Отчет по практике: Фольклорные традиции Вологодчины

Не губи себя, девица,

Не плети на две косы.

Образы и символы, типичные для фольклора:

· река, море, как символ жизни: "жизнь переплыву", "в житейском море утопая"

· девушка - " пташечка крылата".

Тематика стихов связана с обстоятельством их исполнения. Стихи являются неотъемлемой частью поминального обряда, хотя раньше их и "на моленьях в моленной пели".

Cтихи пелись, и до сих пор их поют на обедах, которые устраивают родственники покойника в поминальные дни. "Обеды ладили в поминальные дни, молитвы пели." "Девятый, сороковой день надо было точно в эти дни обеды собирать, годину можно было с разницей в два - три дня". Для этого на обеды специально приглашались знающие старушки. "У нас старушки все молились по покойнику."

Обеды начинались с моленья, затем все садились за стол, обязательным блюдом которого был кисель. "Кисель было последнее блюдо на поминках. " "Кисель варили: клюквенный, ржаной, овсяной". В сороковой день варили кутью. "Кутью раньше из пшеницы делали, теперь из риса с изюмом, с медом".

Кутью ставили на стол в общем блюде. "Кутью ставили в общем блюде".

" Кто молиться пришел, не ел ничего, тот по три ложки кутьи брал".

После обеда начинали петь стихи. Строгой последовательности в пении стихов нет, но все исполнители отмечают, что стих "Незаметно век проходит" должен петься первым.

В основном все исполнители приурочивают пение стихов только к поминальным дням и именинам покойника, но есть сведения, что пелись они и в день похорон, "за два часа до выноса тела", "у нас всё в час выносят, вот в 11 часов и начинали петь, а до этого все причитали бабы".

Перед исполнением стиха исполнители крестились со словами: "Господи помилуй, во имя отца и сына и святаго духа". В конце стиха говорили: " Аминь святого духа". В "младших" стихах" часто последним словом бывает «Аминь», что означает истинно, верно. Это слово из церковного лексикона и указанное значение не всегда осознаётся, поэтому оно приобретает роль священного конечного заклинания.

Отмечу ещё то, что все исполнительницы пели стихи охотно, с явным желанием, сами предлагали спеть их. При пении лица их становились строгими, сами внутренне подбирались.

Сейчас стихи перестали осознаваться принадлежностью только старообрядцев: "это стихи церковные", " не только у староверов, и в церкви их петь можно, это же всё божественное".

4 Народная проза (сказки)

Закончилась моя работа в гостях у Маренковой Александры Васильевны 1927 г.р.

У нее я записала великолепные сказки. Александра Васильевна удивила меня, сказав, что раньше сказки рассказывали в основном мужчины, да и аудиторией были не только и не столько дети, сколько, опять же, мужское население.

Сказка занимала и развлекала, это было связано с характером крестьянских работ, с укладом жизни. На рыбалке, на охоте, на мельнице хороший рассказчик был в большом почете. Умелый сказочник скрашивал долгие зимние вечера.

Сейчас ситуация бытования сказок изменилась. Их рассказывают бабушки своим внукам и правнукам, когда укладывают детей спать. Обычно это сказки о животных, приспособленные для детского восприятия. Я напечатала сказку в необработанном виде. Но в этом-то и состоит ее прелесть, а обработанные тексты мы можем прочитать в многочисленных сборниках.

О девушке – колдунье.

Жили-были мужик да баба. У их был сын. Молодой красивой паренёк. Ходил на биседу и там ему понравилась одна девушка. Он в эту девушку влюбился и стал ходить каждый вечор, из другой деревни он в деревню ходил к этой девушке. Ну вот. Потом пришёл по один вечор, этой девушки нету. Узнал, где она живёт, пошёл он к ней туда к дому, раньше занавесок не было на окошках, подошёл и смотрит: она уже собираэтца на биседу. Такая у ней комнатка, зеркальце стоит на столе. Вдруг она снимает с сибя голову, ставит на стол и расчасываёт косу, хорошо причесала, косу заплела, всё. Потом эту взела эту голову и одела опять сибе. Одела, платье одела, посмотрела в зеркало, повертелась - хорошо всё.

Этот парень уже вперёд её ушёл туда на биседу. Раньше биседы были, собиралися. Вот пришёл этот парень и сидит, задумался. К ней больше не подходит, не садится к ней. Вот сидел, сидел тут и пораньше домой пошёл. «Она, - горит, - мне больше не нужна такая девушка, не надо. Она не простая какая-та». Ну, вот по второй вечор он совсем не пришёл. Она пришла туда, смотрит: ево нету. Ну, вот и ушла она домой тоже с биседы. Домой пришла, легла и заболела. Заболела, это болела она неделю, две, а потом и говорит своему отцу: «Вот, пусть меня вот тот (пускай хоть Иван) парень, вот я умру, дак пусть он меня везёт хоронит один». Ну ладно, что делать-то? Поболела, поболела, потом вот она умерла, отец вот приходит к тому парню и говорит: «Иван, вот ты, - говрит, - похорони девушку-то (пускай хоть Марья), вот Марию-то, вот она умерла, велела тебе похоронить». Ну, он говорит: «Што делать-то? Раз велела мне похоронить, дак надо мне везти, говрит, хоронить». Но задумался он, он знал, что она такая не простая, он задумался: «Вот что делать, как мне быть? Как её довезти до кладбишша?» А кладбишшо далёко было, надо лесом было ехать.

Ну вот, а там раньше эть было колдунов больше, вот он нашел такую старушку, пришёл и говорит ей, рассказал всё, как с девушкой познакомился, как он с ней гулял, как потом увидел, што она голову с сибя смела да опять одела, вот я не стал к ней ходить, она вот заболела да умерла, попросила вот меня похоронить. Бабушка и говорит: «Да, сынок, дело сложное, но ты вели отцу, пусь он сделает гроб покрепце и оденет шесть обруцей на этот гроб». Ну вот, он пришёл к иё отцу и говорит: «Слушай, папаша, ты вот сделай мне гроб дубовый и одень шесть обруцей на этот гроб, тогда я, грит, повезу» . «Ладно, ладно, будет сделано».

Вот он сделал гроб дубовый ему, иё потом положили в этот гроб. «И лошадь дай мне, которая посильнее». Ну вот, и лошадь запрегли, которая посильнее, вот вынесли иё: «Ну, теперь поезжай, хорони ты иё». Вот он и поехал хоронять иё.

Ехал, ехал, лошадь хвошшот, из лошади таколь не пена и идш, устала - тежёло везти. Заезжает в лес, только гроб-то на дровнях как зашевелится, так ездуном заходил, только один обруц лопнул. Вот. Испугалсы Иван, давай ишо скорее лошадь подхвастывать, вот лошадь ишо бежит, а уж из сил выбиваетсы лошадь-то бежать-то. Ну вот, потом второй обруц лопнул. «Ага, дело, видит, плохо», - Иван. Ну вот, давай ишо лошадь подхвастывать, лошадь так храпит вся, еле ташшыт эти дровни с гробом. Третий обруц лопнул, ой, у Ивана душа в пятки уходит, а лес: вершины к нёбу вьются. Потом, лошадь хвошшот, встал на ноги, хвошшот лошадь, хвошшот, лошадёнка уж из сил выбиваэтца, потом как гроб-то зашевелитца гораздо, только два обруца лопнули, один ишо остапсы. Вот. Вот Иван стал на ноги и давай лошадь хвостать, хвостать, нахвостал, лошадь розбежалась, все силы тожо собрала, а Иванушко оглядел тут елушку, спрыгнул с дровень и на елушку полез. Лошадь по-цуствовала, что нет седока, бежала, бежала и остановилася.

Смотрит: обруц опят лопнул последней, крышка открываётца с гробу, выходит оттуда эта девушка, посмотрела - нету Иванушки. Вот. И потом только взела упала на дорогу и превратилась лиса из неё. Вот лиса превратилася, давай нюхать, куда он ушёл, по следу. Нюхала, нюхала, нашла этова Иванушку. К этой к елушке подошла и давай эту елушку зубам грызти. Вот грызёт эту елушку, грызёт, Иванушко дух в пятки уходит, там боитца. А раньше почту возили на коняф, и слышит, где-то колокольчико звенит, а уж елушка нацинаёт клонитца, перегрызёт она ие вот-вот. Ну вот, Иванушко там все молитвы собрал, чтоб скоре подъезжала почта.

И эта лиса услышела, что вот уж рядом почта едет, опять подбежала к гробу, пала на дорогу и сделалась опять деушкой, этой девицой, и легла опять в гроб и крышка закрылася. Всё. Ну вот, кони уже, на тройке раньше возили да на парах почту-то, подъежжаёт почтовые лошади, Иванушко с елушки с этой слез и говорит: «Мужики, спасите вы меня, не уежжайте вы, давайте свезёмьте эту девушку, вот так и так». Рассказал всё, и вот мужшшины пожалели ево, коней повернули своих и: «Ну, чё, говорит, делать-то, уж мы опоздаем с почтой-то, да надо тибя выручать». И вот повезли иё на кладбишшо. Съехали там, могилу выкопали и похоронили её и оставили там. Этот Иванушка приехал, потом в церков сходил, в церкве там побыл, весь обряд-то сделал и всё. Вот и так стал жить-поживать Иванушко.