Реферат: Чернобыль - авария (причины, развитие, ликвидация последствий)

Первые измерения проводились дозиметрическими приборами, которые по своим пределам измерений не могли дать полной объективной информации об уровнях ионизи­рующего излечения.

Поэтому требовалось срочно достать другие приборы и выяснить реальную угрозу. Кроме того, в таких условиях, помимо общих, необходимы были и индивидуальные за­меры, т. е. каждый из работников, находящийся в опасной зоне, обязан иметь личный прибор. Они бывают разные. Одни прикалываются к одежде, другие - прикрепляются к карману, как авторучка. Такой «карандаш» имеет небольшое окошечко, глядя в которое можно сразу узнать полученную дозу облучения. Такие дозиметры на станции имелись, но находились под замком и, кроме того, не были подготовлены к работе.

Директор станции, не смотря на то, что в его подчинении находилась специальная служба дозиметрического контроля, всё-таки поручил составить отчет об уровнях радиа­ции не ей. Это сделал секретарь парткома, который находился рядом с директором.

Информация, представленная дозиметром АЭС, носила сравнительно спокойный ха­рактер. Её давали на основании измерений маломощных приборов. Так был подготовлен документ, из которого следовало, что уровни радиации действительно повышены, но не до такой степени, чтобы объявить общую тревогу, проводить какие-то массовые преду­предительные мероприятия.

Чтобы проверить всё на месте, в район 4-го энергоблока направили специалистов. Но, побывав там, они не доложили, что реактор разрушен. Вместе с тем от других людей поступали и тревожные сообщения. Например, сведения о реакторном графите, найден­ном на территории энергоблока. Десятки людей уже поступили в медсанчасть.

В общем, оснований для того, чтобы серьезно встревожиться, было достаточно, но должных выводов сделано не было.

Отсюда следовали и практические действия. В результате с территории станции были выведены далеко не все люди, без которых вполне можно было обойтись. Для тех же, кто все-таки требовался на своём рабочем месте, не определили графика пребывания в опасных условиях. Не было сделано и предупреждение об опасности, чтобы утром люди не шли на работу на объекты в районе ЧАЭС. Обстановка требовала введения целого ряда ограничений как на самой АЭС, так и в городе. Но ничего этого не сделали. Утром, как всегда на станцию приехала очередная вахта. И всех пропустили на свои рабочие места.

На тот факт, что реактор разрушен, указывали многие обстоятельства. Скажем, ин­тенсивное свечение над аппаратом и высокая температура вокруг него. Кроме того, ра­ботникам попадались разбросанные на территории АЭС блоки графита. Были и иные до­казательства. Кое-кто утром даже рассмотрел повреждённый реактор из бинокля.

Следовательно, говорить о том, что определить истинную картину аварии не пред­ставлялось возможным, нелепо. Другое дело, что эта авария случилась впервые за всю ис­торию атомной энергетики. Поэтому в её возможность не верили, последствий случивше­гося практически никто не представлял. И всё-таки руководители ЧАЭС явно уходили от той информации, которая говорила о серьёзности положения дел.

Руководители города решили не пугать народ, никаких экстренных объявлений по радио не делать. Правда, определённые меры безопасности всё-таки приняли. Город на­чали мыть поливной машиной. С улицы убрали некоторые торговые точки. Детям в школе выдали йодистые препараты. Не очень организованно, но с обеда их получало уже и насе­ление.

Некоторые горожане, кто больше, кто меньше, уже знали о случившемся. Опреде­лённая тревога у людей, конечно, была, но абсолютно отсутствовали признаки паники.

На территории ЧАЭС и в некоторых других местах действительно необходимо было принятие крайних мер для обеспечения безопасности людей. Но в самом городе Припять радиационная обстановка объективно ещё не требовала немедленной эвакуации.

Что касалось самостоятельного выезда за город, то здесь людей подстерегала явная опасность. На некоторых, подходящих к городу дорогах, в части ближайшего к городу леса, в районе железнодорожной станции имелись радиоактивные пятна, действительно опасные для жизни человека. Вот почему любые самостоятельные передвижения из го­рода были недопустимы.

26 апреля трудно было ещё делать какие-то серьезные выводы. Радиационная обста­новка, поведение развалившегося реактора, характер и интенсивность его выбросов только-только изучались.

Ситуация, если за сто км. от Киева относить взрыв на АЄС, а правительство Украин­ской республики своевременно не известили об опасности радиационного облучения на­селения, кажется абсурдной и недопустимой в любом цивилизованном государстве. Тем не менее, в Украине происходило именно так. Хроника получения информации выглядела таким образом: 26 апреля 1986 г. - Председатель Совета Министерств СССР М. Рижков позвонит к Председателю Совета Министров Украины О. Ляшку в 2-й часу 40 минут на Чернобыльской станции. Это было первое сообщение на правительственному уровне про катастрофу на ЧАЭС.

26 апреля был исходный день. Утром членов правительства Украины созвали на срочное заседание. Никто из членов не знал истинно, что же произошло не ЧАЭС. Гово­рили о пожаре, который на восьмой час утра ликвидировали подразделы пожарной ох­раны. Обеспокоенность, вопреки отсутствию надлежащей информации, все-таки заста­вила употребить первых предупредительных мер. К Припяти направили полк гражданской обороны, подразделы МВД и КГБ, курсантов учебных заведений милиции Киева. Но все службы действовали "наугад", ведь информации о размерах аварии и опасности для окру­жающей среды в первый день после катастрофы в Киеве не было. Директор станции В. Брюхаов, в соответствии с предписанием, сообщил о нештатной ситуации очередного Министерства энергетики СССР, который и позвонил по телефону М. Рижкову. Вся ин­формация на ЧАЭС и дальше поступала в Москву.

Лишь на 15-ту час 26 апреля 1986 года, если к Припяти прибывшая комиссия Мини­стерства энергетики СССРНА лбе с министром В. Майхрцем, украинское правительство официально сообщили, что реактор полностью разрушен и в атмосферу поднимаются мощные выбросы радиоактивных частичек.

Председатель Совета Министров Украины О. Ляшко дал распоряжения о мобилиза­ции транспорта на случай эвакуации жителей из пораженной местности. Отвечал за про­ведение по подготовке эвакуации заместитель Председателя Совета Министров УССР К. Масик. Через несколько часов задачи по организации спец. колон автотранспорта было выполнено. В полночь по распоряжению Совета Министров УССР колоны автобусов от­правились в зону бедствия. В 4-й часу утра 27 апреля весь автотранспорт сосредоточился близ Чернобыля и полностью был готовый к вывозу людей.

Казалось бы, сработали оперативно, четко, но... Не имел украинское правительство надлежащих полномочий. Восемь часов в зоне повышенной радиации и транспорт, и люди ожидали разрешения на выезд.

Через 3 дни после взрыва повышенный радиационный фон зарегистрировали в Жи­томире (в 10-20 раз), Ровно (почти в 10), в Львове и Киеве (в 2-3 разы). Резкое повышение Р-фона зафиксировали на дорогах, транспорте, шерсти животных, в водоёмах за 100 км от ЧАЭС. Ситуация ухудшалась с каждым часом и требовала соответственной реакции со стороны власти. Но каждый шаг нужно было согласовать с Москвой. Решиться и запре­тить Киевскому областному исполнительному комитету привлекать детей к работе на от­крытой местности. 29 апреля впервые оповестили про радиационную опасность жителей Киева и районов Киевской и Житомирской областей. Медики локально начали проводить профилактику препаратами йода население Киева и области. Необходимо было принимать более кардинальные решения.

Ликвидация последствий аварии и последствия.

При осуществлении мероприятий, предусмотренных в специально разработанном плане на случай аварии, выяснилось, что задействованных сил и средств явно не достаточно. Масштабы аварии оказались на столько велики, что опровергли мнения некоторых авторитетных специалистов и сделанные в соответствии с ними расчеты. Обстановка на АЭС чрезвычайно сложная. Уже на первых заседаниях правительственной комиссии, проведенной 26 апреля, встал вопрос о локализации активности реактора, выбрасывающего аэрозольные продукты горения. Попытки охладить его водой положительного результата не дали. Чтобы сократить выход радиации над активной зоной, решено создать защиту из песка, глина, бора, доломита, известняка и свинца. Все эти компоненты забросить в кратер реактора с вертолетов.

Благодаря энергичным мерам, принятым членами правительства удалось быстро организовать доставку, разгрузку и складирование требуемых материалов. Поначалу мешки в реактор сбрасывали вручную. Этот способ оказался малоэффективным. И тогда было предложено использовать тормозные парашюты самолетов. Доложили об этом начальнику Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, который одобрил эту идею. С помощью тормозных парашютов работа пошла быстрее. За короткое время удалось засыпать верхнюю часть реактора тысячами тонн защитных материалов. Наряду с «закупоркой» кратера решалась другая очень важная задача. В недрах реактора находилась многотонная расплавленная масса высокой температуры. А под днищем – десятки тонн воды. Не трудно себе представить что могло произойти, если бы днище не выдержало и расплав вступил в соприкосновение с водой. Вот почему необходимо было как можно быстрее откачать воду из под реакторного бассейна. Эту задачу выполняли пожарные подразделения гражданской обороны. В целях усиления руководства работы у реактора, координации усилий специалистов из различных министерств и ведомств, организации и взаимодействия созрело решение создать пункт управления (ПУ). В 8 мая в основном была закончена откачка воды из-под реактора, был открыт котловак для проходки под реактор. Начаты работы по строительству «могильника» для захоронения радиоактивных конструкций и элементов здания реактора, и приготовлен трубопровод для закачки специального раствора под разрушенный реактор. Смонтировать трубопровод в тех условиях было не просто. Прежде всего с помощью направленных взрывов в толстых стенах помещений третьего и четвертого энергоблоков.

9 мая намечалось пробить отверстия и уж потом монтаж оборудования. К 16.00 9 мая на территории АЭС были прекращены работы, поступила команда вывести людей в безопасные места. А пол часа спустя начальник пункта управления выехал на бронетранспортере в район третьего и четвертого реактора чтобы убедиться в отсутствии людей.

2 мая была поставлена задача – принять меры по недопущению стока дождевых вод в р. Припять и ее притоки. Принято решение закрыть городские канализационные ливнестоки и создать сеть дамб по возможным направлениям стоков воды. Дамбы сооружались с учетом рекомендаций геологов Украины., хорошо знающих бассейн р. Припяти в районе Чернобыля. Сооружение делали насыпными, покрывали сверху и с фронта движения воды специальной пленкой для предотвращения возможного разлива. Кроме того, перед каждой дамбой с направления ожидаемого потока воды отрывали траншею для ее перехвата, чтоб ослабить водный напор. В траншею насыпали торф, обладающий способностью абсорбировать радионуклиды. Весь комплекс мероприятий по строительству дамб осуществлялся с высоким качеством и в максимально короткие строки. Это позволило бы до начала дождей завершить все намеченные работы.

Многое было сделано по дезактивации живых и производственных зданий, прилегающих к ним территорий, а также дорог, мостов и других сооружений. Этот участок работы по ликвидации последствий аварии можно было без преувеличения назвать самым сложным и объемным.

Эвакуация – это слово в то время у многих было на устах. Обстановка ежечасно осложнялась. Продолжались выбросы из реактора. Требовались точные данные о радиационной обстановке на большой территории. Только в результате глубокой и всесторонней ее оценки можно было принять правильное решение на эвакуацию. Особенно следовало учитывать загрязненность местности в 10-тивелометровой зоне, прилегающей к АЭС. В районе г.Припять наблюдалась неравномерность радиационного фона, который в отдельных местах был весьма высоким. К тому же никто не знал, как в дальнейшем поведет себя аварийный реактор. Естественно, что все это в конечном счете указывало на неизбежность эвакуации.

Об эвакуации г. Припяти официально решение правительственная комиссия приняла 27 апреля в 17ч дня.

Было решено вывозить людей автобусами прямо от подъездов жилых домов. Организация вывоза легла в основном на органы внутренних дел.