную сферу обладателя вещи, неограниченный круг лиц, противостоящий правообладателю, обязан не создавать последнему каких-либо препятствий в использовании вещи, в том числе путем лишения правообладателя владения (держания) вещью. В этом смысле правообладатель (кредитор) имеет определенное право на «пассивное» поведение всех прочих лиц8.
В то же время для соприкосновения с вещью и извлечения (сохранения и т. п.) ее полезных свойств правообладатель может
7Санфилино Чезаре. Курс римского частного права. Учебник. Переводе итальянского. М., 2002. С. 51 —52 (Cesare Sanfilippo. Instituzioni Di Diritto Romano. Nona edizione. Rubbettino. 1996); Римское частное право. Учебник / Под ред. проф. И. Б. Новицкого и проф. И. С. Перетерского. По изданию 1948 года. М., 1994. С. 147—148. Гражданское право. Том 1. Учебник. 2-е издание / Под ред. проф. Е. А. Суханова М., 1998. С. 300—301 и др.
"См.: Победоносцев К. П. Указ. соч. Том 1. С. 3 и след.
прибегнуть к содействию других лиц, определив степень их вторжения в сферу своего воздействия на вещь. В таком случае правообладатель вещи получит право на определенное «активное» поведение конкретного противостоящего ему лица9. Такие отношения между последним (должником) и правообладателем вещи (кредитором) носят относительный обязательственный характер. Наличие обязательственных правоотношений с конкретным лицом сохраняет вещно-правовые отношения правообладателя вещи со всеми прочими лицами. Так, если вещь передана на хранение, в аренду, для перевозки и т. п., никто иной, кроме лица, определенного собственником (или публичным правопорядком), по-прежнему не вправе претендовать на какое-либо использование свойств вещи в своем интересе.
Приложение к ценным бумагам этой широко распространенной, по сути поддерживаемой оппонентами виндикации, хотя и небесспорной концепции, положенной в основу построения российского гражданского законодательства, приводит к следующим наблюдениям.
При физическом соприкосновении с бланком ценной бумаги, как самого ее правообладателя, так и назначенного последним лица, проявляются лишь свойства материала, из которого бланк изготовлен. Для извлечения же ценности (права требования), воплощенной в особом способе фиксации информации о праве, одного лишь «физического соприкосновения» явно недостаточно. Необходимо обращение к должнику, известному лицу, с требованием о конкретном активном поведении в интересах правообладателя. С другой стороны, для заявления требования по обязательственному относительному правоотношению, то есть для обращения к должнику, не обойтись и без «физического соприкосновения», без возможности непосредственного воздействия на документ, фиксирующий информацию о праве. Ведь такой документ обязан быть предъявлен, его содержание и принадлежность должны быть проверены должником или назначенным им лицом.
С учетом сказанного, думаю, не вызывает сомнения то, что значимость ценной бумаги заключается в воплощенном в ней праве, а не в том материальном носителе (самой бумаге, «вещи»), который фиксирует информацию об этом праве. В этом смысле документарная ценная бумага, строго говоря, вещью не является. В то же время, как уже давно замечено и законодателем, и доктриной10, ценная бумага не только подтверждает (доказывает) наличие и принадлежность права, она позволяет осуществить его только при условии непосредственного юридического господства над нею. Для сохранения такого господства, снижения рисков его утраты, а следовательно, для обеспечения возможности правообладателя бумаги вступить в обязательственные отношения с должником необходимо оградить правообладателя от вторжения в сферу его воздействия на ценную бумагу всех и каждого. Задача эта решается только в рамках абсолютного правоотношения, характерного для защиты имущественного интереса правообладателя вещи.
Как подметил еще в XIX столетии один из российских исследователей теории ценных бумаг Н. О. Нерсесов, «некоторые из институтов гражданского права стоят как бы на рубеже вещного и обязательственного права. К числу их относятся и бумаги на предъявителя (ценные бумаги. — А. Б.). По некоторым свойствам они подлежат определениям обязательственного права, а по другим - вещного права»".
Такая двойственность документарной ценной бумаги, являющейся одновременно объектом и вещного, и обязательственного права, сохранена российским законодателем и в наши дни. Приведу лишь несколько примеров, подтверждающих эту мысль. Квалифицировав ценные бумаги как вещи (статья 128 ГК РФ), законодатель применительно к именным ценным бумагам поместил в пункте 2 статьи 146 ГК РФ правило, в соответствии с которым одного лишь вручения приобретателю именной ценной бумаги (в том числе и документарной) по правилам о переходе прав на вещи («традиции») недостаточно. Для этого необходимо соблюсти и правила, установленные для уступки обязательственного права требования (цессии). В свою очередь, нельзя не заметить
9 Права на «чужие действия». См.: Мейер Д. И. Русское гражданское право. Ч. 1 /Классика российской цивилистики. М., 1997. С. 139.
10См., напр.: Победоносцев К. П. Указ. соч. Том 3. С. 233.
11 Нерсесов Н. О. О бумагах на предьявителя с точки зрения гражданского права / Избранные труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве/ Классика российской цивилистики. М., 1998. С. 205.
и того факта, что законодатель поместил среди норм о цессии правило, посвященное ордерным ценным бумагам — «вещам» («Уступка требования по ордерной ценной бумаге совершается путем индоссамента на этой ценной бумаге» — пункт 3 статьи 389 ГК РФ).
Таким образом, убедившись в условности отнесения документарной ценной бумаги к вещам12 с точки зрения и классического, и современного определения этих понятий, необходимо ответить на вопрос о том, может ли та же степень условности быть сохранена и для бездокументарной ценной бумаги.
Особенностью вещи является ее физическая, материальная объективизация. Но ведь форма ценной бумаги как вида юридического документа не ограничивается лишь бумажным носителем13. Ценная бумага может быть исполнена и на других материальных носителях, например на диске компьютера. Так же, как и для бумажного документа, в данном случае ценность вещи для ее правообладателя будет заключаться не в материальных свойствах документа — носителя информации о праве, а в самом праве. Объективизация рассматриваемого электронного документа проявляется и в нахождении последнего исключительно у определенного известного лица (у самого должника или у профессионального участника рынка ценных бумаг).
Применимы к рассматриваемым электронным документам и рассуждения о причинах распространения на бумажные ценные бумаги абсолютных правоотношений между правообладателем и неограниченным кругом лиц. В самом деле, без обращения к электронному документу, «фиксирующему информацию о праве», правообладатель так же, как и с бумажной ценной бумагой, не сможет осуществить или передать свое право. Поэтому правообладатель электронного документа, так же как и бумажного, должен быть
обеспечен возможностью извлекать из права соответствующие полезные свойства. Все третьи лица, не управомоченные самим правообладателем (или публичным порядком), обязаны воздержаться от какого бы то ни было «соприкосновения» с электронным документом. Как для бумажных, так и для электронных документов, обстоятельства, связанные с выбытием документа из сферы юридического господства правообладателя, обусловлены утратой или уничтожением документа. Для любых документов соответствующие риски возникают, как правило, в результате деятельности похитителей с той лишь разницей, что похитители электронных документов (так называемые хакеры) для осуществления своих преступных замыслов должны обладать специальными познаниями в области электронной техники. Разумеется, выбытие из сферы господства правообладателей, помимо их воли, любых документов возможно в результате ненадлежащего поведения лиц, которым документы были ранее вверены, либо самим правообладателем, либо публичной властью. Например, депозитарий или брокер ошибочно передали бланки документарных ценных бумаг неуправо-моченному лицу, либо регистратор внес изменение в системе учета электронных документов без достаточных на то оснований и т. д., и соответствующие документы поступили в обращение.
Очевидно, что лишь сочетание относительных и абсолютных правоотношений, характерное для оборота бездокументарной ценной бумаги, само по себе недостаточно для заявления о том, что такая бумага достойна помещения в родовое понятие наряду с бумажными документами, и поэтому виндикация в отношении рассматриваемого способа фиксации информации о праве возможна. Ведь такое же сочетание может быть обнаружено и у объектов так называемой интеллектуальной собственности (авторские права,
12 Для объяснения двойственности природы ценной бумаги с точки зрения деления прав на вещные и обязательственные современным российским исследователям пришлось вспомнить о существовавших еще в римском праве и сохраненных поныне во многих государствах бестелесных вещах. См., напр.: Д. В. Мурзин. Ценные бумаги— бестелесные вещи. М., 1998.
13 Для отдельных видов ценных бумаг российский законодатель делает исключения, устанавливая требование об исполнении их исключительно на определенном виде материального носителя. Так, только в документарной (бумажной) форме должны выпускаться векселя, эмиссионные ценные бумаги на предъявителя (статья 4 Федерального закона от 11.03.97 «О переводном и простом векселе»//СЗ РФ. 1997. № 11. Ст. 1238; статья 16 Закона о рынке ценных бумаг). Следует, однако, обратить внимание на то, что мировое сообщество стремится создать такие правовые и организационные механизмы, которые бы уравняли юридическую силу бумажных и электронных документов. Не случайно, например в Великобритании, коносамент — вид товарной ценной бумаги — может выпускаться на электронном носителе (ss. 1 (5), 5(2) Carriage of Goods by Sea Act 1992).
изобретения, промышленные образцы и т. п.)14. Для интересующего в контексте данной работы разграничения правоотношений, возникающих по поводу интеллектуальной собственности и бездокументарной ценной бумаги, аргумент о двойственности правоотношений, в которые вовлекается правообладатель последней, должен рассматриваться в совокупности с аргументом об особенностях природы бездокументарной ценной бумаги и тех задачах, которые этот правовой институт призван решать. Извлечение полезных свойств объектов интеллектуальной собственности не обусловлено столь тесной зависимостью от конкретного материального носителя, находящегося у конкретного лица и содержащего информацию об этом объекте. Напротив, обладатель права требования по электронной ценной бумаге сможет реализовать его только при обеспечении господства обладателя над («соприкосновения» с) конкретным документом.
Ценная бумага хотя и служит средством коммуникации информации о праве, однако с понятием информации полностью не совпадает. Дело в том, что применительно к ценным бумагам сведения о праве приобретают особое юридическое значение только в том случае, если они тесно связаны с определенным носителем этой информации — документом, составляемым в соответствии со специфическими требованиями и находящимся, как правило, в одном пространственно определенном месте — у известного конкретного лица. Исключение доступа правообладателя к такому конкретно определенному носителю информации лишает владельца особого документа возможности использовать сведения о праве в своем интересе, то есть для извлечения полезных свойств соответствующего права требования.
То обстоятельство, что при передаче содержащейся в электронном документе информации о праве средствами электронной коммуникации такая информация может менять несколько материальных носителей (например, закрепляться в компьютерах брокеров, биржи, депозитария и т. п. при электронной торговле на фондовой бирже), не имеет существенного значения для