Реферат: Александр Трифонович Твардовский
Начиная с 1929 года Тв. стал писать по-новому, добиваясь предельной прозаичности стиха. Ему, как он впоследствии рассказывал, хотелось писать «естественно, просто», и он изгонял «всякий лиризм, проявление чувство». Поэзия немедля отомстила ему за это. В некоторых стихотворениях («Яблоки», «Стихи о всеобуче») наряду с подлинно поэтическими стали появляться и такие, например, строчки:
И сюда
Ребят больших и малых
Соберется школьный коллектив.
Или:
Это представитель городской,
Машет он уверенно рукой.
Впоследствии Тв. понял, что это ошибочный путь, ибо то, что он ставил превыше всего - сюжетность, повествовательность стиха, конкретность, - выражалось у него на практике, как признал он в 1933 году, «в насыщении стихов прозаизмами, «разговорными интонациями» до того, что они переставали звучать как стихи и все в общем сливалось в серость, безобразность… В дальнейшем эти перегибы доходили подчас до абсолютной антихудожественности».
Твардовский обладает неослабеваемо острым и постоянным чувством родины.
Еще в 30-е годы он написал несколько прекрасных стихотворений, полных чувства любви к родному краю («Друзьям», «За тысячи верст...», «Поездка в Загорье»). Война, захват Смоленщины врагом вызвали в его сердце, переполненном оскорблением, гневом и болью, новый прилив этой сыновней любви.
В «Автобиографии» Тв. писал, что с третьего курса института он ушел «по сложившимся обстоятельствам». «В те годы, - подтверждает А. Кондратович, - началась работа над «Страной Муравией», потребовавшая таких сил, что пришлось оставить учебу». Дата выхода в свет этой поэмы (1936), самым малым разрывом во времени, стало началом все более широкого осознания того немаловажного для нашей литературы факта, что в ней появился поэт, обещающий стать истинно народным.
Ее герой, Никита Моргунок, мечтавший о счастье и свободном труде на своей земле, понял и осознал, что счастье может быть только в колхозной жизни. Читать эти стихи сегодня, когда открылась правда о коллективизации, уничтожении целых семей, истреблении лучших, самых умных и трудолюбивых хозяев, страшновато.
«Со «Страны Муравии», встретившей одобрительный прием у читателей и критики, я начинаю счет своим писаниям, которые могут характеризовать меня как литератора», - так определили в «Автобиографии» значение этой поэмы сам автор.
Следующим этапом творчества Тв. по праву называют его работу над знаменитым стихотворением «Ленин и печник». Этот этап отделяет от «Страны Муравии» пять лет работы - с 1936 по 1941 гг., очень много значившие в становлении личности поэта.
Вскоре, с осени 1936 года, Тв. становится студентом третьего курса МИФЛИ и поселяется в столице. Все знавшие его студентом подчеркивали его собранность и целеустремленность, аккуратность и сосредоточенность, привычку рано вставать и тут же приниматься за дело. Любые проявления богемности были ему всегда отвратительны.
А. Кондратович, учившийся в те же годы в МИФЛИ двумя курсами раньше Тв., свидетельствует: «Учебы, не составлявшая главного содержания жизни Тв., была для него делом очень важным, не проходным и уж, конечно, не средством для получения диплома. Чем бы ни занимался Тв., он занимался только всерьез и основательно, отдавая этому делу в данный момент все свои силы».
За годы учебы он выпустил три сборника стихов: «Стихи», «Дорога», «Сельская хроника» .
В 1938 году Тв. стал кандидатом в члены ВКП(б), а в январе 1939 года вместе с некоторыми другими писателями награжден орденом Ленина. В одном списке с ним оказались такие ветераны советской литературы, как Н. Асеев, Н. Тихонов, В. Катаев, Е. Петров, Я. Купала, Я. Колас, М. Шолохов. Позднее Тв. признавался: «Конечно, я не ожидал такой награды, вообще не ожидал никакой награды. И когда мне сказали, что я награжден орденом Ленина, я вначале не поверил… И было чувство и радости, и неловкости - столько стариков получили награды меньшего веса или не получили вовсе».
Едва успев окончить институт, Тв. был призван в Красную Арию и принял участие в освобождении Западной Белоруссии (1939г.). Затем был демобилизован, а с началом советско-финляндского вооруженного конфликта призван вновь - так же, как и раньше, в должности спецкорреспондента военной газеты, но уже в офицерском звании («писатель с двумя шпалами», - говорит он о себе, - т.е. батальонный комиссар),
За исключением нескольких дней, проведенных в Ленинграде, Тв. всю войну был на Карельском перешейке. Испытал винтовочный и орудийный обстрел, замерзал на ледяном ветру, видел множество убитых и раненных, узнал быт фронтовых землянок и блиндажей. Чуть не ежедневно в газете Ленинградского военного округа «На страже Родины» появляются его очерки, корреспонденции, стихи, а также куплеты о Васе Теркине, которые писались совместно с А. Щербаковым, С. Вашенцевым, Ц. Солодарем и другими как стихотворные подписи к рисункам Фомичева и Брискина. Вскоре после окончания войны, весной 1940 года, Тв. был награжден орденом Красной Звезды и демобилизован.
Первое утро Великой Отечественной войны застало Тв. в Подмосковье, в деревне Грязи Звенигородского района, в самом начале отпуска. Вечером того же дня он был в Москве, а сутки спустя - направлен в штаб Юго-Западного фронта, где ему предстояло работать во фронтовой газете «Красная Армия».
Некоторый свет на жизнь поэта во время войны проливают его прозаические очерки «Родина и чужбина», а также воспоминания Е. Доматовского, В. Мурадяна, Е. Воробьева, О. Верейского, знавших Тв. в те годы. Так, Е. Воробьеву он рассказал, что «в 1941 году под Киевом … он едва вышел из окружения». Весной 1942 года он вторично попал в окружение - на этот раз под Каневом, из которого, по словам И. С. Маршака, вышел опять-таки «чудом». В середине 42-го года Тв. был перемещен с Юго-Западного на Западный, и теперь до самого конца войны его родным домом стала редакция фронтовой газеты «Красноармейская правда». Стала она родным домом и легендарного Теркина.
По воспоминаниям художника О. Верейского, рисовавшего портреты Тв. и иллюстрировавшего его произведения, «он был удивительно хорош собой. Высокий, широкоплечий, с тонкой талией и узкими бедрами. Держался он прямо, ходил, расправив плечи, мягко ступая, отводя на ходу локти, как это часто делают борцы. Военная форма очень шла ему. Голова его горделиво сидела на стройной шее, мягкие русые волосы, зачесанные назад, распадались в стороны, обрамляя высокий лоб. Очень светлые глаза его глядели внимательно и строго. Подвижные брови иногда удивленно приподнимались, иногда хмурились, сходясь к переносью и придавая выражению лица суровость. Но в очертаниях губ и округлых линиях щек была какая-то женственная мягкость».
Во время войны выявилось еще одна характерная черта Тв.: он не только никогда не щеголял своей храбростью, но, напротив, не редко подчеркивал те моменты, когда испытывал чувство страха. Но по свидетельству А. Аборского это был человек недюжинной личной храбрости. Наряду с храбростью Александр Трифонович обладал также изрядной физической силой (видно, не зря в детстве время в отцовской кузнице), твердостью руки и верностью взгляда. Неудивительно, что он стал чемпионом гарнизона по игре в городки. О. Верейский вспоминает: «он очень любил проявлять свою недюжинную физическую силу, т.е. не показывать ее, а просто выпускать на волю. То он колол дрова для кухни, то рыл новую землянку, никогда не упускал случая подтолкнуть, вытащить из грязи застрявшую машину, а то боролся с немногими охотниками помериться с ним силами, с готовностью принимал участие в застольных сборищах, на которых с охотой и старанием пел старинные народные песни».
Стихи А.Твардовского военных лет - это хроника фронтовой жизни, состоявшей не только из героических подвигов, но и из армейского, военного быта и лирические взволнованные воспоминания о родной Смоленщине, ограбленной и оскорбленной врагами земле, и стихи, близкие к народной песне, написанные на мотив "Позарастали стежки-дорожки...". В стихах поэта военных лет звучит и философское осмысление человеческой судьбы в дни всенародной трагедии
В годы войны создана А.Твардовским и самая знаменитая его поэма "Василий Теркин". Его герой стал символом русского солдата, его образ - предельно обобщенный, собирательный, народный характер в лучших его проявлениях. И вместе с тем Теркин - это не абстрактный идеал, а живой человек, веселый и лукавый собеседник. В его образе соединились и богатейшие литературные и фольклорные традиции, и современность, и автобиографические черты, роднящие его с автором (недаром он смоленский, да и в памятнике Теркину, который нынче решено поставить на смоленской земле, совсем не случайно решено обозначить портретное сходство героя и его создателя). Теркин - это и боец, герой, совершающий фантастические подвиги, описанные с присущей фольклорному типу повествования гиперболичностью (так, в главе "Кто стрелял?" он из винтовки сбивает вражеский самолет), и человек необычайной стойкости - в главе "Переправа" рассказано о подвиге - Теркин переплывает ледяную реку, чтобы доложить, что взвод на правом берегу,- и умелец, мастер на все руки. Написана поэма с той удивительной классической простотой, которую сам автор обозначил, как творческую задачу:
"Пусть читатель вероятный
Скажет с книжкою в руке:
- Вот стихи, а все понятно,