Курсовая работа: Война 1812 года в русской поэзии
Мудрость просвещает умы царей и народов, убеждает их в необходимости беречь главное благо — мир. Прошли времена торжества Аттил и Чингисханов. Наш век — век просвещения. И не может восторжествовать тот, кто
Воссел на трон — людей карать
И землю претворять в могилу,
Слезами, кровью утучнять,
В закон одну поставить силу...
...Владетель
Отцом людей обязан быть,
Любить не власть, но добродетель...
Пусть судьба Наполеона послужит грозным предостережением тем, кто пойдет «путем насилия, обмана», кто будет стремиться к «умножению областей», а не к «мирному счастию людей».
Оставаясь в общем-то в пределах традиционного изложения «истории Наполеона» и традиционных его характеристик («злодей», «тиран», «лютый тигр, не человек» и т. п.), Карамзин, однако, последовательно проводит весьма знаменательную мысль о том, что фигуры, подобные Наполеону, тем более одиозны, что находятся в вопиющем противоречии с духом времени, что
Сей лютый тигр, не человек,
Явился в просвещенный век.
Он явился в то время, когда
Уже гордились мы Наукой,
Ума плодом, добра порукой
И славились искусством жить;
Уже мы знали, что владетель
Отцом людей обязан быть,
Любить не власть, но добродетель;
И что победами славна
Лишь справедливая война.
Преступление Наполеона, таким образом, тем тяжелее, что оно направлено против абсолютных завоеваний человечества, на которые не имеет права покушаться никакое самовластье. В этом-то и заключалась самая суть мысли Карамзина — в предостережении всем царям, в том числе и Александру I, хотя как раз он и представлен здесь как орудие Провидения, просвещенный властитель, способный оградить незыблемые права человека. Утверждая должное как уже достигнутое, поэт, по существу, обязывает царя блюсти эти права.
Пусть судьба Наполеона послужит грозным предостережением тем, кто пойдет «путем насилия, обмана», кто будет стремиться к «умножению областей», а не к «мирному счастию людей».
Не для войны живет властитель:
Он мира, целости хранитель...
У диких кровь рекою льется:
Там воин — первый человек;
Но век ума — гражданский век.
В спокойных строфах Карамзина — поучения, предостережения, прозрения, звучащие актуально и в наши дни. Они сохранят это звучание, пока на земле будут появляться «властители», которых не привел к мудрости опыт ни Наполеона, ни его неудачливых последователей.
Окончилась Отечественная война, а в истории темы 1812 года была написана лишь первая страница. «Освобождение Европы» предваряет ее дальнейшее развитие. Здесь еще налицо непосредственное изображение событий и уже осмысление их значения, их места в истории. Произведение Карамзина еще в них, но уже над ними.
2.3 Поэзия А.С. Пушкина
Обновление темы Отечественной войны, новый ее поворот начинается с Пушкина.
В юношеских своих стихотворениях Пушкин еще во многом следует традиции, своим знаменитым предшественникам — в особенности Державину, чья тяжелая лира слышится и в «Воспоминаниях в Царском Селе», и в стихотворениях тех же лицейских лет: «На возвращение государя императора из Парижа в 1815 году» и «Наполеон на Эльбе».
В 1815 году Пушкин написал стихотворение «Наполеон на Эльбе», где свергнутый император был представлен таким же исчадием ада, коварным и безжалостным злодеем, каким рисовали его и многие верноподданныестихотворцы. А спустя шесть лет в оде «Наполеон» он создал такой многогранный и проникновенный образ, дал такой анализ противоречий в личности и деятельности французского императора, что и по сей день историки находят в ее строфах самые глубокие и точные из всех написанных о нем слов.
В стихотворении «Наполеон» (1821) поэт выходит далеко за пределы традиции как чисто поэтической, так и той, что существовала в осмыслении исторического опыта, связанного с Отечественной войной. Решительно отойдя от привычных представлений об Отечественной войне как о явлении только национальном, Пушкин впервые в русской поэзии поднимается до осмысления ее в контексте реальной истории Европы, в контексте тех грандиозных политических потрясений, начало которым положила Великая французская революция.