Реферат: Энциклопедия для детей. Всемирная история 1996г. 8

СРЕДНЕВЕКОВОЕ КОРОЛЕВСТВО

Средневековые государства прошли немалый путь за тысячелетие, отделившее первые вар­варские королевства от развитых и сложно организованных монархий XV—XVI вв. Француз­ский историк Жак Ле Гофф изображает франкских королей VII в. окружёнными сборищем пьяных солдат и неотёсанных служащих; вся эта толпа именовалась «славными, или именитыми, людьми» и была наделена пышными римскими титулами.

Короли этой эпохи не имели постоянного места жительства и всю жизнь переезжали от одного по­селения к другому, кормясь за счёт своих поддан­ных. Налоги не собирались, а все свои богатства

232

король возил с собой в сундуках и ларях — изделия из золота и стекла, драгоценные ткани и оружие...

Совсем других королей мы видим в Европе на рубеже XV—XVI вв. и даже раньше. По рассказам современников, многие французские короли из ди­настии Валуа (возьмём эту династию просто для примера) отличались широкими, разносторонними интересами, далеко выходящими за пределы войн, охот и придворных праздников. Карл V (1364— 1380 гг.; здесь и далее указываются годы правле­ния) часто беседовал с учёными докторами Париж­ского университета, имел большую личную библио­теку, пристроенную прямо к королевскому кабине­ту. Людовик XI (1461—1483 гг.) уделял исключи­тельное внимание развитию торговли и промыш­ленности во Франции. Он созывал специальные соб­рания купцов, чтобы «столковаться, какие принять меры для обеспечения безопасности торговли, что­бы наши подданные с Божьей помощью получали больше выгоды». Франциск I (1515—1547 гг.) был восторженным поклонником итальянских архитек­торов, скульпторов и живописцев; его с полным ос­нованием можно назвать одним из «отцов» фран­цузского Возрождения.

Таких примеров можно подобрать немало. К концу средневековья королевская власть начинает играть в жизни людей всё более важную роль. Ко­роли покровительствуют наукам и искусствам, сна­ряжают торговые экспедиции и основывают ману­фактуры; каждый человек чувствует на себе при­стальное внимание королевских судей и сборщиков налогов, королевских министров и полицейских... История средневековых королевств — это зеркало европейской истории средних веков. Заглянем же и мы в это зеркало и пройдём шаг за шагом тот путь, который европейцы одолели за тысячелетие. Много это или мало — тысяча лет? Ответ на этот вопрос зависит от длины пути.

Предводители готов, франков, лангобардов и других варварских народов, разгромивших Запад­ную Римскую империю, были типичными дружин­ными вождями. Они имели власть не столько над своим племенем в целом (племя жило и продолжало жить по древним неписаным законам, в которых королю отводилось довольно мало места), сколько над ватагой молодых дружинников, охочих до даль­них походов и грабежей. В королевской дружине царили древние обычаи воинского равенства и брат­ства — военную добычу по-прежнему делили поров­ну, складывая в кучу, после чего каждый воин брал из этой кучи свою долю. Короля франков провоз­глашали, поднимая его на щит (явно дружинный обычай); он не носил ни скипетра, ни короны — единственным отличием короля от прочих воинов было особое королевское копьё (что-то вроде капи­танской повязки в футбольной команде). Вождь ос­тавался во главе дружины до тех пор, пока он был в состоянии демонстрировать военную сноровку и особую магическую силу — «удачу». Старый или утративший «удачу» предводитель быстро отстра­нялся от власти; нередко его убивали его же вче­рашние соратники.

Франкский военный (слева) и воин.

Все эти представления хорошо заметны в облике франкских королей из династии Меровингов. Ма­гическая сила Меровингов, по преданию, заключа­лась в длинных волосах, поэтому мужчины коро­левской крови никогда не стриглись. Средневеко­вые историки так и называют их — «косматые ко­роли». История дома Меровингов переполнена заго­ворами, междоусобицами и кровавыми расправами одних претендентов на трон над другими. Послед­ние Меровинги получили прозвище «ленивых ко­ролей» — они превратились во что-то вроде священ­ных талисманов или кукол, изображающих коро­ля; играла же этими «куклами» энергичная знать из королевской дружины.

Нас не должно вводить в заблуждение то, что короли-варвары издавали довольно много законов; историки называют собрания этих законов «варвар­скими правдами». Законы издавались во многом для того, чтобы отрегулировать отношения «своих» (франков, бургундов, баваров) с «чужими» — по­томками римлян, попавшими под власть варваров. По мере того как германцы смешивались с римским населением, необходимость в изобретении «специ­альных» законов становилась всё меньшей. Законы раннесредневековых королевств — это в первую очередь ещё племенные, а не государственные за­коны.

Очень долго средневековые королевства не име­ли устойчивых и определённых границ. Земли, ко­торыми правил король, рассматривались как его военная добыча; он мог свободно делить эту добычу на части точно так же, как он рассекал топором золотую чашу или гривну, чтобы разделить её между дружинниками. Франкский король вполне мог

233

Женские платья, накидки, украшения

причёски. Середина XII в.

преподнести жене в качестве «утреннего дара» (тра­диционный у германских народов подарок мужа молодой жене на следующий день после свадьбы) десяток городов, без которых само существование франкского королевства становилось весьма затруд­нительным. Они оставались в рамках государства, пока король был жив, но после его смерти вдова приносила эти земли в приданое своему второму супругу... Сыновья-наследники также неустанно занимались перекройкой владений умершего отца. При этом их не интересовали ни удобство и покой их подданных, ни языковое и культурное единство населения разделяемых земель. Главное — чтобы раздел был равным. Никто не должен быть обижен: каждый должен получить и морские порты, и соле­варни, и железные рудники.

Власть дружинных вождей была необходимой и достаточно сильной только в период завоеваний. Охранять мир и порядок такая власть умела плохо, к этому она вовсе не была приспособлена. Варвар­ские короли переняли у римлян красивые названия чиновничьих должностей и награждали этими звучными титулами своих приспешников, но соз­дать что-то, хоть отдалённо похожее на стройную систему римского управления, они так и не смогли. Навести хоть какой-то порядок король-вождь мог, опираясь не на чиновников, а на народные пред­ставления о своей особой, магической силе. В Анг­лии и во Франции ещё в позднее средневековье ве­рили, что короли одним прикосновением могут из­лечивать различные заболевания. Так вот, король-вождь раннего средневековья накладывал своё осо­бое покровительство, «мунт», на человека или об­ласть, которые он хотел защитить. Посягнуть на человека или общину, находящиеся под королев­ским «мунтом», означало посягнуть на саму свя­щенную персону короля, вступить в противоборство с таинственными и загадочными силами, которыми владеет король. Личность короля сливается с его

владениями точно так же, как она сливается с при­надлежащими королю драгоценностями, которые он всю жизнь возит за собой в сундуках; часть этих драгоценностей после смерти положат в его могилу. Ясно, что раннесредневековое королевство вряд ли стоит называть «государством» в современном смысле слова. Оно больше похоже на осевшую в одном месте бродячую военную дружину, распрост­ранившую своё влияние и на мирные слои общества и вынужденную заниматься «не своим делом» — сохранением мира и порядка.

Первым из королей раннего средневековья об из­менении основ королевской власти задумался Карл Великий (768—814 гг.). К этому его побуждало зна­чительное расширение пределов Франкского коро­левства, в 800 г. объявленного восстановленной им­перией. Все завоевания Карла оказались бы бес­смысленными, если бы они не были подкреплены созданием действенного управления державой. Карл пошёл двумя путями одновременно, выстраи­вая своё королевство на новых основаниях, и оба этих пути в конце концов оказались удачными. Во-первых, Карл стал посылать в наиболее важные об­ласти государства своих представителей — графов (в пограничных областях — «марках» — они назы­вались маркграфами). Графы следили за исполне­нием королевских приказов и наблюдали за дея­тельностью местных судов. Преемники Карла, гер­манские императоры Саксонской династии (X в.), посчитали, что ещё удобнее будет опереться на мес­тах не на графов, а на епископов, и полностью пос­тавили их под свой контроль.

Второй путь укрепления королевской власти Карл видел в том, чтобы привязать к королю круп­ных землевладельцев-сеньоров, сделать их предста­вителями короля на местах. Карл закрепил за сеньорами большие права, превратив их по сущест­ву в полновластных господ обширных областей, но

234

Просмотр книг при дворе короля.

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--