Реферат: Генрих Шлиман

Будучи фаталистом, уже в зрелом возрасте Шлиман пришел к выводу, что от тяжелой и нудной работы в бакалейной лавке его спас бочонок с цикорием: как–то, подняв его, он надорвался, и у него пошла горлом кровь. Генрих уволился и пошел пешком в Гамбург, где за несколько дней окончил бухгалтерские курсы, рассчитанные на год учебы. Шлиман был убежден, что Американский континент 1840–х годов обещал большие богатства; поэтому он продал свои часы и сел на корабль, направлявшийся в Венесуэлу. 12 декабря 1841 года корабль с грузом рейнских вин попал в сильный шторм и пошел ко дну. Когда Генрих выбрался наверх, волны уже захлестывали палубу и он кинулся за борт в ледяное море, вода подбросила его, как огромные качели, хлынула в рот и нос, залила глаза – он понял, что умирает. И тут в его жизнь снова вплыл бочонок. Он уцепился за него и держался на воде, пока его, наконец, не подобрал корабль, спасший еще 13 человек, уцелевших после кораблекрушения. Бедняги добрались до побережья Голландии, где обнаружилось, что багаж Шлимана, единственный из всех, доплыл до берега в целости и сохранности. В результате Генрих остался в чужой стране без денег, друзей и знаний иностранного языка. Жил в кошачьей мансарде. Предлагал свои услуги вплоть до вступления в голландские войска: врач, одетый в форму голландских колониальных войск, выслушал и простучал его грудь, сказав, что чахоточных на военную службу не берут.

Шлиман принялся объяснять меланхолично посасывавшим длинные трубки голландским офицерам, что в Амстердаме его чахотка прошла. Он был болен дома – год назад. А сейчас он вполне здоров: после кораблекрушения и купания в ледяной воде кашель и кровохарканье исчезли бесследно…

Голландцы вынули изо ртов трубки, переглянулись и нахмурились; майор предложил Генриху чашку горячего чая, капитан сунул ему в руку гульден, вестовой проводил до дверей. Так кончился день. Засыпая, Генрих вспоминал лица одетых в синюю форму офицеров.

Практически в нищете, едва зарабатывая на кусок хлеба, Шлиман берется за самообразование и изобретает собственную систему. Денег на учителя у него нет, зато есть свой собственный метод обучения. Надо очень много читать вслух на иностранном языке, чтобы научиться не только произносить слова с правильной интонацией, но и постоянно их слышать. Пользуясь таким методом, он менее чем за год стал бегло говорить: по–голландки, по-английски, по-французски, по-испански, по-итальянски и по-португальски. Однако его методы вызывают удивление и даже осуждение окружающих. Чудака увольняют с одного места за другим. Но он не унывает, а смело идет в самую богатую фирму Амстердама «Шредер и К°» и предлагает себя в качестве торгового агента для работы с иностранными партнерами. «Сумасшедших не берем» - с порога разворачивает его управляющий. Однако Шлиман так настойчив, что его – лишь бы отделаться – экзаменуют и по результатам тестирования тут же берут на работу. Фирма «Шредер и К°» вела свои торговые дела практически по всему миру, поэтому обладала обширным штатом переводчиков. Шлиман не только знал языки, но и умел торговать, то есть работал за двоих, получая одно жалование. Для «Шредер и К°» он оказался находкой. За год упорного труда Генрих добился больших успехов – директор фирмы сделал его своим личным помощником.

За то время наиболее выгодным рынком для фирмы была Россия – рынок огромный и ненасыщенный, конкуренции почти нет. Техническая сложность его освоения состояла в том, что представители русских торговых компаний, как правило, не владели никакими языками, кроме родного. Проводить переговоры было затруднительно. Шлиман берется исправить ситуацию и начинает учить русский язык.

Неожиданно он сталкивается с большой проблемой – в Европе нет ни одного учителя русского языка. Поэтому ему приходится разработать еще один метод изучения языка. Он покупает у букиниста русские книги и начинает их заучивать. Основой ему служит русско-французский разговорник.

После трех месяцев каторжного труда Генрих предстает перед русскими купцами и пробует им что-то сказать. В ответ он слышит дикий хохот. Дело в том, что среди купленных им книг оказалось запрещенное в России издание неприличных стихов Баркова. Их поэтическую лексику он и усвоил.

После того, как он самостоятельно выучил русский язык в объеме, позволяющем ему вести переписку на языке, на котором никто больше не умел читать, ему, 25-летнему бизнесмену, была предложена должность главного представителя компании в Санкт-Петербурге. Опять чужая страна, но Шлиман уже не тот юнга. У него есть связи, деловая хватка, а главное есть желание, большое желание выбиться в люди. Он поселяется на Почтамтской улице рядом с почтой, ибо на первых порах главное для него – корреспонденция. За год доводит доход фирмы до 7,5 тысяч гульден. Открывает собственное дело, становится купцом второй гильдии. Он с утра до вечера ломал голову, как бы потуже «затянуть» кошелек. У него даже началась нервная лихорадка, но когда в порт приходят 18 пароходов с товарами, Генрих все чаще стал забывать о лихорадке. Его конек «индиго» - естественная краска для текстильных мануфактур. А также Шлиман возил бриллианты, хлопок и, конечно, самую лучшую селедку из Голландии, причем бочонок дарил друзьям, купцам.

Он ценил в людях, главным образом, деловитость. Праздники не любил и никогда себе развлечений не позволял. Он был постоянно занят. Был занят торговлей, изучением языков, писал письма, вел дневники. Генрих следил за своим здоровьем, ездил верхом, не курил, был равнодушен к алкоголю, купался круглый год, не интересуясь температурой воды и качеством водоема. И причем это происходило везде: в Петербурге, Китае, Африке и др.

Зарабатывая больше, чем он мог когда-либо мечтать, он, наконец, попросил в письме руки Минны. Ее отец ответил, что она совсем недавно вышла замуж за фермера. Эта новость поразила блестящего молодого бизнесмена в самое сердце.

Тяжело переживая утраченную любовь, в последующие несколько лет Шлиман постоянно переезжал с места на место и работал как одержимый, стараясь забыться. После смерти своего младшего брата – искателя приключений, уехавшего в Калифорнию и нажившего во время «золотой лихорадки» небольшое состояние, Шлиман был объявлен наследником и решил приумножить капитал. Он добрался морем до Нью-Йорка, а потом до Панамы и пересек ее верхом на муле – путешествие, в котором можно было встретиться с аллигаторами и кровожадными разбойниками или заболеть желтой лихорадкой. Доплыв до Калифорнии, в Сакраменто, он обнаружил, что партнер его брата исчез вместе с наследством. Не падая духом, Шлиман открыл фирму по продаже золотого песка. За 9 месяцев он попал в страшный пожар в Сан-Франциско, перенес два чуть не погубивших его приступа желтой лихорадки и все же сумел накопить 400 000 долларов. Найдя американцев невоспитанными, а американок непривлекательными, он вновь направился в Россию. На этот раз переход через Панамский перешеек чуть не оказался для него роковым. Тащившихся под непрерывным ливнем путников покинули проводники. Им пришлось ловить ящериц-игуан и есть их сырыми. Многие умерли от дизентерии или от лихорадки. Растерянные, погибающие от голода, в раздражении кидающиеся друг на друга спутники Шлимана становились опасными. Каждую ночь он, вооруженный кинжалом и пистолетом, не спал, охраняя свои золотые слитки и банковские чеки, - даже тогда, когда рана на ноге нестерпимо болела от начинавшейся гангрены. Но он выжил.

Вернувшись в Санкт-Петербург, Генрих задумывается о личной жизни. В 27 лет он добился такого положения в обществе, что без хозяйки в доме было бы оставаться глупо. Он знакомится с известным петербургским адвокатом Петром Лыжиным, который получил образование в Оксфорде. Лыжин знакомит его со своей семьей: Павлом Лыжиным – старший сын, который был преуспевающий адвокат, Николаем, который был учителем русского языка и дочерью Екатериной. Шлиман увлекается Екатериной.

19 октября 1852 г. он венчается с ней в Исаакиевском соборе. Медовый месяц молодая пара проводит в маленьком, уютном особнячке, в центре Петербурга. Генрих совершил шаг, который повлек за собой 17 лет страданий, другого рода, - вступив в брак с Екатериной Лыжиной. Хотя накануне их свадьбы в октябре 1852 года он писал, что она «очень хорошая, простая, умная и здравомыслящая женщина», на самом деле жена была настолько холодна к нему, что этот страстный человек оказался на грани безумия. Через несколько недель после брачной ночи он с головой погрузился в работу, сколотив еще одно состояние.

Вскоре в 1853 г. Шлиман перебирается в дом на первую линию Васильевского острова ближе к бирже, где он ведет свои дела. Он приписывается к нарскому купечеству, именно освобождалось от рекрутской повинности и имело особые льготы в отношении налогов.

Деловая хватка никогда не изменяла этому человеку, но и впрочем, везло ему несказанно!

Однажды в 1854 г. разгорелся пожар, который уничтожил все купеческие склады, Шлиман был уверен, что потерял свое состояние и был очень удивлен, когда узнал, что от пожара уцелели только его товары.

Крымская война открывала перед компанией Шлимана новые горизонты. Используя свои обширные связи, Генрих добился, чтобы его фирма стала генеральным подрядчиком русской армии. Шлиман начал беспрецедентную по своим масштабам аферу. Специально для армии разработали сапоги с картонной подошвой, мундиры из некачественной ткани, ремни, провисающие под тяжестью амуниции, фляги, пропускающие воду и т. д. Разумеется, все это представлялось как товар наивысшего качества и продавалось по наивысшей цене. А также русским заводам поставлялось: селитра, порох, свинец. Сложно сказать, насколько такое снабжение русской армии повлияло на поражение России, но в любом случае Шлиман вел себя как преступник.

К окончанию войны Генрих был известен в купеческом мире с положительной и отрицательными сторонами. С одной стороны в бизнесе у него была репутация афериста, а с другой он был женат на женщине из почетного семейства. У него родился первенец. В своих письмах он писал, что «Россия – моя родина! Петербург – милый город!». Ему нравилось читать Пушкина, Лермонтова, русскую классику.

Работая, как обычно, шесть дней неделю, воскресенье он оставлял для серьезных занятий греческим языком. «Этот язык меня опьяняет!» - восторженно восклицал он. Международный финансовый кризис 1857 года Шлиман пережил с легкостью. Однако он искал страсть, которой так не хватало ему в семейной жизни. Он жаждал путешествий в страны своей мечты – Грецию, Египет, Палестину, Индию, Китай и Японию. У него было достаточно денег и свободного времени, чтобы постоянно менять образ жизни: он мог стать профессиональным писателем, мог поселиться на маленькой ферме, а мог поступить в Сорбонну. Летом в 1858 году едет в Африку, Египет. Учит арабский язык и едет через пустыню в Иерусалим. И вскоре, впервые вступает на священную для него Афинскую земле. В июле 1859 года возвращается в Петербург, а через несколько лет 42-летний Шлиман – купец первой гильдии, глава семьи, отец уже троих детей оставляет затею о коммерческой деятельности. «Я должен оставить торговлю. Я хочу на свежий воздух» - говорил он.

Генрих выбывает из купеческого сословия и становится почетным гражданином Петербурга. Его супруга писала: «Я не понимаю, как ты в твои годы хочешь начать совершенно новую деятельность. Ты сделал себе положение почетное, независимое в обществе. У тебя способные и здоровые дети. Приезжай, я обещаю полное счастье тебе.». Однако Генрих полное счастье без путешествий не представлял. Петербург становился ему тесен, он рвется в Европу. Екатерина против путешествий и Шлиман уезжает один в Париж. Покупает там несколько домов, выпускает свою первую книгу «Заметки о путешествиях» и слушает лекции по археологии. Пишет письмо жене: «Моя дорогая жена! Я не тяну тебя с детьми против воли в чужую страну. Твои требования – это отговорка… я тебя люблю и не представляю жизни без тебя и детей. Но ты меня не понимаешь. Следовательно, мне надо забыть тебя, взяв в жены другую…»

В одной из поездок в США он узнал, что штат Индиана собирается принять новый закон о разводе, способный помочь ему решить его супружескую диллему. Шлиман открыл в Индианаполисе дело по торговле крахмалом, и не прошло и года, как он стал американским гражданином.

Вернувшись в Санкт-Петербург, Генрих принимает очень непростое для себя решение, он навсегда покидает в январе 1869 года Россию. Его заветной мечтой стало найти «Знаменитую Трою».

Тем временем, пустота жизни стала угнетать Шлимана. Летом в конце 60-х годов, захваченный новой идеей – стать археологом, он поехал на Итаку и организовал небольшую любительскую экспедицию для раскопок замка своего кумира, Улисса.

Он собрал достаточно древних безделушек, чтобы убедиться, что он наткнулся на спальню Улисса и его верной жены Пенелопы. Далее он отправился на равнины неподалеку от Константинополя, которые по традиции считаются местом, где стояла мифическая Троя. Основываясь на событиях, описанных в «Илиаде», Шлиман предпочел холм Гиссарлык, возвышавшийся поблизости от берега. С характерными для него энергией и одержимостью он стал забрасывать турецкое правительство просьбами о разрешении на начало раскопок.

Но как бы Шлиман ни был занят, он не оставлял без внимания вечную проблему поисков своей Пенелопы. Вернувшись в Индианаполис для того, чтобы начать бракоразводный процесс с женой, он решил, что теперь должен жениться на гречанке. Написав в Афины старому другу, он попросил фотографию какой-нибудь молодой женщины, которая была бы красива, любила поэзию Гомера, нуждалась в деньгах и была способна подарить любовь человеку, за которого выйдет замуж. Друг предложил Софию Энгастролинос, 17-летнюю дочь афинского торговца мануфактурой.

При первой встрече будущий муж спросил очаровательную девушку, хочет ли она совершить долгое путешествие, знает ли дату приезда императора Адриана в древние Афины и может ли прочесть что-нибудь из Гомера. Ответом на все вопросы было «да», но честный ответ девушки на следующий вопрос чуть было не испортил все дело. Когда Шлиман спросил ее, почему она хочет выйти за него замуж, она ответила: «Потому, что мои родители сказали, что вы богаты». Финансовый магнат долго дулся, как обиженный мальчишка, но София заставила его изменить мнение о ней, проявив необычайную чувствительность и природную мудрость, сделавшие их брак крепким и сердечным.

Первые раскопки Шлимана на Гиссарлыке принесли разочарование. По­сле нескольких пробных траншей местные землевладельцы прогнали его, а турецкое правительство продолжало делать вид, что не слышит его мольбы об официальном разрешении вести раскопки. Но Генрих ра­ботал, как одержимый в бо­лотной лихорадке, под ветрами, под па­лящим солнцем, часто без питьевой воды. И так два года, но все в пустую. Однако Шлиман – опытный коммерсант, знавший цену хорошо постав­ленной рекламе, держал весь мир в курсе своих раскопок, готовя европей­ских читателей к великолепным открытиям. И наконец-то долгожданная удача. Он натыкается на большую стену архаичной кладки.

Эта стена Трои, построенная в присутствии своих богов. Ворота, к кото­рым ведет дорога к Скейски. Та самая башня, с которой взирала прекрасная Елена.

В последующие несколько лет он продолжал раскопки, иногда с разреше­ния чиновников, а порой без, время от времени уезжал в Афины, чтобы рас­смотреть свои находки. Они с Софией стояли, с нетерпением наблюдая, как рабочие погружают свои киркомотыги в пыльную землю, но в основном по­падались незначительные остатки старины. Решающей стала четвертая экс­педиция. 30 мая 1873 года он нашел клад, состоящий из 10 000 золотых предметов, составлявших, как он считал, сокровище Приама, последнего царя Трои.