Реферат: Чернобыльской разлом

Чернобыльской разлом

Истинная причина аварии замалчивается 10 лет.

Так случилось, что мрачный отсвет Чернобыля коснулся и меня:

в те годы я работал в "Огоньке", а у нас было принято всегда находить­ся в гуще событий. Сперва я там был в мае, а потом в сентябре. Сбра­сывал о вертолета мешки с песком в жерло развороченного реактора, вместе о шахтерами грузил вагонетки с породой, когда делали тоннель под днище четвертого блока, ходил с дозиметристами по вымершей Припя­ти, помогал строителям саркофага, встречался с учеными, конструктора­ми, чудом уцелевшими операторами, навещал в больницах еще живых работников ЧАЭС - словом, как мне казалось, кое в чем разобрался и о событиях на Чернобыльской АЭС мог судить более или менее квалифи­цированно.

И вдруг, спустя почти десять лет, раздался звонок. Странный звонок!

- Все, что вы знаете о причинах трагедии в Чернобыле и о чем писали до сих пор и вы, и ваши коллеги, и всякого рода господа ученые, - ложь. Бессовестная ложь! Больше того, человек, который еще тогда, в 1986-м, пытался сказать правду, исчез. Когда исчезают банкиры - это понятно, но когда бесследно пропадают физики-сейсмологи... Его фамилия Четаев, а зовут Михаилом Петровичем. В 1986 г. он составил докладную записку, с которой пытался прорваться к руководителям прави­тельственной комиссии. Его выводы о причинах аварии настолько не укладывались в сложившуюся схему, что от него отмахнулись. Четаев настаивал! Тогда им занялись "искусствоведы в штатском". Четаева так запугали, что он вернулся в Нальчик, где жил и работал, и, как гово­рится, лег на дно. Перестройка, демократия подействовали и на него - Четаев поднял голову, и заговорил. Больше того, он решил перебраться

поближе к столице. Мы его ждали с нетерпением, сейсмолог он от Бога. Ждем до сих пор... Хотя прошло уже больше года. Мы точно знаем, что из Нальчика он выехал, а в Москву не приехал. Где он и что с ним, неиз­вестно. Это - во-первых. А во-вторых Чернобыль может повториться. Я не шучу! Я знаю, о чем говорю!

- Да кто же вы?!

- Кандидат геолого-минералогических наук Игорь Николаевич Яницкий. Жду вас послезавтра на Большой Ордынке в здании когда-то сверхсекретного всесоюзного института минерального сырья.

Я навел справки о своем будущем собеседнике. Оказалось: Игорь Николаевич солидный ученый и авторитетнейший в своих кругах человек. Его статьи и монографии печатаются как у нас, так и за рубежом кроме того, за ним числится несколько патентов на самые серьезные открытия и изобретения.

Разговор со мной начал с азбуки. "Прежде всего, Земля не монолит, она состоит из кубов, октаэдров, тетраэдров и т.п. Эти гигантские блоки не спаяны друг с другом намертво, они подвижны и, в свою очередь состоят из более мелких, но тоже огромных и подвижных плит. А между этими плитами - так называемые разломы, которые на поверхности совер­шенно не видны. Правда, не видны они, если так можно выразиться, не­вооруженным взглядом, но мы этот глаз вооружили, и любой разлом находим без особого труда."

Разломы заполнены породой, но более мягкой, чем тот материал, из которого состоят блоки. Кстати говоря, все полезные ископаемые, кото­рые мы берем из недр Земли, находятся в тех самых разломах. Теперь понимаете, почему так важно установить их расположение? Как не странно, но разработать методику поиска разломов помогла ... гонка вооружений. Когда Советский Союз всерьез занялся изготовлением атомной бомбы, понадобилось много урана, а он в разломах. Но в каких? И тогда мы разработали методику поиска урановых месторождений по выбросам гелия. Этот инертный и взрывобезопасный газ стал своеобразным индикатором наличия урана, а следовательно и разлома. Правда, гелий присутствовал на золоторудных и некоторых других месторождениях. Со временем мы научились понимать язык гелия, и появилась целая наука - гелиометрия.

- Если я правильно понял, что лежит в разломе - вопрос второй, главное, гелий указывает на наличие разлома, то есть на возможность подвижки гигантских плит относительно друг друга.

- Верно! А чем чревата эта подвижка? Землетрясениями! В том числе и медленными. Позже я объясню, что это такое. А теперь вопрос:

надо ли учитывать при строительстве плоти, атомных электростанций, химических заводов и крупных зданий расположение разломов?

- Конечно. Иначе все полетит к черту!

- Именно, к черту, - как-то особенно внимательно взглянул на меня Игорь Николаевич. - А теперь посмотрите сюда. - Он расстелил передо мной тектоническую карту Советского Союза, составленную 20 лет назад. - Почти воя территория, кроме горных районов не имеет раз­ломов. А из этого следует, что строить разрешалось что угодно и где угодно. Мы-то знали, что разломов великое множество, что карту надо переделывать, и бросились писать докладные записки в правительство, но от нас отмахивались, как от назойливой мухи: придворные ученые были сильнее нас.

- Но это же преступно. За эту ложь придется дорого платить.

- Уже платим. А в будущем эта плата может быть еще дороже. Первый звонок прозвучал в сентябре 1983 года. Неподалеку от, всеми известного Трускавца, расположен Стебниковский калийный комбинат. Отходами комбината является так называемый жгучий рассол, состоящий из хлористо-фтористых соединений. Он настолько ядовит, что за считан­ные секунды сжигает все живое. Так вот, для его хранения выбрали два оврага, перекрыли их плотиной и слили туда четыре с половиной миллиона кубаметров этого яда. 14 сентября плотину ни с того ни с сего прорвало, и весь рассол хлынул в Днестр. То, что было дальше, можно назвать настоящей экологической катастрофой. Стали выяснять причины прорыва дамбы. Первая, как всегда, диверсия. Отпала. Вторая - напортачили строители. Тоже отпала, правда, частично. А когда подключили нас, мы установили, что плотина была построена над разломом. В тот день произошло медленное землетрясение, то есть огромные блоки перемещались относи­тельно друг друга не мгновенно, а медленно. Как правило, это сопро­вождается резкими скачками атмосферного давления. Проверили данные метеостанции - точно, скачки были. А вот сейсмические станции такого рода землетрясения не регистрируют. Именно поэтому некоторые специ­алисты говорят: подумаешь, какое-то там смещение блоков, к тому же медленное, это же не толчок в восемь баллов - ничего страшного в медленном землетрясении нет.

- Не с этим ли явлением связан несчастный случай в Истре? Помните, лет десять назад ранним утром рухнуло гигантское куполо­образное здание?

- Еще бы не помнить? Я тогда спас целую группу людей от ареста. В этом сооружении диаметром 236 и высотой 114 метров располагаясь высоковольтным испытательный стенд. Рухнул он 25 января 1965 года. К счастью, внутри никого не было и ни один человек не погиб. Но прокуратура и КГБ искали виновных: решили, что они как среди конструк­торов, так и среди строителей. Когда обратились к нам, я тут же запросил данные метеостанции - конечно же, был резкий скачок атмос­ферного давления. Дальнейшие исследования показали, что всему виной все тот же разлом, все то же медленное землетрясение. Я мог бы при­вести немало других фактов, но они еще более шокирующие и граничат с преступлениями.

- А вы приведите. И назовите имена. Пусть люди знают, о кого спрашивать за те и будущие трагедии.

- Имена называть, пожалуй, не буду, но при желании их легко установить. А вот о заложенных минах замедленного действия, которые рано или поздно могут рвануть, сказать надо. Я уже упоминал о карте новейшей тектоники СССР, на которой не указано ни одного разлома ни в центральной части России, ни на Украине, ни в Белоруссии. Разумеется, почти все атомные электростанции построены без учета разломов. Между тем в районе некоторых АЭС расположены не просто отдельные, а целые узлы разломов. К числу наиболее активных относятся зоны в районе Калининской, Белоярской, Игналинской, Курской, Ленинградской, Запорожской и Ровенской АЭС. А с площадкой для Костромской АЭС вообще произошло невесть что! Геологи установили, что в этом районе весьма активный разлом, то есть в любой момент он может прийти в движение. Чем это чревато, я расскажу несколько позже на примере Чернобыля. Так вот, чиновники от науки, руковод­ствуясь, как они говорят, государственными интересами, заставили геологов изменить маркировку разлома и написать, что он не активный. Это очень и очень опасно, тем более что в районе Костромской АЭС не один, а целый узел разломов.

- Но это же... уголовщина. Неужели ученые на это способны, а люди, принимающие решения, настолько необразованны, что не понимают, что творят?

- Думаю, что одни все прекрасно понимают, а другим на вое наплевать. Иначе разве разместили бы хранилище жидких радиоактив­ных отходов под Ульяновском? Представьте такую картину в восьми-десяти километрах от захоронения расположен большей санаторий, для нужд которого пробурены две скважины глубиной триста и тысяча метров - по ним должна идти вода, предназначенная для больных. Когда мы обследовали этот участок, то увидели, что язык радио­активных отходов медленно, но верно приближается к скважинам. Да и Волга рядом. Страшно подумать, что будет, если огромное количество радиоактивной грязи попадет в реку!

- Так почему же вы молчали? Почему не били в набат?

- И не молчали, и били, - вздохнул Игорь Николаевич. - Когда Горбачев был президентом, писали ему. Потом писали другим,.. То ли до них такого рода бумаги не доходят, толи еще что, но в ответ - молчок. Такая же картина между прочим, и под Волгоградом. Как извест­но, в городе Волжске работает огромный химкомбинат, отходы у него ядовитейшие. Решили их закачивать в землю, причем так, что бы сверху был экран непроницаемых пород. Экран-то есть, да вот отходы идут как в тартарары: скважины оказались в зоне разлома! А рядом Волга, так что вероятность того, что все эти яды попадут в реку, очень большая. Когда это хранилище проектировали, мы были категори­чески против, но нас никто не послушал и хранилище действует до сих пор.

- И долго так будет продолжаться?

- До тех пор, пока не грянет второй Чернобыль! А он грянет, непременно грянет, если люди не обдумаются и не перестанут считать себя венцом творения, не проклянут того, кто придумал лозунг "Приро­да не храм, а мастерская, и человек в ней хозяин", не поймут, наконец, что каждый наш шаг, каждое необдуманное вторжение в природу может обернуться гибелью всего живого. ? Конец света вполне возможен, но его автором будет не бог, а человек.

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--