Научная работа: Стратегия внешнеэкономических связей России в условиях глобализации
Вместе с тем хотелось бы отметить следующее: начав исследования и публикации по проблематике постсоветского пространства с середины 1991 года, т.е. еще до формального распада СССР, и имея на сегодняшний день солидные работы по данной теме, [9] Центр пришел к выводу, что с точки зрения экономической и политической безопасности России основным ориентиром ее внешней и внешнеэкономической политики, несмотря на более продвинутые достижения в отношениях с отдельными субгруппировками на этом пространстве, является СНГ в целом , ибо для будущего нашей страны с вышеупомянутой точки зрения важен весь «пояс» окружающих ее новых независимых государств, а не только входящих в ОРИ-ЕЭП или в ЕврАзЭС.
3) Явным стратегическим партнером №3 в товарообороте России останутся такие страны ЕС, как Германия, Италия, Нидерланды, Польша, Великобритания и Финляндия. Их совокупный нынешний товарооборот с нашей страной в 58,2 млрд. долл. вероятно сохранится в близких объемах с учетом стабильной взаимодополняемости структур экспорта и импорта (экспорт из России преимущественно топливно-сырьевых товаров и импорт из этих стран преимущественно машин и оборудования).
4) Наконец, есть и такая категория стратегических партнеров, как системообразующие страны различных континентов и геоэкономических регионов. К этой группе мы относим США, Турцию, Индию и Бразилию.
Ориентация на укрепление экономических связей с Турцией , которая уже сегодня опередила по объему товарооборота с Россией такую мощную державу как Япония, определяется тем, что из числа ближневосточных стран именно она в значительной мере является экономическим и политическим барьером от терроризма и наркобизнеса на пути в страны СНГ, в том числе и в Россию, а светский характер турецкого государства, с которым имеет особые отношения ряд стран СНГ, способствует сбалансированности отношений между христианством и мусульманством на постсоветском пространстве, включая саму Россию.
Индия , в перспективе вторая после Китая держава мира, хотя сегодня ее товарооборот с РФ не слишком велик –3,3 млрд. долл. в 2003 г. (14 место), однако обращает внимание уже нынешняя наиболее высокая доля машин и оборудования в российском экспорте именно в эту страну (43%) и лекарственных препаратов в импорте из Индии (36%), что создает в перспективе условия для взаимного сотрудничества в области высоких технологий.
Бразилия , в будущем третья страна в мире по своему экономическому потенциалу, сегодня находится в третьем десятке стран по объему товарооборота с Россией, где в российском экспорте преобладает химическая продукция (93%), а в импорте мясо и табачное сырье (св. 53%). Представляется, что столь узкая экспортно-импортная специализация двусторонних отношений – временное явление и Бразилия, располагающая высокоразвитым машиностроением, может стать для России не только важным партнером в производственной и научно-технической кооперации, но и опорной точкой для развития и диверсификации экономических отношений с такими странами Южной Америки, как Аргентина, Чили, Боливия, Уругвай и Парагвай, в том числе по новым технологиям переработки биомассы как источника пищи, кормов и энергии.
Отвлекаясь от роли США как мирового геополитического лидера, который для всех, за редким исключением, является стратегическим партнером, и от того навязчивого внимания, с каким «опекают» Россию наиболее влиятельные советологи-русологи от З.Бжезиньского до К.Райс, нельзя не учитывать роль США как экономического лидера региональной организации «Нафта», товарооборот членов которой с Россией достигает 7,9 млрд. долл. Для России «Нафта» имеет особое значение не столько как регион атлантического сотрудничества, сколько как один из субрегионов АТР, ориентированный на совместные интересы в освоении российских восточных территорий. Особенно это касается деятельности США и Канады в арктической и субарктической зонах..
Нельзя обойти молчанием и такой казус отечественной внешнеторговой статистики как российский экспорт на Виргинские острова (брит.) в Центральной Америке, где проживает около 15 тыс. жителей – в основном потомков рабов, привезенных из Африки. Они, видимо, и не подозревают, что статистика Федеральной таможенной службы РФ ежегодно списывает на островитян потребление 12-15 млн. т нефти и нефтепродуктов на сумму 2,5 – 3 млрд. долл. или 170-200 млн. долл. на каждого из них. Фактически же, конечно, острова – это лишь место регистрации в офшоре, а потребители совсем другие, о чем известно не только менеджменту олигархических структур, но и государственным органам. Но, как отмечает директор ВНИКИ А.Н.Спартак, в платежном балансе России до сих пор не расшифрованы утечки капитала по внешнеторговым каналам и они проходят по статье «чистые ошибки и пропуски».[10] Не слишком ли их много для страны, претендующей на звание цивилизованной рыночной экономики? И, естественно, мы этот казус не берем в учет, как и факт регистрации таможенной статистикой Москвы в качестве главного региона-экспортера российских нефти и газа.
В качестве одного из важнейших направлений стратегического партнерства мы рассматриваем участие России в «Большой восьмерке». Она представляет собой один из ключевых неформальных механизмов координации финансово-экономического и международно-политического курса ведущих индустриальных государств мира. Зародившись в 1975 г. как практика регулярных закрытых узких встреч западных лидеров, к настоящему времени «восьмерка» выросла в один из наиболее влиятельных международных институтов.
Роль «восьмерки» в международной системе определяется прежде всего реальным политическим, экономическим, да и военным «весом» участников клуба.[11] И дело не в том, что ведущие страны «золотого миллиарда» вынуждены были пригласить в свой состав для обсуждения мировых проблем далеко не самую богатую, но обладающую стратегическим оружием мирового значения державу, а прежде всего в тех возможностях для сотрудничества в области реализации крупномасштабных проектов на коллективной основе, которую создает это альянс.
Учитывая такие обстоятельства, полагали бы полезным в интересах и России, и мирового сообщества в целом в 2006 году, когда хозяином очередного саммита будет Россия, внести на обсуждение наши предложения об углублении долгосрочного сотрудничества в нескольких проектах, таких как космический мониторинг окружающей среды и трансконтинентальных перевозок, использование трансконтинентальных маршрутов (Севморпуть, Транссиб с его северными ответвлениями, газопроводные и водопроводные магистральные системы, автомобильная магистраль Варшава-Минск-Москва-Владивосток для контейнерных и иных перевозок). Однако эта тема заслуживает отдельной проработки и самостоятельного изложения.
3. ВАРИАНТНЫЕ СЦЕНАРИИ РАЗВИТИЯ ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ РОССИИ ДО 2025 ГОДА
Предварительные замечания. Излагаемые здесь оценки не являются классическим прогнозом в том понимании, которое содержится, например, в книге проф. Государственного университета управления В.В.Полякова «Мировой рынок: вопросы прогнозирования»[12] . Но в указанной работе в качестве метода анализа предусматривается разработка сценариев как стадии, предшествующей собственно прогнозным оценкам, в которых применяется более сложная техника расчетов. В федеральном законе «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации», принятом 20 июля 1995 г. (115-ФЗ), отмечается важность наряду с иными прогнозными исследованиями именно внешнеэкономических прогнозов, причем в нескольких вариантах с учетом вероятностного воздействия внутренних и внешних политических, экономических и других факторов.
При этом прогноз социально-экономического развития на долгосрочную перспективу, составной частью которого является внешнеэкономический блок, разрабатывается раз в пять лет на десятилетний период. Поскольку нами рассматривается гораздо более длительный период, в котором можно уловить лишь наиболее долговременные тенденции, связанные прежде всего с демографическим и инновационным факторами, но никак не с ценовым и спросовым, т.е. конъюнктурными, вероятностные оценки, вытекающие из сценариев, предшествуя в таких случаях долгосрочным прогнозам как необходимый этап, отнюдь не заменяют сами прогнозы.
Для периода до 2010 г. включительно нами использованы оценки, содержащиеся в последних монографиях ЦВЭИ РАН, изданных «Наукой» в 2003 г., где рассматриваются основные тенденции развития внешней торговли России, прежде всего на основе разбора таких документов, как подготовленные Центром стратегических исследований и рассмотренные в Правительстве РФ в 2001 году «Основные направления социально-экономического развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу», более поздние «Сценарные условия … до 2006 г.» и некоторые другие.[13]
Для периода 2011-2025 гг. мы применили собственные оценки, основанные на анализе тенденций развития науки и техники, последствий демографического спада в России (ограничение возможностей производства трудоемкой продукции и снижение внутреннего спроса на топливно-сырьевые ресурсы и товары длительного пользования). Подобного рода оценки содержатся также в монографиях Б.Н.Кузыка и Ю.В.Яковца «Россия – 2050: стратегия инновационного прорыва», ИМЭМО РАН «Мир на рубеже тысячелетий – прогноз развития мировой экономики до 2015 г.» и «Инновационная экономика», монографии ЦЭМИ РАН «Наука и высокие технологии на рубеже третьего тысячелетия», материалах Центра стратегических разработок и «Прогноза технологического развития экономики России с учетом новых мировых интеграционных процессов» Комплексной программы Президиума РАН.
Два сценария развития внешней торговли России на среднесрочную перспективу – инерционный и инновационный.
На рубеже ХХ1 в. стало очевидным, что развиваться по старому, на основе сложившейся экономической и внешнеторговой структуры , Россия больше не может. Движение в русле инерционного сценария, как подтверждает практика первых лет нового века, обрекает нашу страну на замедление экономического роста, постоянное отставание от других стран в области научно-технического прогресса и эффективности производства, а следовательно и благосостояния населения, что в дальнейшем чревато полной утратой способности страны к самостоятельному развитию.
Ситуация усугубляется возникновением дополнительных противоречий, связанных с нарастанием темпов процесса глобализации. Открывая новые возможности для приобщения к достижениям мировой науки и техники, более рационального использования производственных и финансовых ресурсов, он одновременно усиливает угрозу выталкивания отстающих стран на обочину цивилизации.
Имеются и более резкие оценки, касающиеся нашего будущего. Так директор ВНИКИ А.Н.Спартак рассматривает продолжение топливно-сырьевой специализации России в качестве подрыва устойчивого развития нации, ее жизни, фактически, за счет будущих поколений.[14]
В этих условиях все острее становится проблема выбора Россией оптимальной стратегии социально-экономического развития на длительную перспективу, где роль внешнего фактора была бы определена с учетом отмеченных глобальных вызовов. Страна нуждается не только в использовании факторов динамизации роста экономики, но и в ее серьезной структурной перестройке, обеспечивающей устойчивое продвижение вперед. Неотъемлемой частью такой стратегии должна стать внешнеэкономическая стратегия, ориентирующая всех участников внешнеэкономической деятельности на последовательную реализацию на международных рынках нынешних и потенциальных конкурентных возможностей России.
Как показывает мировая практика, для будущего решающее значение приобретают не столько сами размеры экономического роста, ибо они производны от различных факторов, сколько качество и стабильность процесса динамизации экономики, зависящие от эффективности хозяйственной деятельности. А это требует решительного поворота страны к инновационной модели развития за счет интенсивного использования потенциала научно-технических знаний, полномасштабного освоения высоких технологий, что и ведет к конечному результату - глубокой перестройке структуры производства и внешнеэкономических связей.
В дальнейших рассуждениях и предложениях мы попытаемся сравнить два сценар?