Реферат: Философская лирика Пушкина

Жаль не времени, потраченного бездумно, но самого бездумья, уже невозможного. Такова цена опыта.

Блажен, кто смолоду был молод,

Блажен, кто вовремя созрел...

- скажет Пушкин в "Евгении Онегине", ибо человек, сполна насладившийся молодостью, взявший от нее все, развивается полноценно, гармонично.

Момент прощанья с юностью тяжел, утрата прежних ценностей приравнивается к утрате самой жизни. В начале двадцатых годов впервые в радостном, светлом мироощущении Пушкина звучит воистину трагическая нота, появляются мотивы пустоты и одиночества:

Я пережил свои желанья,

Я разлюбил свои мечты;

Остались мне одни страданья,

Плоды сердечной пустоты.

Однако не следует забывать, что 1820-22 годы - расцвет романтизма в творчестве поэта, а самоощущение романтика слагается из чувств одиночества, преждевременной старости души, борьбы с враждебным миром и собственной "судьбой жестокой". И все же стихотворение "Я пережил свои желанья" (1821) звучит диссонансной нотой в пушкинском творчестве этого периода, оно предвосхищает темы и образы творческого перелома 1823-24 годов, когда душа поэта наполнится унынием и безверием, когда жизнь покажется бессмысленной и пустой. Перечитайте стихотворение 1823 года "Надеждой сладостной младенчески дыша…" - как безнадежно мироощущение поэта, какой бессмысленной кажется ему жизнь!

Стихотворение "Демон" (1823) сосредоточило в себе главные вопросы, терзавшие душу поэта. Пушкин создает образ человека, втягиваемого в пропасть безнадежного атеизма. "Злобный гений", Демон, искушающий героя безверием, бесконечно страшен. Он отрицает все высшие ценности: вдохновенье, любовь, свободу - и, отрицая их, отрицает само Провиденье, то есть некий божественный замысел, лежащий в основе бытия. А ведь если жизнь бессмысленна и бесцельна, если не подчинена непознаваемому, но непременно во всем присутствующему высшему замыслу - тогда все равно: как жить, творить добро или зло, добрести до естественной смерти или покончить с собой... Лирический герой из последних сил сопротивляется Демону-искусителю - и ужасается тому, что может не устоять. Сам поэт устоит, и страшный по силе духовный кризис 1823 года минет, но отзвуки "Демона" еще не раз прозвучат в его творчестве. Мы привыкли ассоциировать понятие жизни с образом некоего движения в пространстве и времени, от рождения к смерти. Пушкину в 1823 году жизненный путь человека представляется весьма безотрадным. В стихотворении "Телега жизни" поэт отразил этот путь в древних образах-символах: жизнь - путь, молодость - утро, зрелость - день, старость - вечер, смерть - ночь. Для него жизненный путь - бессмысленное движение из небытия в небытие, свершающееся "само собой", независимо от воли человека. Сознательно сниженный, деромантизированный образ телеги, дребезжащей на рытвинах и ухабах, не дает обмануться насчет позиции автора: нет в жизни ничего возвышенного и прекрасного. Ужасает читателя подчеркнуто бесстрастный, равнодушный тон повествования: так есть, бороться бессмысленно, ибо как бы ни вел себя человек, чего бы ни хотел,

Ямщик лихой, седое время,

Везет, не слезет с облучка.

Бессмысленность окружающего мира не может не ужаснуть мыслящего человека. Для поэта, удивительно рано осознавшего свое призвание, она вдвойне трагична: ведь его талант, его ум и душа ни к чему в мире, лишенном высшего замысла и цели! Юношеские мечты о служении Свободе, о гражданском подвиге воплотились в пушкинском творчестве 1815-22 годов. Создание в России тайных обществ, успехи революционного движения в Греции - все внушало надежду на скорое обретение народами своих исконных прав:

И станут вечной стражей трона

Народов вольность и покой.

(ода "Вольность")

И над отечеством свободы просвещенной

Взойдет ли наконец прекрасная заря?

("Деревня")

Но поэт взрослеет и, "разлюбив свои мечты", понимает, что подарить народам свободу - затея безнадежная. Позже, в 1825-26 годах, придет ясное понимание: никто не может принести людям освобождение - это вообще невозможно, ибо политическая, гражданская свобода начинается с обретения свободы внутренней, духовной. Но пока не пришло понимание этих истин, лирического героя стихотворения "Свободы сеятель пустынный…" мучит невозможность исполнить то, что кажется предназначением, он обвиняет "народы" в нежелании обрести волю: " К чему стадам дары свободы?" Почти дословно повторит Пушкин последние строки стихотворения в другом, написанном тоже в 1823 году - "Бывало, в сладком ослепленьи...":

Вы правы, мудрые народы,

К чему свободы вольный клич!

Стадам не нужен дар свободы,

Их должно резать или стричь,

Наследство их из рода в роды

Ярмо с гремушками да бич.

В этом стихотворении он объединяет мотивы и образы центральных лирических произведений, отразивших период кризиса, кардинальной переоценки ценностей - "Демона" и "Свободы сеятель пустынный..." И с новой силой мотивы "Демона" зазвучат в стихотворении 1828 года "Дар напрасный, дар случайный…". Четыре с небольшим года, отделяющие эти произведения, многое изменили в жизни России и в духовном облике поэта. Но вновь и вновь возникает перед ним Демон, "злобный гений", не желающий "ничего во всей природе благословить...". Власть, дарующая жизнь, - враждебна, ибо

Цели нет передо мною...