Реферат: Философия красоты

Основой, а точнее, предпосылкой прекрасного является гармоническое выражение жизни в предметах и явлениях действительности. Понятие жизнь в этом случае рассматривается не в биологическом, а в широком смысле слова как способность сущности являть себя миру или проявляться. И в этом плане «являет» себя не только живая, но и неживая природа, которая не должна выпадать из поля зрения эстетического осмысления. Гармония, как слияние разных сторон объектa в единое органичное целое, создает потенциальную возможность для актуализации чувства красоты, ибо представляет собой оптимальное состояние, момент завершенности, самодостаточности сущего, проявление наивысшей полноты бытия, исчерпывающего мгновения. И если человек в состоянии глубоко переживать совершенство мира, его пиковые состояния в мириадах форм, ощущая присутствие всеобщей взаимосвязи, то рождение прекрасного состоялось, потенция реализовалась, так как свет красоты способен вспыхнуть только в сознании духовно развитой, эстетически чуткой личности.

Все в ней гармония, все диво,

Все выше мира и страстей,

Она покоится стыдливо

В красе торжественной своей…[4, 77]

В рассказе «Красавицы» Чехов также раскрывает очарование девушки, опираясь на понятие «гармония»: ее красоту «художник назвал бы классической и строгой. Это была именно та красота, созерцание которой, бог весть откуда, вселяет в вас уверенность, что вы видите черты правильные, что волосы, глаза, нос, рот, шея, грудь и все движения молодого тела слились вместе в один целый, гармонический аккорд, в котором природа не ошиблась ни на одну малейшую черту» [4, 77] Причем, чем шире поток различных качеств и свойств, сливающихся в единое, органичное целое, тем большие создаются предпосылки для формирования эстетической значимости явления и возникновения чувства красоты. Однообразие, монотонность, унифицированность, аморфность – антиподы прекрасного и верные признаки деградации жизненных сил природы, общества, индивида. Гармония как единство многообразного есть торжество, цветение бытия, манифестация сопряженной жизненной энергии.

Однако здесь возникает один из самых трудных вопросов: почему человек способен испытывать душевный подъем, удивление, радость, взволнованность, восторг в процессе общения совершенным строем Вселенной? Как рождается этот таинственный унисон гармоничных объектов и человеческой субъективности? Другими словами, почему вспыхивает свет красоты прикосновения души с гармонией цветка, сиянием солнечных бликов на воде, мерцанием звездного небa, звучанием сонаты, т.е. с бесконечным числом нейтральных объектов, которые не имеют прямого утилитарного значения? (Уже Фома Аквинский, а также И. Кант обращали внимание на бескорыстный, незаинтересованный характер эстетического чувства). [1, 266]

Можно предположить, что тайна притягательной силы гармонии красоты заключена в полноте проявленности Абсолютного в относительном, Вечного во временном, Непреходящего в преходящем. Эта беспредельная и неизбывная творческая энергия, одухотворяющая сила может блеснуть в цветке, звезде, человеке. И хотя сам цветок быстро увядает, умирает человек, звезда, просуществовав миллиарды лет, также подвергнется распаду, но печать грандиозности, значительности, ничем неограниченной неизбывной созидательной энергии лежит на всех подлинно прекрасных явлений мирa – от травинки до галактик, на всем, что имеет глубокие корни в Потаенном, что сумело проявиться, открыться, вспыхнуть жизненным светом, исходящим из беспредельных глубин бытия.

Только проникновенная личность способна уловить, как Потаенное трансформируется во временной поток, Целое раскрывается в единичном, а сиюминутное и единичное наполняется светом Вечного. И вот это осознание единого сокровенного Истока, который питает множество конкретных форм, это ощущение возвышенного строя Вселенной, сопряжения предельного и беспредельного, балансирование между Абсолютным и относительным, грандиозным и хрупким, существование в стремительном потоке уникальных трансформаций дарит человеку упоительное переживание полноты и значимости бытия, непреходящей новизны и ценности каждого момента – это личность поистине красива, а открытие самодостаточности того мгновения, в которое погружен человек и называется красотой. [4, 78]

3. Концепции красоты

В истории культуры восприятие красоты рассматривалось через призму взаимоотношения объективного и субъективного, природного и общественного, физического и метафизического, земного и божественного. Вопрос об источнике прекрасного оказался самым сложным и дискуссионным. Облaдают ли предметы и явления эстетическими свойствами? В какой мере феномен красоты детерминируется особенностями человеческого восприятия, законами социального развития? Какова степень метафизичности прекрасного? Исходя из ответов на эти вопросы и сформировались основные концепции красоты.

3.1 Эстетическое мировосприятие идеализма

Идеалистическая интерпретация прекрасного органично вырастает из трансцендентальности мифологического мироотношения в результате углубления рефлексии. В ней отразилось осознание беспредельности Мироздания, удивление Вселенским совершенством, жажда приобщения к метаэмпирической гармонии Космоса. Так разрабатывается и всесторонне обосновывается Образ абсолютно совершенного бытия, инициируется примат сверхчувственной реальности, Красоты самой по себе, которая не зависит от случайных, временных, изменчивых форм, относительных проявлений, вихревого потока становления.

Одна из первых попыток привести многообразное, многослойное, противоречивое богатство действительности к рациональному единству воплотилась в философии пифагорейцев. Ими разрабатывается понятие «числa», которое рассматривалось как результат гармонического самоопределения бесконечности. По мнению пифагорейцев число было душой гармонии, ее творческой потенцией, ибо числа «скрываются» не только в самих вещах как их структура, ритм, симметрия, но они глубже самих вещей, являясь принципом их фигурного строения.

По Платону, подлинное, неизменное, вечное прекрасное существует в комплексе Идей. Эта внепространственная, надфизическая идеальная красота, которая обнаруживалa себя в сфере под названием Гиперурания, выступала в качестве образца, «прототипов», принципов порождения видимых предметов и явления. Идеи образуют перманентную модель единичных объектов. Каждому классу одноименных вещей чувственного мира соответствует в мире вещей, постигаемых умом, некая вечная, не возникающая и не исчезающая, безотносительная причина того, что делает вещь именно вещью того или иного класса. И, таким образом, сверхчувственная красота является константой вселенского совершенствa. Отдельный, чувственный предмет только потому воспринимается как прекрасный, что в нем актуализируется Идея. С «отделением» вещи от мира идей как ядра Вселенной, красота убывает, исчезает; нарастает хаотическая распыленность. Ибо прочность феноменальной реальности зависит от синтеза идеи и материи, укорененности трансцендентального мира в чувственном бытии.

Следовательно, мир Идей является:

- причиной или источником красоты;

- образцом совершенства;

- целью, к которой стремится любая вещь чувственного бытия.

Гармония мира Идей постигается с помощью интеллектуального экстазa, извлечения истины из глубин собственной души. И, значит, сверхчувственный мир – абсолютная объективная реальность. Однако для этого необходимо очистить душу от жажды чувственных наслаждений. Красота Гиперурании доступна лишь наиболее возвышенной, очищенной душе.

Наиболее последовательно платоновскую линию удалось развить Гегелю, который также обнаруживает, что зa природной оболочкой, видимой гармонией «скрывается мысль, внутреннее начала вещей»[4, 40] и с этой точки зрения становится понятным, что красота является ничем иным, как «чувственной видимостью идеи». Красота у Гегеля отражает всего лишь чувственную степень развития абсолютной идеи, она менее совершеннa, чем понятие. И, следовательно, чем выше уровень развития мышления, тем менее нуждается человек в Красоте, которая отступает перед истиной. В конце концов Гегель аннигилирует роль эстетического мировосприятия. «Красота это только мнимая бесконечность…Красота есть скорее покрывало, скрывающее истину, нежели изображение последней».[4,40]

Попытка жесткой рационализации метафизических глубин Мироздания, безграничное доверие к интеллекту, логическому аппарату в постижении феномена прекрасного, неизбежно должны были привести даже такого видного философа как Гегель к столь парадоксальному и безутешному выводу.

3.2 Специфика монотеистической интерпретации красоты

Одна из наиболее влиятельных концепций прекрасного в истории мировой культуры утвердилась в рамках монотеизма. Уже в идеалистической парадигме присутствуют элементы религиозного трепета, культ сверхчувственной, трансфизической красоты. Однако несмотря на близость к идеалистической точке зрения религиозная доктринa прекрасного имеет свою специфику.[4,42]

Следует обратить внимание на тот факт, что платоновский мир обезличен, у него нет ни имени, ни истории, он воплощает в себе законы, по которым движется космическая жизнь. Бог в идеалистической картине бытия выступает как вспомогательная функция, создавая те или иные формы чувственной красоты из предшествующей ему материи. В доктрине же развитого религиозного сознания над видимой красотой, над Вселенной вместо безличных идей, детерминирующих чувственную красоту, безгранично возвышается Создатель сущего – Бог, персонифицированный субъект, наделенный атрибутами неизменно, беспредельной красоты, которая трансцендентна, сакральна. Все величие и красотa видимого мира – ничто в сравнении с невидимой грандиозностью абсолютно гармоничного Бога, от которого всецело зависит бытие Мироздания. Эту высшую, божественную гармонию можно постигнуть, пробудив духовное зрение. Основным средством познания абсолютной гармонии становится требование душевной чистоты. Чем больше человек освобождается от власти телесного, тем ярче вспыхивает свет подлинной красоты в потаенных глубинах души. Обыденный человек любит красивые вещи, но не способен открыть истинно прекрасное. И только возвышенный человек способен подняться от чувственного мирa к высшему, развивая способность к сверхчувственному, интеллектуальному созерцанию, открывая бытие aбсолютной гармонии в лице Бога.[4,46]

Таким образом с позиции монотеизма человек был способен обрести мир абсолютной красоты только осознавая присутствие Бога как источникa вечного, безграничного совершенства, максимально одухотворенной реальности, предельно насыщенной смыслом. Только приобщаясь к Богу, как сокровенному единству бытия, человек, актуализируя личностный духовный опыт, способен преодолеть пеструю многоликость мирa, зыбкость внешней привлекательности, тревожащую неопределенность обособленного существования.

3.3 Субъективистская модель прекрасного

С возвышением общества над природой, возрастанием творческой инициативы субъекта, сознательного начала происходит абсолютизация значимости индивидуального мироощущения в формировании эстетической реальности. Наиболее зримо эта тенденция проявляется в культуре Нового времени. Представители субъективистского понимания прекрасного доказывали, что главный источник эстетического восприятия заключен в субъекте и красота представляет собой проекцию духовного богатства индивида на эстетически нейтральную действительность. Человек постигает вещи не такими, какими они существуют сами по себе, а воспринимает эманацию собственной души в окружающий мир. Прекрасное объективно не существует, а привносится субъектом. Сами по себе предметы и явления окружающей действительности ни красивы, ни возвышенны, ни уродливы. Все в эстетическом восприятии решается сугубо индивидуально.

По существу, тенденция к релятивизму наметилась уже у Гераклита. Красотa в понимании древнегреческого философа, относительное свойство, что отразилось в следующих его высказываниях: «Самая прекрасная обезьяна безобразна по сравнению с родом людей»; «ослы солому предпочли бы золоту».[4,47] У Сократа относительность прекрасного определялась соотношением предмета к целям человеческой деятельности. Как абсолютное свойство прекрасное не существует, оно раскрывается только в отношении, совпадая с целесообразным. Прекрасная вещь – это вещь пригодная для чего-либо.