Реферат: Белая вера Айыы

Якутское ‘тангара’ (бог, небо) . Этот теоним соответствует общетюркскому Тэнгри (бог, небо), а также другим вариантам этого слова в различные тюркских языках: [tehri] (др.-тюрк. орхон.), tehri (др.-уйгур.), tahra, ta ra (булгар.), тэнгэри, тэнгри (алт.), тэгри (шорс.), тигир, тэр (хакас.), дээр (тувин.), тура (чуваш.) - ‘бог, небо’. Этот теоним в тюркоязычной среде от Забайкалья до Балкан (Дунайская Булгария) известен с VI-VIII вв.[46] Религиозный якутский термин ‘тангара’ (небо; небо, как божество; общее название добрых существ (айыы), добрый дух, бог, божество языческое; главное божество,живущее на седьмом небе; Бог, божество, икона, образ’ и т.п.), как считают специалисты, тюркского происхождения.[47] Последнее значение ‘тангара’ - ‘Бог, божество, икона, образ’ является уже более поздним христианским влиянием.

Религиозный термин tehri относится к древнейшему мифологическому фонду народов Центральной Азии. Среди монгольских народов также присутствует подобный теоним: ‘тэнгэр’ (монг.), ‘тэнгэри, тэнгри’ (бурят.), ‘тэнгер’ (калм.) - ‘бог, небо, погода, гром, гений’.[48] В эвенкийском языке ‘тангараа’ - ‘бог, икона’, но, скорее всего, это позднее заимствование, причём ближе всего по фонетике к якутскому варианту. К тому же в эвенкийском языке имеется своё собственное название для духа, которого называют ‘сэвэкии’ - ‘бог, идол, икона, дух-покровитель’.

Тэнгри в религиозных воззрениях народов Центральной Азии появляется в более ранние времена, чем древнетюркская эпоха. У хуннов ( [xi ng’nu] (кит.)) в III в. до н.э. существовал титул “Сын неба”, название которого сохранилось в китайской транскрипции - Ting-li ko-to. Как звучало в действительности это слово, трудно определить, однако, по мнению большинства исследователей, хуннское ting-li соответствует древнетюркскому [tehri] - ‘бог, небо’.[49] Предполагаются ещё более древние и широкие параллели, в шумерском dingir - ‘госпожа, величайшее божество, небо’ и в китайском [ti n] - ‘небо’. Представление об этом теосе - ‘бог, небо’, складывалось на основе анимистических верований о небесном духе-хозяине и небе как месте его обитания и непосредственного его проявления.[50]

Н.К. Антонов, соглашаясь с транскрипцией В.В. Бартольда и де-Грота хуннского слова ting-li, высказал мнение, что хуннские слова ting-li - ‘небо’ и ko-to - ‘сын’, очень близки по форме к якутскому языку, поскольку общетюркское tan - ‘заря’, в якутском звучит tl n, т.е. близко к ting, а ko-to соответствует o oto<okoto - ‘дитя’.[51]

В якутском языке слово ‘тангара’ (бог, небо), также как и ‘айыы’ (творец) имеет древнее происхождение. ‘Тангара’ используется в более широком значение, чем ‘айыы’, хотя возможно в древности они могли быть синонимами.

К концу XIX- началу XX в. сохранились отдельные пережитки культа почитания богов айыы. К концу XIX в. образ верховного бога Юрюнг Айыы Тойона стал забываться. Представления о нём смешались с представлением о христианском боге. В это время якуты уже перестали совершать обряды, обращённые конкретно к нему. Исключением оставался праздник Ысыах, на котором якуты продолжали произносить благословения алгысы, посвящённые Юрюнг Айыы Тойону и другим богам айыы.

I.2. ЫСЫАХ - ПРАЗДНИК, ПОСВЯЩЁННЫЙ СОЛНЦУ

От поклонения олицетворённым силам природы происходит солнечный культ у древних скотоводов. Новый сезонный цикл для них начинался с весеннего периода, когда как бы оживала природа: прорастала трава, распускались цветы, деревья покрывались листвой, прилетали птицы и у зверей на свет появлялись детёныши. Поэтому весной в древности отмечали новый год как начало новой жизни.

Якуты весной (в конце мая) или летом (в конце июня) отмечали ритуальный праздник, посвящённый творцу в образе небесного дневного светила , богам айыы и божествам плодородия. По существу это празднество представляло собой ритуальную сцену акта первотворения. В мае в традиционной культуре якутов начинался новый календарный год. По-якутски май называется ‘ыам ыйа’, т.е. месяц икрометания, иначе говоря, период оживления природы или возрождения природы, начало нового сезонного цикла. Другое название мая - ‘бииринньи’ (от ‘биир’ - 1, первый). Числовые названия месяцев сохранили: октябрь - ‘алтынньи’ (от ‘алта’ - 6, шесть), ноябрь - ‘сэттинньи’ (от ‘сэттэ’ - 7, семь), декабрь - ‘ахсынньи’ (от ‘агыс’ - 8, восемь), январь - ‘тохсынньи’ (от ‘тогус’ - 9, девять), февраль - ‘олунньу’ (от ‘уон’ - 10, десять).

Считается, что этот календарь не совсем соответствует временам года в Якутии. Поскольку не понятны некоторые названия месяцев. По-якутски месяц март - ‘кулун-тутар’ (в дословном переводе означает ‘держащий жеребят’) - период, когда жеребятся кобылы. Апрель - ‘муус устар’ переводится как месяц ‘ледохода’. В действительности в Якутии кобылы рожают на два месяца позже, а ледоход на Средней Лене (в Долине Туймаады) начинается не в апреле, а в мае. Такое несоответствие на один-два месяца между календарём и климатом большинство исследователей объясняют тем, что предки якутов, до своего переселения в места современного проживания жили в более южных краях, вероятно в Южной Сибири и Центральной Азии, откуда и переселились предки якутов.[52]

На свою новую родину тюркоязычные предки якутов принесли культ поклвнения светлым небожителям и празднование - Ысыах. Идея весеннего ритуального праздника, была ориентирована на глобальные явления: землю , небо , мир людей . В зримых образах она воплощала структуру организованного космоса и его срединной, жизненно важной зоны.[53] По высказыванию Г.В. Ксенофонтова, весенне-летний праздник Ысыах, отмечаемый в начале лета, означал “моление” и благодарение солнцу за его дары - умножение молока, сливок, масла, мяса, жеребят, телят и т.д. Место “алтаря” - видимый горизонт, откуда восходит солнце. Собравшиеся на Ысыах должны были непременно встречать и приветствовать восходчщее солнце.[54]

Название слова ‘ысыах’ происходит от ‘ыс’ (брызгать, рассеять, разбрасывать).[55] В.Л. Серошевский в 1885 г. на основании расспросов якутов Баягантайского улуса выявил, что в древности ысыахов было много и их мог устраивать каждый по всякому поводу. Однако главных было два: малый - весной, когда трава покрывала землю, и большой - в половине лета, на который мог собираться народ со всего улуса.[56]

Первый Ысыах, устроенный прародителем кангаласских якутов Эллэем . Легендарный предок кангаласских якутов Эллэй является первым устроителем Ысыаха. Внутри большого берестяного шатра урасы он поставил возвышенный шесток и развёл огонь. Листьями осины он прикрыл шесток, а также разбросал их у дверей урасы. Во дворе по кругу воткнул молодые берёзки.[57] Внутри урасы, при открытых дверях, направленных на восход солнца (северо-восток), собирались старейшины родов. Они расселись так, чтобы их лица были обращены в сторону восхода.

После всех приготовлений легендарный Эллэй налил кумыс в чорон, положил туда куски масла, стал ногой на подстилку из конской кожи и, обратившись лицом на восток, поднял вверх чашу. Сначала он воспевал главнейшего среди богов - Юрюнг Айыы Тойона: “Дарованной тобой пищей почитаю тебя, выражая душевную радость!” и трижды понемногу наливал кумыс на огонь, символизируя угощение верховному небожителю . Затем, чуть повернувшись по солнцу, поднял чашу в честь Хомпоруун Хотой Айыы (бог айыы - покровитель пернатых) и тоже троекратно наливал кумыс в огонь. Повернувшись ещё правее, поднял чашу в честь Дьёсёгёй Айыы Тойона (бог айыы - родоначальник лошадей); затем - в честь Иэйэхсит Хотун (богиня айыы - покровительница рогатого скота), потом - в честь Аан Алахчын Хотун (божество иччи - хозяйка Земли), а также - Аал Уот Иччитэ (божество иччи - хозяин огня ). Во время ритуального пения алгыс исполнителем обряда, двое юношей, стоя у входа лицом к востоку, держали в руках ритуальные кубки чороны.[58] По окончании почитания череды богов и божеств, став на одно колено, сам пил из этой чаши и давал пить всем присутствующим. После распития все громко восклицали “Уруй”! Женщинам во время этой церемонии не разрешалось находиться в урасе.[59]

Е.Н. Романова, сохранившиеся эпизодические описания праздника кангаласских якутов, проводимое внутри урасы (берестяеого шатра), сравнила его с обрядом жертвоприношения степных уйгуров. Кангаласские якуты, как и уйгуры, обряд, посвящённый божествам-покровителям, проводили внутри помещения. Уйгуры устанавливали внутри помещения дерево с ленточками. С этим украшенным ритуальным деревом перекликается якутская берёзка чэчир. Кроме того, в кангаласской легенде об Ысыахе имеется упоминание о появлении двух белых всадников , являвшихся во время ритуального действия, которые олицетворяли собой небожителей . Е.Н. Романова сопоставила их с уйгурскими божествами-покровителями, появлявшимися в виде белых всадников , во время моления.[60]

Предположение Е.Н. Романовой представляется интересным, поскольку счи