Реферат: Анна Бретонская 2
Тело Анны было похоронено 16 февраля в традиционной для погребения королей и королев Франции усыпальнице базилики Сен-Дени, однако по её завещанию сердце было доставлено в родной Нант в золотом, украшенном эмалью реликварии и помещено 19 марта 1514 года в кармелитском склепе рядом с могилой её родителей. Впоследствии его перенесли в нантский собор святого Петра. Реликварий имеет овальную форму, сделан из тонко выделанного золота и увенчан короной из лилий и клевера. Одна из стихотворных надписей гласит:
«En ce petit vaisseau de fin or pur et munde
Repose ung plus grand cueur que oncque dame eut au munde
Anne fut le nom delle en France deux fois royne
Duchesse des Bretons royale et Souveraine»
«В этом маленьком сосуде из чистого золота Покоится величайшее сердце, которого ни у какой дамы на свете не бывало; Её имя было Анна, дважды королева во Франции, Герцогиня бретонцев, царственная и самовластная».
Реликварий для сердца изготовил придворный ювелир из Блуа, возможно, по рисунку Жана Перреаля. В 1792 году по приказу Конвента сосуд с сердцем выкопали, сердце выбросили, а реликварий конфисковали вместе с церковным имуществом и отправили на переплавку на монетный двор. К счастью, его удалось спасти, переправить в Париж и сохранить в Национальной библиотеке, а в 1819 году, после реставрации, его вернули в Нант. Там сосуд, некогда вмещавший сердце самой популярной правительницы Бретани, кочевал по разным музеям, пока в 1896 году не был размещён в музее Добре.
Если бы Анна пережила Людовика, дальнейшая история Бретани могла бы сложиться иначе — но пожилой «Отец народа» за тот год без малого, который был ему отпущен после смерти жены, успел принять решения, окончательно определившие судьбу её государства. По завещанию Анны наследницей Бретани должна была стать её вторая дочь Рене. Людовик проигнорировал завещание, объявил герцогиней Бретани Клод и выдал её замуж за Франциска, а осенью того же 1514 года и сам женился в третий раз — на сестре Генриха VIII Марии Тюдор, однако прожил с ней недолго. 1 января 1515 года Людовик XII скончался, и герцог Ангулемский наследовал ему как Франциск I. После смерти Клод в 1524 номинальным герцогом стал её малолетний сын (дофин Франциск (III)), а после его смерти в 18-летнем возрасте в 1536 году — его младший брат Генрих. После кончины Франциска I в 1547 году Генрих стал французским королём как Генрих II; с этого времени бретонское герцогство прекратило формальную самостоятельность.
8. Личность
Согласно наиболее устоявшейся в историографии точке зрения, Анна была умной, образованной и искушённой в политике женщиной, занимавшейся большую часть своего времени управлением Бретанью. С подросткового возраста до конца своей недолгой жизни она сделала всё, чтобы её страна осталась максимально независимой от французской короны, и не без успеха, однако обстоятельства в конечном счёте сложились против неё.
Анна была покровительницей искусств и любила музыку. Страстная собирательница гобеленов, на свою свадьбу с Людовиком XII она заказала так называемые «гобелены с единорогами». Она заказала роскошно иллюминированный Часослов Анны Бретонской и учредила институт фрейлин (demoiselles d’honneur ).
Анна интересовалась историей своей страны и за свою жизнь заказала три исторических описания Бретани:
· первая «История Бретани» заказана в 1498 Пьеру ле Бо, изложение в ней идёт от Конана Мериадека до отца Анны Франциска II. Книга издана в 1505.
· вторая заказана Алену Бушару, советнику Франциска II Бретонского и адвоката парижского парламента. Окончена и издана в год смерти Анны, при Франциске I Французском переиздавалась ещё четырежды;
· третья заказана в 1512 Жану Лемеру де Бельжу, но осталась не изданной.
С июня по конец сентября 1506 года королева совершила традиционный паломнический объезд Бретани (брет. Tro Breizh), поклонившись мощам её семи святителей.
У Анны была коллекция драгоценных и полудрагоценных камней; у неё была привычка дарить посетителям произвольный камень.
Анна очень любила детей и проводила с ними столько времени, сколько могла. Для своего любимого сына Карла-Орланда, умершего в детстве, она заказала молитвенник, который должен был стать ещё и пособием для будущего короля Франции.
Сохранилось довольно много описаний внешности Анны и её портретов; многие из них, впрочем, представляют её черты в составе тех или иных аллегорий. Так, Анна, по-видимому, послужила моделью аллегории Правосудия на могиле её отца в Нанте; во времена Людовика XII её писали в образе Девы Марии, несущей мир и союз Франции и Бретани. Изображения Анны времён Карла VIII не показывают никаких характерных портретных черт — в то время она ещё не считалась самостоятельной фигурой, а лишь тенью мужа.
Обычно её изображают блондинкой. Одна нога Анны была короче другой, что вызывало хромоту; для скрытия этого она носила на короткой ноге более высокий каблук, став родоначальницей ортопедической обуви при дворе. Дзаккария Контарини, венецианский посол, описал её в 1492 году так:
Королеве семнадцать лет, она небольшого роста, тонка и заметно хромает на одну ногу, хотя и носит обувь на высоком каблуке, чтобы скрыть недостаток. У неё хороший цвет лица, и она весьма миловидна. Острота ума примечательна для её возраста, и стоит ей решить что-нибудь сделать, она стремится этого добиться любым способом и любой ценой. Она ревнива, и чрезмерно страстна к его величеству королю, так что уже давно очень редко так бывает, чтоб супруга его не спала с ним вместе, и так успешно это получается, что каждые восемь месяцев она бывает беременна.
Фраза «Острота ума примечательна для её возраста» приобретает ещё больший вес, если учесть, что в действительности Анне было не семнадцать, как счёл посол, а только пятнадцать лет.
9. Образ в культуре
Анна Бретонская — самая популярная в Бретани историческая фигура, уступающая разве что святому Иву. Существует огромное количество предприятий, гостиниц, улиц её имени. Это связано как с уважением, которое традиционно питали к ней бретонцы со времён тщетной борьбы за самостоятельность (впоследствии дополнительно мифологизированный сюжет), так и с французской пропагандой, которая всегда акцентировала внимание на супруге двух французских королей как на самой выдающеся представительнице бретонского народа.
После брака с Людовиком XII пропаганда стала представлять Анну как воплощение мирного союза между Бретанью и Францией (тем более что в отличие от первого брака, второй обошёлся без войны). Её стали официально именовать «Королевой Твёрдого Союза» или «Дамой Единства»; ей приписывали «три добродетели королевы» — щедрость, усердие в молитве и любовь к королю.
В искусстве Франция аллегорически представлялась в то время как заколдованный сад (традиция начала XIV века), где бегают дикобразы (символ Людовика XII) и горностаи (символ Бретани и Анны лично).
Образ Анны, как считает исследовавший его эволюцию историк Дидье Ле Фюр, в многочисленных биографиях достаточно быстро оброс агиографическими или, напротив, резко критическими элементами, которые носят по крайней мере отчасти легендарный характер и не связаны с реальными свидетельствами её времени. Так, возможно, этикетной условностью и политической декларацией бретонского дворянства является изображение Анны в «Истории» Бушара как единовластной правительницы своего края, без какого-либо упоминания администрации Людовика XII. Рассказы об Анне как «сироте-героине», в 14 лет без советников противостоявшей всей Франции и будто бы даже лично командовавшей войсками, отчасти опираются на патриотические «Анналы Бретани» Бернара д’Аржантре, заказанные сословиями провинции в 1577 году в знак протеста против новых налогов. Похожая история повторилась при Восстании гербовой бумаги против навязанных Людовиком XIV налогов, обернувшемся репрессиями со стороны Парижа (1675); издаваемые в эту и последующую эпоху «истории Бретани» увеличивали количество героических свершений Анны во время войны 1489—1491 гг., её поездок на родину и т. п. Далее, авторы XIX века уже выводят 11-летнюю Анну на поле битвы при Сент-Обене (чему нет никаких свидетельств), в духе романтических представлений о национальном возрождении связывают с её поездками в Бретань «пробуждение» герцогства от «летаргии», строительство там множества церквей и т. п. Эту линию продолжали националистически (и даже иногда сепаратистски) ориентированные авторы XIX—XX в. Дело дошло даже до сравнения её с Жанной д’Арк.
Ле Фюр связывает с австрийской пропагандой 1489—1491 годов подчёркивание и мифологизацию идеи «насильного брака» или даже «похищения/изнасилования» герцогини, впоследствии эксплуатировавшуюся националистическим движением и в эпоху режима Виши (когда «добрый жених» немец Максимилиан считался предтечей гитлеровцев). Впрочем, сам факт принуждения Анны к браку военной силой и её желания вступить в союз с Австрией сомнений не вызывает (так как подробно отражён и во вполне нейтральных французских хрониках того времени, «Мемуарах» Филиппа де Коммина и др.).
У ряда антибретонских и роялистских авторов, а также в «историях нравов» (например, у Брантома) Анна, с опорой на некоторые оторванные от контекста пассажи в мемуарах Коммина или судебном деле маршала Рогана-Жие, представлена как циничная и расчётливая амбициозная женщина, с дурным характером, только и мечтавшая сбежать от якобы влюблённого в неё Людовика XII, ограбить его сокровищницу, предательски помогать врагам Франции во имя интересов Бретани и т. п. Историк Жюль Мишле, логически завершая эту традицию, представил Людовика, весьма активного политически, слабым государем, находящимся под каблуком у умной жены.
Регионалисты и националисты XIX—XX вв. наделяли Анну бретонскими простонародными чертами. Так, её чепец (в действительности обычный в то время для знатных дам всей Европы) объявлялся свидетельством простоты и естественности бретонских вкусов и демократизма лично Анны; он даже вошёл в то время в моду в Бретани как элемент «национального костюма». Появившаяся в те годы песенка «Герцогиня в сабо» приписывала ей ношение крестьянских деревянных башмаков; соответствующее клише проникло даже в некоторые исторические работы об Анне, хотя, разумеется, никакого реального основания не имеет.
В 1991 году в Ланже широко отмечалось 500-летие брака Анны и Карла; в Ренне, заплатившем за руку своей государыни осадой, голодом и оккупацией, о юбилее избегали даже упоминать.
Некоторые упоминания об Анне в современной популярной культуре: