Реферат: Джон Доуленд Плаксивый
Слеза пролилась не единожды –
Много -
Джон Доуленд помощи просит
У Бога.
Несчастный британец заплакал навзрыд -
Сломана лютня, порван прикид…
Лейтесь, кристальные слезы Поэта:
Эпоха печали - Мыслей тенета.
Мера за меру воздастся шпионам.
Заговорщиков планы,
Куриным бульоном
С краюхою хлеба, оценят вельможи…
Пусть брызнут слёзы – нет в этом стыда,
Наш Джонни не грустен,
Такой он всегда…
Т.Блэр «Когда потоки слез»
Разговор об английских музыкантах XVI века резонно начать с самой королевы Елизаветы I. До нас дошло множество свидетельств ее исключительной музыкальности. Чарлз Берни, крупнейший английский историк музыки, констатировал “Если она могла играть все пьесы из “Вёрджинальной книги Фицуилльяма”, она должна была быть очень хорошей исполнительницей, поскольку пьесы эти столь трудны, что едва ли найдется во всей Европе мастер, который отважится сыграть хоть одну из них, не поучив ее с месяц. Берни, человек дотошный и педантичный, писал свою “Всеобщую историю музыки”, откуда взято приведенное высказывание, в 70-е годы XVII столетия. Если вам кажется, что это слишком поздно, чтобы смело полагаться на его свидетельство, то вот суждение современника Елизаветы — сэра Джеймса Мелвилла, посланника королевы Шотландии Марии при дворе Елизаветы; “После обеда лорд Хантсден увлек меня с собою на тихую галерею, где я мог слышать, как королева играет на вёрджинале. Я застыл, восхищаясь ее игрой. Но как только она, обернувшись, заметила меня, она тут же прекратила музицировать”. Сегодня мы вряд ли сможем узнать, что именно играла Елизавета, но у английских композиторов имеется множество “именных” пьес, и не исключено, что Елизавета могла играть что-нибудь вроде “Аллеманды королевы” Уильяма Берда. Не случайно Берд написал для королевы именно танец. Страсть Елизаветы к танцам общеизвестна. В 1599 году испанский посол сообщал из Лондона: “Глава английской и ирландской церкви (то есть Елизавета. — прим. А. Майкапара) предстала в свои преклонные годы отплясывающей три-четыре гальярды”. Многие танцы пришли в Англию с континента, в частности, из Франции. Шекспир вкладывает в уста герцога Бурбонского такие слова:
Шлют к англичанам нас — учить их танцам:
Высоким вольтам, сладостным курантам...
(Генрих V; III, 5)
Сохранилась картина неизвестного художника XVI века, на которой мы видим Елизавету, танцующей на балу с герцогом Лестером “высокую вольту”. При Елизавете небывалого расцвета достигла Королевская капелла. Исполнительское мастерство хора капеллы было самым высоким в стране, к тому же наилучшими были, вероятно, и условия службы музыкантов, их жалованье в три раза превышало жалованье музыкантов других соборов и церквей елизаветинской Англии. Пуританизм, процветавший в стране во второй половине XVI века, с его упадком интереса к церковной музыке, естественно, повлиял и на состояние хоров. Незавидным было положение в них хористов. Видимо, недаром многие музыканты оставались католиками. Именно из Королевской капеллы вышли композиторы, искусство которых являет собой золотой век английской музыки. Будучи “королевской собственностью”, капелла поначалу находилась вне юрисдикции епископата. Однако со времен реформации ее верховным начальством почти всегда был архиепископ. Непосредственным руководителем капеллы являлся декан. В состав ее входили “джентльмены” и “дети”— так назывались должности.
Таковы были условия существования музыки в английском обществе. Данная статья не ставит задачи детального изучения всех обстоятельств данного явления. Возможно, что крупные фигуры, каковыми являлись царственные особы, могли в некоторой степени влиять на музыкальные вкусы общества. Так или иначе, но кардинальная смена стилей, происходившая на рубеже XVI – XVII веков, сказалась и на том, что мадригал в Англии, достигший такой степени совершенства, стал быстро вытесняться сольной аккомпанированной песней. Если английский мадригал был завершающим этапом столетней эволюции этого жанра в Европе, одной из его последних вершин, то сольная аккомпанированная песня, или, как её называли в Англии, «ayre», выразившая эстетические устремления XVII века, была началом нового пути. Пути, который вёл к художественной песне века девятнадцатого.
Рéбек и Фúдель канули в Лету Ныне безвестны они человеку. В тумане Джон Доуленд Громко ныл и рыдал - Бесславен всесильной Great Britain финал. Ян Флеминг
Пионером жанра ayre и его крупнейшим представителем был Джон Доуленд (1562-1626), выдающийся лютнист и певец, Доуленд много путешествовал, жил во Франции, Италии, Германии, Дании и пользовался большой славой в Европе. Сохранились воспоминания слушавших его о том, какое глубокое впечатление производило его искусство на аудиторию. Неистощимое мелодическое воображение, художественная значимость лютневого аккомпанемента музыки Доуленда заметно выделяют её среди многочисленных галантных ayres его времени, дав повод историкам называть этого «всегда печального» (как сам композитор сказал о своей музыке) песенника Шубертом XVI века.
Чаще всего Доуленд печатал свои песни в двух вариантах: для голоса в сопровождении лютни (иногда также виолы) и в старой мадригальной манере – для четырёх певцов без сопровождения.
Вот что пишет о знаменитом лютнисте с британских островов Анна Рябцева в статье опубликованной журналом "Старинная музыка" ( №1/1998, текст также выложен на сайте московского музыкального вестника):
Джон Доуленд - лютнист, композитор, поэт - был в начале XVII века так же популярен, как в XX веке, скажем, "Битлз". Его исполнительский дар восхваляли великие поэты и царственные особы, его песни распевал весь Лондон от подмастерья до Ее Величества королевы Елизаветы, а его пьесы для лютни часто служили другим, менее популярным композиторам гарантией успеха их сочинений - достаточно было аккуратно переписать мелодию Доуленда, снабдив ее небольшими "вариациями". История не сохранила для нас портретных изображений Доуленда, как, впрочем, и точных свидетельств о его родословной. И все же по сравнению с другими знаменитыми музыкантами Возрождения, о жизни Доуленда известно довольно много - в основном благодаря его собственным высказываниям в письмах и предисловиях к сборникам песен. Эти сведения, однако, в большей степени представляются материалом для психолога, нежели для историка - столько в них противоречий и странностей. В разных высказываниях одни и те же события интерпретируются по-разному. Часто тон его писем удивительно мрачен: то он сетует на непонимание (при том, что его прижизненная слава и в Англии, и на континенте была огромна), то - на непризнание заслуг, в то время как "молодые профессора лютни" в своем невежестве пытаются оттеснить мастеров (и это как раз в тот момент, когда сбывается мечта жизни Доуленда получить место королевского лютниста). Написанное Доулендом скорее помогает не столько заполнить пробелы в его биографии, сколько почувствовать его личность и, может быть, понять, почему все самые лучшие его песни - такие печальные, откуда взялась навязчивая идея слез в его музыке и что, собственно, означает подпись "Infoelice Inglese" ("несчастный англичанин"), которую Доуленд так любил ставить под своими сочинениями.
Опять я в печали,Опять я заплакал –Злой макаронник деньги захапал.А он лишь фигляр,Но не знатный артист.Несправедлив мир… Я не атеист, Лишь символы Веры чуть-чуть поменял:И сразу опала,И сразу скандал.Какая же власть бестолковая, -Люди!Играю вам ayres,А не прелюдии.Всех исцеляю,Но сам я больной.И зубик один мой С большою дырой.Лишь в лютне спасенье,Лишь в ней мне отрада -С ней я герой, Моя в том награда!Дж.Доуленд «Луч СВЕТА»
Историки до сих пор бьются над загадкой: почему в последние годы Золотого века Елизаветы I, вскоре после разгрома Непобедимой Армады, английскую культуру внезапно охватило настроение, которое лучше всего передает выражение "черная меланхолия". Явление, которое предсказал поэт Филип Сидни, назвав его "протестантским конфликтом устремленной ввысь фантазии и поврежденной воли", в конце 90-х годов XVI века приобрело угрожающие размеры. На смену величественному стилю елизаветинской поэзии (Спенсер, Ашем, Марло) приходит поэзия скорби, тоски, пессимизма (Джон Донн). Чтобы почувствовать, как за несколько лет изменилось мироощущение одного поэта - Шекспира - достаточно сравнить две его пьесы: "Сон в летнюю ночь", одну из самых светлых комедий, и "Мера за меру", пожалуй, самую мрачную комедию, до предела насыщенную "черным" юмором.
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--