Реферат: Буддизм и искусство
Их расположение связано с разными периодами жизни Будды: восточная – с его рождением, южная – с просветлением, западная – с распространением буддизма, северная – с уходом Будды в нирвану. Как и в Индии, растительные орнаменты и изображения животных являются непременным дополнением. В III в. до н.э. Возводились гигантские сферические или колоколообразные дагобы из кирпича, например, Тхупарама. Другой вид – небольшая ступа, установленная на платформе, к которой ведут лестницы с четырех сторон. Характерная деталь – лунный камень – полукруг, украшенный полосами рельефов вокруг изображения листа лотоса. Такая ступа (четия-гхара) – объект поклонения как напоминание о нирване Будды. Бодхи-гхара и асана-гхара – ещё два вида буддийской архитектуры в Шри-Ланке. Бодхи-гхара сооружение, возведенное вокруг дерева Бо. В асана-гхара почитается пустой трон – символ первой проповеди Будды. Эти буддийские символы играли большую роль в искусстве Индии, но лишь в Шри-Ланке были воплощены в архитектуре. В конце периода Анурадхапури возник новый тип сооружений – Дом Статуи для скульптур, изображающих Будду, здесь верующие размышляли об учении. Сидящий, стоящий и лежащий Будда – основные мотивы скульптуры Шри-Ланки. Возводили статуи огромных размеров. Например, статуя лежащего Будды в Полоннаруве (XII в.) достигает 15 метров в длину. Влияние индийского искусства прослеживается в самом грандиозном ансамбле острова – царской резиденции Сигири (Львиная скала). Один из царей Шри-Ланки превратил скалу в величественное сооружение – огромный сидящий лев упирался мощными передними лапами в равнину. Лев в искусстве Индии и Юго-Восточной Азии символ царской власти, а в буддизме – сам Будда. Поверхность скалы украшена великолепными росписями – фигурами небесных танцовщиц. Яркий растительный орнамент придает изображениям ещё большую нарядность. Комплекс Сигири представляет собой уникальный, своеобразный и самобытный ансамбль, он оказал значительное влияние на искусство Юго-Восточной Азии.
В Индонезии с распространением буддизма усилилось влияние индийской культуры. На о. Ява храм называют чанди. Он состоит из цоколя, святилища, где находится изображение божества, и пирамидальной кровли. С одной или с двух сторон расположен вход-портал. Рельефы, украшающие храм, размещены на портале, который завершается калой – маской, напоминающей львиную голову. Выдающимся памятником буддийской архитектуры является Боробудур – архитектурный комплекс в Центральной Яве (VIII–IX вв.). Боробудур олицетворяет гору богов Меру – центр Вселенной, а также символизирует восхождение наверх, отражая учение о пути к истине и просветлении. Этой идее вторит ступенчатое убранство ансамбля. В сценах на нижних ярусах – земная жизнь Будды. Рельефы, украшающие следующие ступени – изображения бодхисаттв. Статуи сидящего Будды на круглых террасах – олицетворение духовного совершенства.
Венчающая композицию большая ступа – высшая ступень познания мира. Перед посетителями разворачиваются страницы грандиозной иллюстрированной книги буддизма. Великолепный ансамбль Боробудур – уникальный пример совершенного воплощения религиозной идеи в искусстве.
4. Влияние школы чань на искусство в Китае
Буддизм проник в Китай в период расцвета государства Северная Вей. Буддийские монастыри стали играть важную роль в культурной и политической жизни. По всей стране начали строить грандиозные монастырские комплексы, вырубленные в скале, деревянные храмы и многоярусные башни – пагоды для буддийских реликвий. Например, Юньган – Храм Заоблачных Высот (IV–VI вв.), Лунмэнь – Ворота Дракона (VI–IX вв.). Искусство для образованных людей Китая было настолько естественным приложением сил, как и общественная деятельность. Пагоды имели обязательно нечетное (счастливое) число этажей.
Слово «чань» (в Японии «дзен») произошло от индийского «дхьяна» – сосредоточение, медитация. При исследовании вклада школы чань в китайскую литературу одним из первых возникает вопрос об определении феномена «чаньская литература». Его обычно трактуют как «чань на бумаге», но если внимательно вглядеться в литературную традицию, то среди многообразия авторов и школ китайской литературы XII–XIII вв. можно разглядеть традицию, сложившуюся под влиянием учения чань.
Например, при раскопках в храмовом комплексе вблизи Дуньхуана (Северо-западный Китай) обнаружили 28 рукописей китайского автора Ван Фаньчжи (VI–VII вв.), что доказывает популярность у широкого круга читателей. Причина интереса не только в буддийских мотивах, но и в земном чувственном характере его стихов, в которых слились элементы народной культуры Китая с идеями тщетности людского бытья. Земной, фривольно-чувственный характер чаньской поэзии пробуждал в свое время у многих поэтов интерес к мировоззренческой платформе этого учения. Впоследствии возникла и обратная связь, когда актуальные для творцов поиски воздействовали на характер чаньского творчества. В результате этого взаимодействия китайская литературная традиция XII–XIII вв. стала рассматривать поэзию как средство духовного самоуглубления и философского осмысления мира. «Просветление» же, проповедовавшееся школой чань, превратилось в проникновение в сущность окружающей действительности на более высоком поэтическом уровне. Поэтому для средневековой китайской поэзии нетипичны религиозно-ритуальные мотивы, чаньская литература содержит вместо теологических канонов стихи светского содержания, притчи и диалоги, чья жизненность оказывается порой на границе с гротеском. Это не ограничивалось областью литературного творчества, даже наиболее четко оно наблюдается в чаньской архитектурной, живописной и иконографической традиции.
Художник выступает в роли инструмента Абсолюта, Бога, а творчество его предстает как исполнение. Он словно бы не создает образы, а обнаруживает их.
Поэтому искусство видеть сущность вещей, способность отыскивать живописное, эстетическое начало мира выступает как основной, более значительный момент, чем воплощение определенного образа. Свойства мастера боевого искусства и творца содержат важнейший общий элемент: отстраненность от индивидуального момента в творчестве.
Исторически сложилось так, что все виды боевых искусств Китая и других стран дальневосточного региона в течение последней 1,5 тысячи лет развивались и функционировали на высшем уровне мастерства на основе на основе даосско-чаньской психокультуры и психометодологии. В отличие от у-шу живопись не стала монополией психокультуры чань-буддизма, хотя психологическая традиция и связанная с ней техника живописи не прерывались и прослеживаются в творчестве выдающихся художников вплоть до новейшего времени. Охватив многообразный круг явлений, живопись отразила и преклонение перед красотой Вселенной, мир животных и растений, городской быт. Самостоятельными жанрами живописи являются: жэньу (люди), хуа-няо (цветы-птицы), Шань-шуй (горы-воды). Философская идея «великого в малом» выражена в том, что одна ветка, один цветок или птица вмещали в себе всю Вселенную. Создание живописного свитка чаньским художником на психометодологическом уровне анализа можно сопоставить с актом «тамешивари» в карате (прием, когда каратист ударом кисти руки ломает дощечку или кирпич). Для сознания художника характерно присутствие основных психологических компонентов: потеря ощущения собственного «я» выход за пределы субъектно-объектных отношений, т.е. художник находится в состоянии медитации. Как и в боевых искусствах, гипнотическое воздействие на сознание оказывается ритуализированная процедура подготовки к занятию живописью. К художнику приходит чувство единства с природой, «растворение» в ней, пустотность сознания.
Техника исполнения в чаньских боевых искусствах и живописи осуществляется на уровне бессознательного психического. Она вне медитации не осуществима. Мистическая идеология боевых искусств и живописи отражает в философско-религиозной форме ощущение творческой личности чаньской психокультуры.
Проникновение элементов мировоззрения структуры чань в творчество ряда авторов XII–XIII вв., влияние чаньского мировоззрения на создание художественных образов, представляют собой более существенный признак влияния чань-буддизма на китайскую литературу, чем номинальное упоминание в ней буддийских терминов или персонажей, включения буддийских духовных гимнов или религиозных трактатов в сочинения Вань Чжао, Ван Вей, Бо Цзюйи. Тексты такого типа не всегда отвечают основным литературным традициям художественности, и дискурсивный подход к толкованию религиозной догматики в них не совместим с чаньским стремлением к «внесловесной» художественно – образной передаче достигнутых прозрений.
Доказательства динамичного взаимодействия между развитием мировоззрения школы чань и литературными процессами времени обнаруживается на идейном, образном и семантическом уровнях в поэзии и эстетических сочинениях Гао Цяня, Се Линьюня, Лю Се, Ван Вея.
Обобщение чаньских идейно-эстетических принципов, их проявлений в письменных памятниках школы и отражений в творчестве широкого круга авторов того периода дает возможность очернить те новые тенденции, которые чаньские мироощущение и творческая практика утверждает в отношении человека и творца к действительности.
Чань предлагал наиболее благоприятную платформу для творческого развития личности. Поэтому у него так много последователей среди разных слоев населения. Эти последователи добивались на упомянутой платформе творческих достижении, необходимых на данном этапе развития культуры и общества. Так слияние с жизнью превращало чань в одно из социально-культурных явлений зрелого китайского средневековья, отличало школу от замкнутых сектантских доктрин или видов культовой практики. Так же, как искусство, философию, науку, социальные движения, стимулированные идейной базой европейской Реформации, нельзя идентифицировать с протестантизмом, так и эстетические и идейные явления на основе чаньского мировоззрения выходят за рамки религиозной литературы и культуры.
5. Вклад учения дзен в искусство Японии
Дзен начал играть особую роль в самурайской Японии с XVII в. Это учение породило целый ряд не существовавших до того и специфических для японской культуры видов искусств, а также придал традиционным занятиям творческую раскрепощенность сознания, сделав их похожими на «беззаботные странствия без знания дороги». Все это было названо «дзенскими искусствами»: каллиграфия, живопись, стихосложение, театр.
Дзен-буддизм предельно ритуализирован. Мир самурайской культуры, пронизанный дзенскими влияниями, глубоко символичен. Для японской культуры все связанное с дзен-буддизмом имеет символическое значение, т. к. представляет связь человека с небом. Возведение поединка, воинской тренировки, всего самурайского образа жизни в символ, в особого рода театрализованную мистерию придало столь характерный вид японским боевым искусствам: кэндо, айкидо, каратэ, сумо и т.д. По сути, все они носят театрализовано-игровой характер.
По учению дзен сама природа – «тело Будды» – живое и одухотворенное целое. Японское эстетическое направление моно-но аваре («чувство вещах») позволяет человеку очаровываться неживыми предметами. Искусственное и ненатуральное вдруг становится символом абсолютной естественности, природной изначальности, образом упорядоченной структуры мира. Именно эту функцию выполняют «сады камней» или «сухие сады». Ландшафтные парки и сады, предназначенные также для медитации, располагаются, как правило, при храмах и монастырях. Они занимают небольшие пространства. Основные элементы несут в себе определенную символику: деревья, кусты, крошечный прудик, островок, мостик, извилистая тропинка, разноцветный мох, но главное камни, большие и маленькие, причудливых форм.
Художник настолько искусно располагает деревья и камни, что у человека, созерцающего сад, создается впечатление далекого пространства. Существуют сады, где вообще нет растений, только немного мха у подножия камней, а весь сад состоит из групп валунов разных размеров и очертаний, расположенный на площадке из светлого песка или гравия. Камни могут носить имена персонажей буддийской истории, быть отражением мифа, или напоминать островки в море, в живописных местах на побережье Японии. Созерцают сад, обычно сидя на веранде храма, т. к. некоторые сады настолько малы, что ходить по ним нельзя. Самый известный создан в XV в. – это сад Рёандзи.
Традиционное японское «любование» каким-нибудь явлением – суть того же процесса обнаружения себя истинного в природе. Например, любование осенними листьями клена (момидзигари). Поэтов особенно вдохновляло любование луной (цукими), художники находили вдохновение в любовании «тихими снегами» (юхими) – не случайно засыпанная снегом деревушка часто становилась предметом живописи.
В основе искусства аранжировки цветов икебаны лежит любование цветами (ханами). Это особая грань символического мировосприятия, близкая национальной психологии японцев. Парадокс «любования» заключается в том, что за внешней формой может скрываться одно – пустота – основное понятие дзен-буддизма. Излюбленным дзенским изображением стал пустой, ничем не заполненный, одним взмахом кисти начертанный круг – его рисовали в ответ на просьбу изобразить себя истинного или нарисовать истину.
В икебане и чайной церемонии – тя-но-ю особенно высоко ценилась утварь, отмеченная печатью времени. Лучшая посуда та, которой пользовались несколько веков назад. Здесь проявляется особое свойство японского эстетического сознания – соотнесение себя с людьми прошлого
Каждый жест в поведении самурая должен быть доведен до простоты, естественности. Здесь воплощается другой принцип эстетики – ваби (становиться естественным). Вырабатывался особый стиль жизни – ваби цзумаи (неприхотливая жизнь). В рамках средневековой культуры воинов это понятие приобрело оттенок элегантности. Простота взывает к легкой незавершенности, допускаемому несовершенству, нежеланию человека приукрашивать естественность вещей. Что может быть проще всего лишь одного удара кистью по бумаге, когда странный и на первый взгляд непонятный росчерк на самом деле представляет собой изящную стихотворную строфу, а туманный размыв туши – изображение бурного горного потока? Именно на этой недоговоренности первоначально и основывалась живопись тушью – суши-э. Исток её как и большинства дзенских искусств лежал в Китае. Первыми авторами суши-э были дзенские монахи и самураи.
Эти же особенности можно обнаружить в манере боя в японской традиции. Например, в кендо (фехтовании на мечах) ценилось именно самое малое количество взмахов мечом (иай-дзюцу – искусство одного удара). Это также символизирует стремление к пустоте.
Искусство икебаны (жизнь цветов) восходит к древнему обычаю возложения цветов на алтарь божества, который пришел в Японию вместе с буддизмом в VI в. В дзен-буддизме ветка или цветок имеют самостоятельное значение как объект созерцания, сосредоточения, размышления о существовании вселенной, природы и единстве её с человеком. В композиции должны присутствовать три основных уровня: символ неба, человека и земли. Самый высокий стебель – небо, расположен по вертикальной оси композиции, самый короткий или низко стелющийся обозначает землю, а средний, отклоненный в сторону, это человек. Подбор цветов, засохших или ещё не распустившихся бутонов и листьев имеет сложную символику и подчинен многочисленным правилам, разработанным крупными дзенскими авторитетами. Искусство икебаны сейчас не обязательно связано с религией и часто практикуется как чисто светское. Без икебаны не обходится ни один праздничный интерьер, ни одно торжественное мероприятие.
Чай как напиток был известен в Китае задолго до Лао-Цзы. Однако только в Японии в связи с культурной атмосферой дзен-монастырей чайная церемония приобрела свои отточенные формы. Первоначально она имела смысл – понять свою природу, своё сердце. Сейчас смысл чайной церемонии, которая стала национальным обычаем японцев – интеллектуальное и духовное общение людей разного происхождения, в обыденной жизни разделенных нормами этикета, титулами, рангами. Все условности остаются за порогом чайного домика (тясицу), где в скромной обстановке люди общаются в атмосфере объединяющей их системы ценностей – специально разработанной чайной церемонии.
6. Ламаизм и искусство
Тибетское искусство тесно связано с буддизмом. Наибольшее влияние буддизм приобрел в XV–XVI вв. Светским и духовным правителем стал далай-лама (океан премудрости). Были возведены многочисленные монастыри – крупные архитектурные ансамбли на склонах гор, поднимающиеся уступчатыми террасами от склона к вершине. Плоские крыши храмов венчают золоченые бронзовые символы буддизма жалцаны – высокие цилиндрические сосуды со списками молитв внутри (знак торжества буддийской веры). Например, дворцовый ансамбль Потала в Лхасе (Жилище Бога) – резиденция далай-ламы. В храмах и дворцах особое место занимали произведения скульптуры и живописи. Изготовляли статуи и иконы в монастырях под руководством лам. Писать икону-танка считалось священнодействием: для этого выбирали благоприятные дни и часы, во время работы читали молитвы. Танка – вертикальная модель мироздания. Центральное божество окружено другими, при этом вверху изображения главное божество семейства, а внизу охранители как опора. Фигура главного божества обрамлялась сценами его подвигов.