Реферат: Формирование и развитие социокультурного пограничья крестьяне и ко
¾ работа написана в рамках нового направления в историографии “История пограничных областей Северного Кавказа”, исследовательские принципы и методы которого дали возможность более всесторонне рассмотреть данную проблему.
¾ проанализирован исторический опыт изучения контактных зон в европейской и американской историографии и развитие истории пограничных областей Северного Кавказа.
¾ проанализирован процесс формирования локальных сообществ кочевников и крестьян на территории Ставрополья.
¾ проведено комплексное исследование процессов взаимодействия и взаимовлияния славянского и кочевого населения степного Предкавказья в хозяйственной и культурной сферах.
Практическая значимость результатов исследования. Содержащийся в диссертации фактологический материал и научные обобщения могут быть использованы в учебном процессе в курсах истории Ставрополья, спецкурса по истории крестьянства и кочевого населения XIX – начала XX веков. Материал диссертации может использоваться при преподаваниидисциплин в рамках национально – регионального компонента в средней школе. Материалы и положения данного исследования, возможно, использовать при дальнейшем изучении истории Северного Кавказа, этнокультурных процессов в регионе.
Апробация исследования. Основные положения диссертации обсуждались на региональных, всероссийских и международных конференциях, также изложены в научных публикациях и обсуждены на заседаниях кафедры истории Российского государственного аграрного университета Московской сельскохозяйственной академии им. К.А. Тимирязева и кафедры историографии и источниковедения Ставропольского государственного университета.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
Основное содержание работы
Во введении обосновывается актуальность темы, дается постановка проблемы, обзор литературы и источников, ставятся цели и задачи, обосновываются хронологические и территориальные рамки исследования, анализируются методы.
В первой главе «Теоретико – методологические основы истории пограничных областей» рассматривается опыт изучения истории пограничных областей в зарубежной и отечественной историографии.
В первом параграфе «Тенденции развития классической европейской историографии в XIX – первой половине XX вв.» освещаются тенденции развития европейской и отечественной традиции историописания. Отмечается, что в европейской науке в XIX и практически на протяжении всего XX в. преобладали евроцентристские установки. Историческая мысль восприняла теорию стадиальности, схематизм, унификаторство и другие универсалии от проекта Просвещения. Европейская историография рассматривала европейскую культуру как универсальную стадию в развитии человечества, а само развитие было представлено линейной прогрессией, включавшей изменения, расценивавшиеся, как прогресс, который стал объяснением мировой истории и зарождающегося представления о стадиальном развитии. Укореняются представления об отсталости неевропейских народов, которые, как считали современники, должны пройти путь более развитых европейцев. По мнению европейских ученых, все неевропейские культуры и их исторические опыты были вторичны по отношению к европейской модели. Российская историография была сконструирована по принципам классической европейской традиции. В ней прочно укрепился евроцентристский подход к изучению неевропейских народов. Это в полной мере касалось и провинциальной историографии.
Вторая половина XIX в. стала целой эпохой в провинциальном историописании. Рассматривая историю номадов, провинциальные исследователи, считали, что для кочевников неоспоримым благом будет следовать по пути европейцев. История степных народов Ставропольской губернии рассматривалась с точки зрения универсальной теории развития (кочевой быт – полукочевой быт – оседлый быт).
К концу XIX в. наряду с представлениями о монолитности и однолинейности общественного прогресса появляются идеи исторического сосуществования множества различных культур и цивилизаций. Но теории цикличности исторического прогресса так и не смогли вытеснить евроцентристских установок. В советской науке теория прогресса и стадиального развития общества в полной мере воплотились в марксистской историографической модели. В мировом же научном сообществе лишь в последней трети XX в., происходит постепенный отказ от универсальных схем классической европейской историографии и поиск новых подходов.
Во втором параграфе «Исторический опыт изучения социокультурных контактных зон» рассматривается историографический опыт изучения истории поликультурных регионов. В 60-е гг. XX в. многих историков перестала удовлетворять традиционная политическая история. Исследования возникшей тогда социальной истории первоначально понимались как оппозиция политической истории. Выработанный ими подход, получивший название “история снизу”, позволял сосредоточиться на изучении истории обычных людей. Социальные историки выступили не только против традиционной “истории сверху”, они все больше разочаровывались в макроистории, в историческом метанарративе, а, значит и глобальных теориях, на которые исторический метанарратив ориентировался. На этой волне американские исследователи одни из первых сконцентрировали внимание не просто на изучении локальных объектов, а обратились к проблеме межкультурного взаимодействия, исследованию многослойных контактных зон. Исследователи, специализирующиеся в области культурной и новой культурной истории, новой социальной и интеллектуальной истории, обратили свой взгляд на новое исследовательское поле – историю пограничных областей, которое активно начинает разрабатываться с 70-х гг. XX столетия.
Следует заметить, что современные исследования прошлого локальных социокультурных обществ в проблемном поле истории пограничных областей сосредоточены, в первую очередь, на испано-мексикано – североамериканском пограничном регионе. Однако уже в 90-х гг. XX в. операционные возможности этой дисциплины начали применять к изучению североамерикано – канадского пограничья. Работающие в русле мультидисциплинарного подхода, ученые указывают, что объектами изучения могут стать районы Южной Африки, Индии, Ирландии. Этот перечень можно продолжить, включив туда Балканы, земли бывшей Австро-Венгрии, ряд других регионов, в том числе, и Северный Кавказ.
Таким образом, с последней трети XX в. историки все больше внимания уделяют изучению отдельных специфических регионов в рамках национальных историй. Одними из таких проблемных полей стали исследования истории пограничных областей. Уникальные опыты, получаемые в этих исследованиях, явились результатом многообразия подходов, к которым прибегают историки разных стран. Современная социокультурная ситуация подталкивает исследователей к поиску новых объектов исследования в ранее “изученных” регионах мира. Направляющие внимание на новые полидисциплинарные познавательные возможности пост – современной историографической практики, ученые стараются отходить от эмпиризма, присущего традиционному историческому построению и выбирают темы межкультурного взаимодействия. В этом плане, в первую очередь, американские исследователи накопили достаточный опыт, который стал ответом на потребности актуальной социокультурной ситуации в США. Однако в последнее десятилетие данная проблематика активно начала разрабатываться и российскими учеными. Первым регионом в России, который начали изучать в русле истории пограничных областей стал Северный Кавказ.
В третьем параграфе «История пограничных областей Северного Кавказа» рассматривается возможность изучения истории этого региона в проблемной области истории пограничных областей. Дисциплинарная историография все больше сосредотачивает внимание на региональных/локальных/местных объектах и их особенностях. Новая историографическая парадигма (историческая реальность представлена и социально и культурно), закладываемая как микроисториками, так и представителями новой исторической науки, подрывает традиционное различие между тем, что представлялось “главным” (национальная история) в исторических исследованиях и тем, что считалось “переферийным” (локальная история). Одним из путей, который позволяет уйти от метанарратива, является путь изучения культурного разнообразия и отказ от евроцентризма (до сих пор укорененного в российской историографии), это позволяет начать изучение обществ не по единой модели, а в рамках локальной истории.
Исследовательская практика новой локальной истории строится на достижениях современной мировой историографии, предполагает четкое определение объекта исследования и пути его анализа. Объектом в данном случае являются социокультурные аспекты различных проявлений бытия человека в его коэкзистенциональной целостности. Ставропольские и московские историки, работающие в исследовательских полях новой локальной истории, обратили внимание на североамериканскую историографическую практику в области истории пограничных областей. Северокавказский регион традиционно в научном дискурсе понимается как регион приграничный, где, несмотря на длительные колонизационные процессы, произошло не смешение коренных и пришлых народов, а наоборот, локализация их в этнические и социокультурные миры, в зону северокавказских пограничных областей. В частности, процесс взаимодействия и взаимовлияния славянского (русские и украинцы) и кочевого населения Северного Кавказа, происходивший на протяжении всего XIX в., является ярким тому подтверждением, он не привел к ассимиляции какого либо народа другим, а способствовал взаимообогащению культур, заимствованию навыков ведения хозяйства и особенностей быта.
Исследования пограничных областей Северного Кавказа предполагают в качестве объекта изучения историю зон культурного обмена между коренными жителями и мигрировавшими представителями славянских и других народов. Таким образом, изучаются социокультурные области, и обращается особое внимание на “швы” национальных областей, на многослойные зоны контактов, на различия и континуитет во внешности и привычках людей, в их воззрениях и отношении к истории формирования пограничных областей.
Во второй главе «Формирование пограничных областей на территории Центрального Предкавказья» рассматривается складывание локальных сообществ славянских и кочевых народов на территории степного Предкавказья и пограничные области, сформировавшиеся в процессе взаимодействия кочевой и земледельческой культур.
В первом параграфе «Формирование локального сообщества кочевых