Реферат: Адель
Но неужели, спросишь ты меня, все это там наружи, пред взорами каждого.-- Нет, мой друг, все под покровом нарядным, блестящим, почти непроницаемым; вот в чем и опасность для неопытной юности.-- Яркими цветами усеяны пологие берега пропасти. На последнем шагу еще взор несчастного увеселяется очаровательными видами, а чрез минуту он летит стремглав на далекое, тинистое дно.-- Не упади, не упади, Адель!
Вчера я встретился с нею на бале у министра. "Нравится ли вам ваша новая планета и ее жители?" -- "Ах, как же! здесь все так светло, так живо! Я не могу еще опомниться от удовольствия. А вы отчего так печальны?" -- "Я... признаюсь, оттого же, отчего вы веселы. Мне кажется, что вас убывает всякую минуту, что я теряю вас; что вы удаляетесь от меня тихо, неприметно, и тем опаснее для меня.-- Адель! Если мы не станем слышать и понимать друг друга?" -- "Перестаньте, вы меня обижаете... Для вас нет никакой опасности. Я порезвлюсь, поиграю, pour avoir qelque chose a ra-conter {чтобы было о чем рассказать (фр.)} и ворочусь... в уединение".
Точно! точно! я виноват пред тобою. Моя робость излишняя. С твоим ли сердцем и умом преклонить колено пред скудельным кумиром? Тебе ли, рожденной для высших человеческих наслаждений, удовольствоваться сими жалкими празднествами, сими безумными плесками? Ты окинешь гордым взглядом ослепленных язычников, проникнешь в их тайну, одним словом удержишь их в почтительном отдалении и, победоносная, сквозь их неистовые толпы выйдешь торжественно из Баалова храма, чтоб с большим пламенем броситься в объятия природы, науки и любви... любви моей... Адель! ко мне! ко мне!
Мне нужно ехать в Малороссию по делам батюшки.-- Какая досада! О, зачем, зачем подчиняется человек этим обстоятельствам? -- Мне нельзя будет следить ее впечатлений. Она не станет рассказывать мне о своих чувствованиях.-- Сколько жизни я потеряю!
Как нарочно, она теперь в Подмосковной, а мне надо ехать немедленно и нельзя даже проститься с ней. Я не могу сказать ей несколько слов в предостережение.-- Грустно, тошно.-- Напишу к ней записку:
Прощайте, Адель! Мы расстаемся с вами, может быгь, надолго, может быть, навсегда. Я надеюсь, что вы никогда не забудете меня. Если вы будете счастливы, как человеку должно и можно быть счастливу, то мое желание, самое пламенное, какое только может ощущать душа, исполнится. Тогда особенно, nei giorni felici ricordati di me {в счастливые дни вспомни обо мне (ит.)}. А я, один, пойду тихо своей дорогою и, словами поэта, не стану говорить с ропотом: нет счастия, а с благодарностию: оно было.
Обстоятельства переменились. Я остаюсь еще на два дня в Москве. Перечитываю свою записку. Какой элегический вздор я написал к ней вчера! Съезжу к ней на минуту.
Простились. Она провожала меня с горестию, и слезы навертывались у ней на глазах. "Не позабудьте меня",-- она сказала тихо, пожимая мою руку.-- Позабуду ли я тебя, друг мой! Ты -- я, ты присутствуешь тайно во всяком моем слове, мысли, чувстве, без тебя нет и меня... Мне было горько, даже до смерти. Скоро ль я увижу ее опять? Так ли она встретит меня, как теперь проводила?
Я беспрестанно удаляюсь от нее. Быстрая тройка мчит меня с горы на гору. Перед мною мелькают леса, поля, деревни.-- Что делает теперь моя Адель? Может быть, она гуляет в саду по тем аллеям, где мы гуляли с нею вместе, и останавливается на тех местах, где мы встречались: у крайней бе