Реферат: Евро - миф или реальность

Раньше компании могли объяснить разницу в цене проблемой валютного курса или даже различной стоимостью упаковки. С введением евро этот номер не пройдет.

Рост числа европейских предприятий, связывающих свой бизнес с Internet и занимающихся электронной коммерцией, свидетельствует о том, что цены станут прозрачными не только в "материальном" мире. Данная тенденция будет стимулироваться развитием сетевой торговли.

Евро-спесь.

Восторженная шумиха вокруг новой валюты Европейского Союза, евро, не должна вводить в заблуждение тех, кто правильно воспринимает евро как угрозу для преуспевания Европы, для ее ранее децентрализованной политической структуры, для американских интересов и гармонии на обоих берегах Атлантики. Также не следует полагать, что эта опасность проходит.

Угроза, которую представляет собой евро для фундаментальных политических и экономических ценностей - как инструмент для превращения Европы в одно централизованно управляемое государство путем распространения влияния вокруг, внутри и вне своих границ и как препятствие для функционирования важнейших экономических механизмов корректировки между различными европейскими экономиками и регионами, которые обеспечивают курсы обмена валют, - слишком значительна в стратегическом и структурном отношении для того, чтобы несколько месяцев неблагоприятной конъюнктуры на иностранных биржах ее уменьшили.

А) Евро тогда и теперь

Конечно, факт девальвации евро более чем на 10% по отношению к доллару, которая имела место с момента введения евро в начале года до конца мая, вызывает некоторое слабое удовлетворение. Это, по крайней мере на некоторое время, стерло улыбки с лиц тех пьющих шампанское еврократов, кто имел обыкновение улыбаться нам с первых страниц наших самых скучных газет, когда они, по-видимому, вращались на закрытых торжествах по поводу занятия очередного плацдарма на Великом Брюссельском Пути к их имперской цели.

Это большое удовольствие также и для тех, кто наслаждается иронией ситуации, наблюдая, как Бундесбанк (Bundesbank) во Франкфурте приходит к идее как минимум риторической помощи "больному кукушонку" в своем собственном гнезде на дороге во Франкфурт. Французы придумали евро главным образом для того, чтобы "свергнуть с престола" и расстроить Немецкий резервный банк.

Вся идеология "монетарного союза" в Европе противостоит практике обмена валют, внушая, что обменные курсы - это ненужный источник нестабильности, порождаемый подозрительными силами частного сектора рынка, которые находятся вне непосредственного контроля благовоспитанных французских чиновников. Кроме того, изысканный "дизайн" евро совершенно не обеспечивает ясный механизм для управления или хотя бы для разработки стратегии определения стоимости евро относительно других ведущих мировых валют.

Кстати, поскольку это не вошло в положения устава нового Европейского банка, значит, автоматически предполагалось, что курс евро будет свободно изменяться в зависимости от рыночных факторов. Если было необходимо выработать какие-либо официальные решения, это должно было быть сделано прото-правительством Европы, а именно комитетом министров финансов, который называется "Экофин" ("Ecofin"), или его подкомитетом из министров финансов тех стран, которые вошли в зону евро.

Но у этих комитетов нет исполнительного механизма, потому что Европейский Центральный банк не уполномочен выполнять их указания по претворению в жизнь каких-либо резолюций, которые они могли бы принять. Таким образом, наиболее важные решения обо всем, касающемся новой валюты, либо не приняты, либо возложены на те самые рыночные силы, которые "архитекторы евро" так высмеивали.

Ничто из этого, конечно, не удержало еврократов от безудержного ликования, когда за первые дни существования курс евро по отношению к доллару вырос на несколько центов. Это также не помешало им заявить, что последующее падение евро не является долгосрочной тенденцией и, вероятно, представляет собой не более чем ожидаемое следствие возможной завышенной оценки существовавших до евро многочисленных европейских валют.

Но с каждым днем их старания сохранить хорошую мину при плохой игре становятся все заметнее, так как евро скользит (о ужас из ужасов!) к паритету с ненавистным американским долларом.

Тем не менее, серьезным американцам - и серьезным европейцам - необходимо внимательно следить за ситуацией. То, что идет вниз, может подняться, и угроза, которую несет в себе евро для структуры политически плюралистичной и экономически гибкой Европы, равно как и для ее отношений с Соединенными Штатами, нисколько не уменьшается из-за временной ситуации на биржах.

Конечно, если события на биржах приведут к коллапсу евро и отказу от всего пагубного проекта, это будет совершенно другое дело - и самая желанная передышка. Но увы, нереалистично и опрометчиво ожидать подобного результата, исходя из нынешних затруднений с евро.

Именно потому, что в Маастрихтском договоре (Maastricht Treaty) не предусмотрены серьезные средства для определения мировой стоимости евро, не существует правил, нет твердых политических обязательств, которым должны следовать европейские власти. И нет также серьезных критериев, какими были в прошлом золотой стандарт, система Бреттон-Вудс и валюто-обменный механизм в прежней Европе, нарушение которых означало бы развитие кризиса.

Б)Взгляд в будущее

Евро является, вопреки всем стараниям его создателей, более гибким и, следовательно, более надежным инструментом, чем задумывался. Его коллапс может наступить только в том случае, если важнейшие экономики зоны евро решат, что они не могут больше терпеть неверную валютную политику и ставки процента, навязанные из Франкфурта всему европейскому субконтиненту, и решат, что это достаточно важная причина для того, чтобы нарушить условия Маастрихтского договора, которые не допускают подобного отступнического поведения.

Между тем американцы должны избегать искушения почить на лаврах и должны сохранить бдительность, уверенные в том, что как только иностранные биржи дадут евро передышку, "улыбающиеся лица" снова будут плести заговоры с целью "низложить" доллар и обогнать Соединенные Штаты.

Успешный старт евро не избавил Евроленд от тревожных ожиданий .

Введение единой европейской валюты стало не просто важнейшим этапом европейской интеграции: фактически образовалась новая группировка 11 стран, в которой мощные силы конвергенции создают новые условия хозяйствования. Единые деньги как никакой другой фактор содействует стиранию национальных экономических границ. Это уже нечто большее, чем экономический и валютный союз, это - новое экономическое государство, получившее неофициальное наименование Евроленд (думается, такое название более подходит к данной группировке, нежели "еврозона" или "зона евро", хотя это дело вкуса).
Конечно, не только единая валюта обусловила создание Евроленда, но и предпринятые странами-участницами после Маастрихтского договора усилия для сближения макроэкономических параметров: снижения дефицита госбюджета, объема государственного долга, инфляции, а также выравнивания процентных ставок. Хотя без исключений не обошлось (в Италии до сих пор государственный долг составляет почти 119 проц. от ВВП, хотя по маастрихтским критериям следовало бы иметь не более 60 проц.), скептики в общем-то посрамлены. И более всего успех конвергенции проявился в гармонизации процентных ставок, их одновременном снижении Европейским центральным банком сначала до 3 проц. в декабре 1998 г., а затем до 2,5 проц. в апреле 1999 года.
Однако Евроленд можно теперь рассматривать как пространство не только с единой денежной политикой, но и общей экономической политикой и новыми параметрами хозяйственной конъюнктуры. Иными словами, целесообразно анализировать экономическое развитие этой новой мощной группировки как единого целого в мировой экономике, как ядра Европейского союза. На ее долю приходится более 15 проц. мирового производства ВВП, тогда как доля США составляет чуть более 20 проц., а Японии - около 8 проц.Вместе с тем внутри еврозоны 72 проц. производства ВВП приходится на три ведущие страны - Германию, Францию и Италию.
Уже несколько лет в странах континентальной Европы наблюдается синхронизация экономического цикла, а в Евроленде степень синхронизации еще выше. Вместе с тем динамика хозяйственного развития заметно отличается по странам. В 1998 г. наиболее высокие темпы роста продемонстрировали небольшие страны группировки: Ирландия (9 проц.), Финляндия (5 проц.) и Португалия(4 проц.). Темпы роста выше средних отмечались также в Испании и Нидерландах (чуть меньше 4 проц.). Италия выделяется относительно низкими темпами роста (1,4 проц.). Это единственная страна с темпами роста ВВП ниже 2 проц.
К 2000 г. должно произойти выравнивание динамики развития. Если не считать Ирландию с 7-процентным приростом ВВП, то среди стран Евроленда темпы будут колебаться от 2,4 проц. (Франция) до 3,6 проц. (Испания). Причем если 1999 г. будет отмечен заметным ослаблением роста (на фоне укрепляющегося подъема в США и постепенного выхода из кризиса Японии), то уже в 2000 г. во всех странах Евроленда ожидается ускорение экономического развития (см. табл. 2).
Экономика европейских стран в 1998 г. находилась под воздействием двух ключевых факторов: подготовки к введению евро и резкого ухудшения мировой экономической конъюнктуры во второй половине года. Глубокий спад в Японии, финансовый коллапс в России, угроза широкомасштабного финансового кризиса в Латинской Америке могли нанести значительный ущерб переходу к валютному союзу. Тем не менее успешный запуск единой европейской валюты оказался вполне закономерным результатом длительной и продуманной подготовки. Сохраняющийся риск новых финансовых потрясений в Юго-Восточной Азии (с втягиванием в него Китая) и в Латинской Америке требует особых усилий стран Евроленда по обеспечению финансовой и общеэкономической стабильности. Заметное ослабление со второй половины 1998 г. экспортной экспансии Германии и Италии явилось фактором, тормозящим экономический рост в этих странах, доля которых в ВВП Евроленда весьма существенна. Заметим, что для Германии уменьшение темпов роста экспорта стало следствием не только азиатского кризиса и сокращения мирового спроса, но и повышения курса немецкой марки в преддверии введения евро. В целом же в Евроленде в декабре 1998 г. отмечалось существенное сокращение внешнеторговой деятельности: экспорт товаров сократился на 3,9 проц., а импорт - на 2,5 проц. по сравнению с декабрем предыдущего года.
В результате достаточно быстрый во второй половине 1997 г. и начале 1998 г. экономический рост в Евроленде в конце прошлого года замедлился. Так, если в первом квартале рост ВВП в годовом исчислении составил 3,1 проц., то в четвертом квартале он снизился до 0,6 проц.. Тем не менее в целом за 1998 г. рост в европейских странах составил, по предварительным оценкам, 2, 9 проц., что для этого региона является лучшим показателем за последние 7 лет.
Отметим, что в западноевропейских странах, не вошедших в валютный союз, показатели роста ВВП хуже, чем в Евроленде (исключение составляют Швеция и Греция). Более того, к началу 1999 г. в Великобритании и Норвегии наметились признаки экономического спада. В нынешнем году в Великобритании не ожидается роста ВВП, а на 2000 г. прогнозируется небольшое оживление в экономике.
Высокий уровень деловой активности во второй половине 1997 - начале 1998 гг. вызвал ответную реакцию на рынке труда. С ноября 1997 г. по ноябрь 1998 г. доля безработных в трудоспособном населении снизилась с 11,6 проц. до 10,8 проц.. Хотя в декабре прошлого года произошел некоторый рост безработицы, что было связано с плохой конъюнктурой в строительстве из-за холодной зимы, уже в январе 1999 г. доля безработных сократилась еще больше и составила 10,6 проц.. Относительно благоприятная ситуация сохраняется в Нидерландах (уровень безработицы составляет около 4 проц.) и Португалии (около 5 проц.).
Устойчиво высокая безработица остается основной социально-экономической проблемой для стран Евроленда. Пока нет оснований говорить о долгосрочной тенденции роста занятости, тем более что в текущем году неизбежно ухудшение деловой активности. Однако действия правительств многих стран Евроленда (особенно Германии), стимулирующие расширение занятости, в совокупности с ожидаемым экономическим ростом в 2000 г. могут благоприятно отразиться на рынке труда. При этом правительства пытаются содействовать расширению занятости в основном не с помощью дополнительного финансирования (государственных инвестиций, специальных программ), а обеспечением условий для повышения конкурентоспособности рабочих мест. Прежде всего это достигается уменьшением чрезмерно высоких (не соответствующих реальному повышению производительности) расходов на заработную плату и связанных с ней дополнительных выплат. Хотя данная стратегия вызывает активное противодействие профсоюзов, она осознается как единственно эффективная даже "левыми" правительствами, и ее реализация может переломить ситуацию на рынке труда. Во всяком случае не ожидается всплеска безработицы, и в худших прогнозах предполагается лишь замораживание ее нынешнего уровня.
Падение мировых цен на сырье и топливно-энергетические ресурсы и замедление темпов экономического роста явились основными факторами снижения инфляционного давления в течение 1998 г. почти во всех странах Евроленда. Это и стало поводом для смягчения денежной политики ЕЦБ. На встрече лидеров стран ЕС в 1998 г. было высказано мнение о необходимости снижения учетных ставок в целях стимулирования экономической активности.
Снижение процентных ставок Европейским центральным банком стало инструментом противодействия ухудшению экономической конъюнктуры. Однако нельзя не учитывать, что внутри зоны евро динамика экономического развития пока существенно различается по странам - от скромного роста в Италии до очень высокого в Ирландии, поэтому установление единой процентной ставки и ее снижение не отвечает в равной степени интересам всех стран (особенно тех, где остается угроза инфляции) и может стать источником дополнительных проблем.
ЕЦБ, проводя ориентированную на стабильность цен и единой валюты денежную политику, проявляет себя преемником немецкого Бундесбанка. Именно жесткая антиинфляционная политика последнего считается одним из важнейших факторов успешного старта евро. Теперь уже ставится задача удержать общий для стран Евроленда индекс потребительских цен на уровне ниже 2 проц., тогда как еще год назад предполагалось, что он должен составлять 2 проц. в среднем по группировке. В 1998 г. при среднем значении годовой инфляции (гармонизированный индекс потребительских цен) 1,3 проц. лишь в Португалии и Ирландии он превышал 2 проц., такое же положение прогнозируется и на 1999 год.
Экономический подъем в начале 1998 г. и снижение объема процентных выплат, а также усилия правительств по консолидации бюджетов (что фактически означает сокращение государственных расходов и ужесточение режима экономии) позволили сократить бюджетный дефицит в странах Евроленда с 2,5 проц. ВВП в 1997 г. до 2,2 проц. в 1998 году. Курс на финансовую консолидацию будет продолжаться в ближайшие годы, и поэтому реально достижение отметки 2,0 проц. уже в 2000 году. Однако снижение налогового бремени и ряд социальных мер, от которых не смогли отказаться левоцентристские правительства европейских стран, угрожают ухудшить состояние государственных финансов и вызвать увеличение бюджетного дефицита, но эта угроза может быть снята в случае продолжения экономического роста.
В 1998 г. странам Евроленда удалось добиться некоторого уменьшения совокупного государственного долга, который составил 73,8 проц. ВВП, что на 1,2 процентных пункта ниже, чем в 1997 году. Правда, достигнутый уровень пока существенно превышает Маастрихтсткий критерий 60 проц., но это превышение в основном образовалось за счет чрезмерно высокого размера долга итальянского государства. Видимо, рано говорить о том, что европейцам удалось переломить тенденцию роста государственного долга. В ближайшие два года сокращения государственной задолженности, видимо, не произойдет, несмотря на устойчивое и заметное ее снижение в Италии. Этому будет противодействовать некоторое повышение задолженности немецкого и французского государств.
Усиление интеграционных процессов в Европе оказывает существенное воздействие на налоговую политику, проводимую европейскими странами. Гармонизация косвенного налогообложения явилась важным условием становления и эффективного функционирования единого рынка. Необходимость повысить инвестиционную привлекательность европейского региона и обеспечить высокую конкурентоспособность европейских товаров, а также стимулировать создание новых рабочих мест заставляет правительства снижать ставки налога на корпорации. Экономическая интеграция в Европе, создающая дополнительные возможности для перемещения производства и тем самым обостряющая конкуренцию мест приложения капитала, усиливает этот процесс. В 1998 г. ставка налога на корпорации была снижена в Дании, Франции, Германии и Ирландии. С 1996 г. средняя ставка корпорационного налога в странах ЕС снизилась почти на 3 процентных пункта и составила в 1999 г. 36 процентов.
Жесткая финансовая политика, проводимая на протяжении ряда лет в целях приведения финансовых показателей в соответствие с критериями конвергенции, оказала положительное воздействие на внутренний спрос, что, при относительно невысоких курсах европейских валют, привело к образованию и устойчивому увеличению в 1995 - 1997 гг. положительного сальдо платежного баланса в странах Евроленда. Впрочем, в 1998 г. внутренний спрос в большинстве стран группировки увеличился, причем эта тенденция сохранится в ближайшие два года.
С середины 1998 г. ухудшение мировой экономической конъюнктуры начало оказывать негативное влияние на текущий платежный баланс Евроленда. Динамика торгового и платежного баланса Германии за 1998 г. свидетельствует о переломе положительной тенденции во внешней торговле и дальнейшего нарастания проблем с платежным балансом ключевой страны группировки; Положительное сальдо платежного баланса 11 стран ЭВС в 1998 г. составило 85,2 млрд. долл., что на 25,2 млрд. долл. меньше показателя предшествующего года.
Возникновение дефицита платежного баланса вероятно также в Великобритании, однако в Европе в целом положительное сальдо внешнеторгового и платежного баланса в ближайшие два года сохранится, хотя его размер будет уменьшаться.
Конвергенция европейских валют явилась важным условием успешного введения евро. Уже к маю 1998 г., когда было принято решение об установлении фиксированных валютных курсов с 1 января 1999 г., движение валют фактически было привязано к немецкой марке.
В 1998 г. по сравнению с 1997 г. валюты зоны евро укрепились на 2,1 проц. в среднем в номинальном выражении и на 1,5 проц. в реальном выражении относительно основных мировых валют. Однако усилению евровалют, произошедшему в значительной степени в результате ослабления американского доллара и фунта стерлингов во второй половине 1998 г., предшествовало значительное падение их курсовой стоимости (на 9 проц.) в 1997 году. В результате к концу
1998 г. курсы евровалют оказались ниже среднего уровня за последние три года. 31 декабря 1998 г. были объявлены фиксированные курсы валют по отношению к евро. При открытии европейской сессии 4 января
1999 г. один евро стоил 1,1855 американского доллара. В последующие четыре месяца курс евро испытывал колебания между отметками 1,08-1,2 доллара, причем снижение курса в феврале - марте 1999 г. аналитики объясняют не столько ослаблением европейской валюты (хотя и это присутствует), сколько усилением доллара. Предполагаемое укрепление европейской валюты в апреле оказалось под ударом натовских бомб в Сербии. Впрочем, очевидно, валютные колебания в Европе не будут существенными, и курс 1,15-1,18 доллара за евро утвердится к концу текущего года.
Подводя итог, можно отметить, что мероприятия в сфере кредитно-денежной политики, предпринятые ЕЦБ в конце 1998 г. - начале 1999 г., свидетельствуют об ослаблении денежной политики в целях преодоления негативных последствий сокращения мирового спроса и поддержания темпов экономического роста. Инвесторы оценивают снижение ставки рефинансирования весьма позитивно и намерены действовать более активно. Это особенно важно для решения проблемы занятости, ставшей основной для большинства европейских правительств.
Рациональная экономическая политика в странах Евроленда может сохрани?