Курсовая работа: Зоны ограниченного суверенитета на территории бывшего СССР

С одной стороны, нерешенность может означать крайнее ожесточение сторон и их стремление во что бы то ни стало навязать свое итоговое видение, блокируя при этом все, что составляет социальное урегулирование, разрушая повседневность в жертву желанной итоговой формуле. С другой стороны, открытость означает отложенность итогового статуса при постепенном заполнении правового вакуума договоренностями и соглашениями локального, конкретного действия и продолжительности.

Первый случай - когда вопрос о статусе открыт и, более того, является фокусом острых противоречий - представляет собой пример, иллюстрирующий, что нерешенность проблемы о статусе может быть столь же опасной, так как блокирует решение любых других вопросов. Все упирается в статус. Это настолько исключительно важный вопрос, что он исключает саму возможность решения всех прочих, из которых и состоит жизнь людей.

Второй вариант позволяет артикулировать, упорядочить отношения в конкретных областях, тем самым способствуя социальному урегулированию и продвигаясь к самой возможности согласия по главному вопросу. Проблема статуса настолько важна, что, понимая невозможность его согласования в данный конкретный момент, стороны заполняют правовой вакуум, образовавшийся в связи с нерешенностью этого вопроса, конкретными соглашениями по тем проблемам, которые препятствуют социальному урегулированию, экономическому восстановлению и т.д.

Цуциев А. выделяет следующие проблемы:

Проблема безопасности:

отказ от применения силы при решении спорных вопросов и противоречий между сторонами;

отсутствие грузинских войск на территории Южной Осетии; в грузинских анклавах Южной Осетии присутствие грузинского миротворческого батальона, который формируется из местных грузин и не является подразделением грузинской регулярной армии;

внешняя инспекция режима безопасности (Россия при участии ОБСЕ).

Проблема доверия:

желательна официальная оценка грузинским парламентом событий, происшедших в 1989-1992 гг. в Южной Осетии и вокруг нее;

дезавуирование Грузией решений об упразднении автономии Южной Осетии и расчленении ее территории по административным районам "собственно Грузии"; как следствие, в частности, прекращение деятельности префекта области Шида Картли на территории грузинских сел Южной Осетии;

возвращение грузинских и осетинских беженцев на территорию Южной Осетии; создание комиссии по решению правовых и имущественных споров;

уголовное преследование военных преступников.

Проблема финансово-экономических отношений:

соглашение об особой экономической зоне Южной Осетии, статус которой предполагает, в частности, отсутствие налоговых отчислений с ее территории;

соглашение о формировании бюджета восстановления Южной Осетии (между Грузией, Россией и международными спонсорами урегулирования);

санкционирование параллельного хождения рубля и лари на территории Южной Осетии.

Проблема идентификационных документов:

соглашение о взаимном признании легитимности документов, выдаваемых органами государственной власти Южной Осетии и Грузии.

На международном уровне Южная Осетия и Абхазия не признаны, т.к все новые независимые государства, возникшие после распада СССР, самоопределились в своих административных границах бывших союзных республик и были международно признаны в этих границах. Южная Осетия и Абхазия международно признается неотъемлемой частью Республики Грузия именно потому, что административные границы бывших союзных республик на момент упразднения СССР признаются в качестве единственного правового основания для государственных границ новых стран.

В ситуации с Южной Осетией и Абхазией международное право однозначно способствует трактовке их как территорий с компактным расселением этнического меньшинства (уже находящийся) в Грузии, а не подлежащих включению. Иными словами, вся проблематика ограничивается для международного права вопросом о том, какой внутренний статус в Грузии могут иметь или не иметь Южная Осетия и Абхазия. Тем не менее, юго-осетинская и абхазская проблема выходят за рамки внутригрузинской по трем параметрам:

нарушения прав человека по этническому признаку со стороны властей Грузии;

гуманитарные вопросы, связанные с войной и беженцами;

проблема разделенных народов (для Южной Осетии).

Нормы международного права не признают возможности одностороннего самоопределения, но они и не запрещают борьбу за это самоопределение. За меньшинствами остается право вести борьбу за полное отделение. Такое право признается в распоряжении меньшинств. Оно - их приемлемый собственный выбор. Что касается международного права как определенной практики, то тенденция здесь следующая: понимая, что в целом ряде случаев реальное восстановление территориальной целостности и полного суверенитета государств над их фактически отделившимися меньшинствами невозможно, международное сообщество оказалось перед необходимостью нормативно-правового оформления этих случаев. Необходимо было решить проблему, но состоящую не в противоречии между принципом самоопределения и принципом целостности, а в противоречии между уже состоявшимся отделением и невозможностью признать это отделение. Способы решения:

Игнорирование ситуации (в случаях, когда сепаратизм удается быстро подавить, настолько быстро, что "международная совесть" не успевает проснуться).

Консервация конфликта. Гуманитарное посредничество.

Консервация политико-правового урегулирования ("отложенный статус") для отделяющейся территории, при котором обе стороны придерживаются полностью своей позиции, но отношения между ними так или иначе регулируются определенными соглашениями и договоренностями, переносятся на уровень соглашений локального применения. Понятно, что эти соглашения постоянно упираются в нерешенность главного вопроса, но их функция состоит в оформлении ситуации, когда это решение невозможно. Здесь наличествует устойчивый и долголетний переговорный процесс, который, в конце концов, выходит на итоговую компромиссную формулу.

Федерализация государства. Гибкая, асимметричная федерализация, при которой способ включения части в государство во многом исчерпывается двусторонними соглашениями, имеющими международную гарантию. Нарушение этого договора со стороны государства возвращает ситуацию к де-факто отделению части от государства.