Реферат: Древние мифы в поэзии серебрянного века

Записки стыдесной земли.

Вот это чувство истории и народа и продолжающейся жизни родного языка, а также глубокая любовь к народной песне позволили Хлебникову в одной из самых ранних работ с негодованием заметить, что книги модных писателей и «русская песнь, оказались в разных странах».

Негодуя против Сологуба – «гробокопателя», по выражению Хлебникова, - против Леонида Андреева и Мережковского, воспевающих смерть и противопоставляя им народную песнь, славящую жизнь, Хлебников восклицал: «Я не хочу, чтобы русское искусство шло впереди толп убийц!»

Говоря о Родине, описывая, любимые, дорогие сердцу места, Хлебников обращается к христианским истокам творчества:

Тайной вечери глаз знает много Нива,

Здесь спасителей кровь причастилась вчера…

Совместная работа Маяковским, творчески взбудораженным войной, прочно связала Хлебникова с современной темой, позволила ему проявить свою социальную позицию. Революцию он встретил радостным стихотворением-песней «О верноподденном Солнца - самодержавном народе».

Хлебников умер в июне 1922 года в деревне Санталово, Новгородской губернии, где, тяжело заболев, не смог получить медицинской помощи.

4. В поэзии историк Игорь Северянин.

Игорь Северянин (1887-1941), настоящее имя и фамилия Игорь Васильевич Лотарев. Игорь Лотарев родился 4 (16) мая 1887 года в Петербурге.

Родился я, как все, случайно…

Был на Гороховской наш дом.

О себе Игорь Северянин писал: «...я в поэзии историк…». Одним из предметов особенной гордости его было то,

Что в жилах северного барда

Струится кровь Карамзина.

Он действительно приходился дальнем родственником Н.М. Карамзину (по линии матери) и декламировал эту «родственность», объявив о своей позиции историка-поэта. Это заявление вызвало усмешки современников, резонно возражавших, что историзма как мировоззренческого принципа его творчества не содержало: библейские или средневековые молитвы в его книгах были рядовыми стереотипами и из круга таковых не вышли…

«Историзм» Северянина, однако, ярко обнаруживается в другом – в открытом и прямом автобиаргафизме его стихов. Пожалуй, ни у кого из русских поэтов стихи и биография так не переплетались и так не дополняли друг друга, как у Северянина. Можно весьма детально и точно описать жизнь поэта, пользуясь только его стихами (такие попытки делались), - а биография поэта становится его стержнем, на основе которого его стихи могут быть представлены как целостная, упорядоченная картина.

Игорь-Северянин – псевдоним Игоря Васильевича Лотарёва. Необходимо подчеркнуть, что сам поэт всегда писал свой псевдоним через дефис: он воспринимался им как второе имя, а не фамилия. Помимо внутренней музыкальности звучания, в таком именовании скрывался глубокий внутренний смысл. Имя «Игорь» было дано мальчику по святцам, в честь героического древнерусского Игоря Олеговича (икона этого святого хранилась в эстонском домике поэта в Тойле); приложение «Северянин» делало псевдоним близким к «царственным» именам и означало место особенной любви (как приложение «сибиряк» в псевдониме Д.Н. Мамина).

Впоследствии в восприятии публики и критики приложение «Северянин» было переосмыслено как имитация фамилии; традиция эта закрепилась, как закрепилась и традиция одностороннего истолкования поэта только по его «экстазным» стихам…

Игорь Северянин известен как создатель неологизмов и словесных диковинок («И что ни слово – то сюрприз»), как автор манерных «хабанер», «прелюдов», «миньонетов», «вирелэ» и прочих изысканных поэтических форм, как изобретатель «гирлянды триолетов», «квадрата квадратов», «дизеля», «лэ»… Эта – внешняя сторона его творчества, свидетельствующая о необыкновенной виртуозности поэта, может создать впечатление усложненности его стихов. Впечатление это будет, однако, обманчивым.

В сущности, «футурист» Северянин весьма прост и ясен. Если внимательно вчитаться в его «поэзы», то непременно обнаруживаешь черты этой изначальной художественной простоты. И не только в декларациях вроде приведенной выше. И не только в характерных названиях – «Примитивный романс», «Элементарная соната», «Четкая поэза»… Влечение «в Примитив», неприятие всего усложненного, трудного, заумного стали символом всех его художественных исканий. Сущностью своего творчества он считал – собственную фантазию – «Мои капризы, мои волшебные сюрпризы». Акцент был поставлен на свое «эго», отсюда и его самовозвышение «Я – гений Северянин» или «Я выполнил свою задачу, литературу покорив[10] ». Слово «гений» относилось, не столько к личности автор, сколько к нему, как носителю «вселенской души». Лирика И. Северянина выражает «чувства без названия», рожденные изощренным зрением и слухом:

«Мне хочется вас грезами исполнить…»

Книга «Громокипящий кубок» состоит из четырех разделов. Последний («Эгофутуризм») включает стихи, содержащие некие теоретические декларации, от которых поэт вскоре отошел. Предпоследний («За струнной изгородью лиры») представляет собой раннюю попытку Северянина воссоздать в стихах «грёзовое царство», будущую «Миррэлию», два же начальных раздела, самые большие по объёму, контрастно противопоставлены. Стихотворения, объединенные в раздел «Сирень моей весны», просты по своей форме, очень несложны и искренни по содержанию. В цельности своей они представляют собою картину того, что, собственно, и занимало Северянина-поэта: любовь в ее светлом и чистом бытии, веселье и безудержная радость жиз