Научная работа: Фольклорно-мифологическая основа повести М. Карима "Помилование"
Янтимер до последнего своего часа не сможет забыть и ночь ту, и рассвет, как не смогут забыть ни капитан Казарин, ни комиссар Зубков, ни Ефимий Лукич.
Да, эта ночь тяжка для многих, особенно же для капитана Казарина. Ему совесть не даёт покоя. Вот он, высший суд для каждого… Если Янтимер мучается несправедливостью приговора - по высоким человеческим понятиям, Казарина терзают угрызения совести. Он собой занят. Можно ли его упрекнуть в смерти Зуха, в том, что он преступил дозволенное? По законам войны - ни в коей мере. Но что-то мешает нам полностью согласиться с этим. Казарин в роковые для Зуха минуты не захотел войти в его положение. Волю настроению дал. Да и позднее Казарин мог не давать ход делу, и опять-таки не сделал этого. Дважды имел возможность уберечь Любомира от страшной смерти - пули от своих. Будет мучиться страшным исходом и Ефимий Лукич Бурёнкин, чей сарай развалила ненароком машина Любомира Зуха, - подавший Казарину жалобу на водителя, заваривший всё это дело. И в голову ему не приходит, что ныне по другим законам жизнь идёт - законам войны. А страшный закон войны - расстрел.
Любомир не преступник, конечно. Не предатель. Наш парень. Мечтает до Берлина дойти, а теперь уже, полюбив Марию-Терезу, и Мадрид от фашистов освободить. В части - общий любимец. Оттого ещё больней.
Нельзя не обратить внимание на такой удивительный факт: ужаса, случившегося с ним, Любомир Зух так и не осознал, по сути, до самого расстрела. Даже в ночь перед исполнением приговора он спокойно спит на гауптвахте, чем немало потрясены караульные. За жизнь парящего в небесах Зуха переживают все окружающие. Клянёт себя за скоропалительную жалобу Бурёнкин, раскаивается в принятии должностного решения капитан Казарин, мучается, не спит полковой комиссар Зубков, ругается от бессилия что-либо изменить старшина Хомичук, в невыносимой тревоге и неизвестности страдает Мария-Тереза.
Образ Марии несколько абстрактен, условен. Она словно растворяется, уходит в незнаемое к концу повести. Читатель не встретится с ней больше после той страшной сцены на безмолвной поляне, у свежей могилы расстрелянного Зуха. Мария уходит в незнаемое, чтобы вернуться к людям в любую пору, ибо вечна, жива Любовь.
Повесть «Помилование», несмотря на лаконизм, весьма непроста по конструкции и неоднозначна, несмотря на свою органичность, по стилистике.
1.2 Жанровое своеобразие повести
Если задуматься о её жанровой принадлежности, то первое, что приходит на ум: повесть романтическая, либо лирическая. И действительно, признаки этого жанра налицо: восторженная поэтическая интонация описания пробуждающегося чувства Любомира и Марии-Терезы, порою сказовый слог, былинные повторы. Романтично происхождение самой героини. Романтично и описание зарождающейся в сердце Марии-Терезы тревоги за судьбу Любомира, после того как её посещают майор и лейтенант, ведущие следствие по делу Зуха.
Однако мы помним по классическим произведениям, романтические истории обычно производят впечатление, чуть ли не сказки. Отчего же тогда нас не покидает ощущение реальности, чуть ли не ужаса происходящего? Оттого, что автор этой истории обладает горячим сердцем, он бесконечно любит своих героев, вкладывает в поступок каждого из них собственную боль. Он действительно смотрит на них «чутким оком души».
Страдают герои - переживает и читатель. Но какими средствами добивается писатель необходимого чувства сопереживания? Автор умеет так повести рассказ, чтобы персонажи ожили, зажили собственной жизнью. Военные люди - кажется, все в одной форме, а каждый со своей судьбой, биографией, резко очерченной индивидуальностью: страдающий печенью и обиженный на весь слабый пол из-за того, что его бросила жена, вместе с тем справедливый и всё понимающий капитан Казарин; единственный, кто решился обжаловать приговор трибунала, воплощение воинской чести комиссар Зубков; виртуоз по части ругательств старшина Хомичук; наивный сын степей часовой Калтай Дусенбаев; «знаток истории Древнего Рима» и толкователь вещих снов лейтенант Леонид Ласточкин.
Трагично выглядят обстоятельства, несовершенство человеческого жизнеустройства, в котором любовь становится причиной гибели и страданий влюблённых, «жертвой войны»: «Конечно, если не брать в расчёт любовь, - поразительное головотяпство. А кому какое дело до твоей любви? Ни свидетелем защиты её не позовут. Ни заступницей она быть не может. Саму судят». Это, «если не брать в расчёт любовь»? А если брать? В нормальных обстоятельствах ведь мы не берём её в расчёт. Но война - это и есть, то ненормальное состояние человеческого общества, при котором и любовь, и милосердие, и право на ошибку, и прощение часто в расчёт не берутся. Повесть Мустая Карима «Помилование» - как раз о таком случае. Главная её идея - протест против античеловеческой сущности войны. И ещё призыв помнить как о её героях, так и о невинных жертвах.
Мне кажется, что история Любомира Зуха и Марии-Терезы для других - как героев повести, так и её читателей - нечто вроде особой книги: смотрите, и такое бывает. Или - вот что может получиться, если отвлечься от реальной жизни, забыть о них, жить только любовью… Комиссар Зубков, отвечая капитану Казарину на его просьбу спасти Зуха, говорит: «Такое только в книгах может случиться. Если бы книга закончилась чудом, о котором вы просите, читатель вздохнул бы с облегчением. Книга, если в ней нет чуда, - мёртвая книга».
В повести «Помилование» чуда не случилось. Вернее, оно случилось, но на тернистом, долгом пути к людям утратило свою спасательную волшебную силу. Решение о помиловании Любомира Зуха было принято наверху, но опоздало на несколько часов. Как это часто бывает в жизни, добро торжествует не для тех, кто в нём больше всего нуждается.
Через многие годы после войны механик - водитель Любомир Зух был оправдан писателем Мустаем Каримом.
Проанализировав проблемное и жанровое содержание повести, мы пришли к выводу, что самые поэтические страницы посвящены чувствам, чистым и возвышенным, которые не может уничтожить война.
Глава 2. Роль фольклорно-мифологических образов в повести (исследовательская часть)
Наш проект ставит следующие исследовательские задачи:
Рассмотреть традиционность обращения русских писателей - классиков к произведениям устного народного творчества.
Отобрать материал для сопоставления из повести М. Карима «Помилование» и лирики С.А. Есенина.
Найти параллели в использовании фольклорно - мифологических образов.
Соотнести фольклорные и мифологические образы с системой персонажей.
2.1 Из истории вопроса
Устное народное творчество - это неиссякаемый источник, из которого из века в век наша культура черпает сокровища народной поэзии, мудрость, эстетического совершенство. Его можно представить как исторические корни и истоки русской литературы.
Обращение того или иного писателя к фольклору - явление довольно частое. Само по себе оно еще ни о чем не говорит. Здесь важно, чем вызван этот интерес, чем он продиктован. Ведь фольклор, в частности русский, включает в себя немало противоречивых элементов. В нем весьма ощутима материалистическая трактовка жизненных явлений и в то же время видны следы идеалистического восприятия мира; здесь и трезвое, деловое отношение к жизни и разного рода религиозно-мистические взгляды; реальные мечты о лучшей доле народной переплетаются с явно фантастическими представлениями о счастье. Отсюда - возможность различного использования фольклора.
К устному народному творчеству, мифологии обращались многие писатели и поэты 19 века.
Пушкин входит в жизнь каждого человека с самых ранних лет - входит своим таинственным Лукоморьем со всеми его сказочными героями и будто златой цепью связывает каждого из нас с нашей тысячелетней историей, с нашими древними мифами, сказками, верованиями - со всеми нашими древними славянскими корнями, со всей русской христианской цивилизацией, непревзойденным выразителем и вершиной которой был и остается он сам.
У лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том...
Сказочное Лукоморье, могучий дуб с котом-баюном - это не только Пушкин. Это весь мир устной поэзии русского народа, впитанный им с детства от Арины Родионовны Яковлевой (1758 - 1828) - «мамушки моей», как называл ее Александр Сергеевич, «простой» русской крестьянки, владевшей даром сказительницы и песенницы и оказавшей главнейшее влияние на формирование Пушкина как русского национального поэта.
Интерес Пушкина к устной народной поэзии был так глубок и всеобъемлющ, что он в своем творчестве охватил все жанры русского фольклора: сказки и песни, пословицы и поговорки, предания и легенды, раешные стихи и лубки.
Прямым продолжением поисков в области русской народности стала работа над поэмой «Руслан и Людмила», которая завершает первую эпоху
творчества Пушкина. В поэме Пушкина многое, так или иначе, соотносилось с русской историей, а образы поэмы - это первая попытка выразить русские национальные характеры.