Реферат: Гюстровская ода и мекленбургская генеалогическая традиция
Рифейские горы, начиная с античности, были связаны с мифическими представлениями о древней северной прародине, иначе называемой "Гиперборея". Указание на Сарматию (которую средневековые географы помещали на территории современной Польши), Русь и соседние земли является ценным свидетельством по определению переселений древних вендов. Хотя эти сведения, разумеется, нельзя понимать буквально, так как они нуждаются, как минимум, в археологическом подтверждении.
Происхождение имени "ободриты" от названия реки Обь, конечно, сомнительно. Скорее Томас стремился подчеркнуть географический размах территории, на которой исторически разворачивались события русско-мекленбургской истории, приводя в пример Эльбу, как западный вендский предел, и Обь — как восточный русский.
В источниках ободритами зачастую называли также варягов (вагров), так как эти племена жили по соседству(13). Ф. Виггер даже указывал на принадлежность варягов к племенному объединению ободритов, которые занимали города Ратцебург, Варнов, Рерик и другие(14). К сожалению, вариант перевода имени ободритов "бодричи" в советском издании "Славянской хроники" Гельмольда выполнен явно не корректно, так как данное обозначение не имеет исторических аналогий. "Бодричей" придумал, видимо, по созвучию с ободритами, славянофил П. Шафарик(15) и не совсем понятно, как подобный неологизм (причём далеко не самый удачный) попал в академический перевод в виде "официального" названия.
Учитывая известную по источникам географическую локализацию ободритов, их имя можно связывать с Одером, причём, скорее всего, оно было первоначально иноязычным (немецким) обозначением для племени (Ab-Oder), в отличие от его самоназвания "ререги" (по Адаму Бременскому). С этим самоназванием могло быть связано и имя легендарного Рюрика.
[b] "Мекленбургские историки Латом и Хемниц считали Вицлава (Witzlaff, или Vitislaus, Vicislaus, а также возможно написание Witzan, Wilzan) 28-м королём вендов и ободритов, который правил в Мекленбурге во времена Карла Великого. Он женился на дочери князя Руси и Литвы, и сыном от этого брака был принц Годлейб (Godlaibum, или Gutzlaff), который стал отцом троих братьев Рюрика (Rurich), Сивара (Siwar) и Трувора (Truwar), урождённых вендских и варяжских (Wagrische) князей, которые были призваны править на Русь. После скорой кончины двоих братьев, Рюрик стал единовластным правителем Руси, от которого произошла ныне правящая русская династия".
Король Вицлав хорошо известен нам по франкским хроникам(16). В 782 году он разрушил Магдебург, участвовал в походе Карла Великого против вильцев, и в 795 году был убит саксами. В генеалогической таблице Томас сделал пометку, что брак Вицлава с русской принцессой ещё более возвысил знатность его рода(17). Намного сложнее связать Вицлава с Рюриком, так как различные источники высказываются весьма неопределённо и противоречиво.
Мекленбургский историк Матиус Иоганн фон Бэр принимал концепцию Ф. Томаса. По его мнению, у "короля рутенов и ободритов" Витислава был сын Годелайв, у которого, в свою очередь, были сыновья Рюрик, Сивар и Трувор. Позднее Рюрик основал Новгород и стал великим князем русов(18).
Противоположную точку зрения выразил немецкий норманист Готлиб Зигфрид Байер, который писал, что "Бернард Латом и Фридерик Хеминиций и последователи их, сие первое от всех как за подлинное положили. И понеже они сыскали, что Рурик жил около 840 года по рождении Христовом, то потому и принцев процветавших у Вагров и Абодритов сыскивали. И понеже у Витислава короля два сына были, один Трасик, которого дети ведомы были, другой Годелайб, которого дети неизвестны, то оному Рурика, Трувора и Синава приписали"(19).
Спустя столетие немецкому академику (которого прочили в родоначальники норманизма) вторил рьяный антинорманист Ю.И. Венелин (Гуца), отмечавший, что Б. Латом "писал кучу сказок" о вендах и вандалах(20). Но ни Байер, ни Венелин, даже будучи непримиримыми научными противниками, не смогли увидеть за спорными генеалогическими деталями многовековую мекленбургскую традицию, исторические корни которой невозможно отрицать.
Фигура Рюрика, первого новгородского князя, с правления которого летописец начинает изложение русской истории, всегда была окружена ореолом загадок. Первые сложности связаны с уточнением самой даты Призвания. Многие историки выражали сомнения относительно 862 года, указанного в летописи. Например, А. Куник признавал ошибочность этой даты, оставляя неточность на совести "не Нестора, а только позднейших переписчиков его Повести"(21). Сомнения относительно летописной хронологии высказывал позднее Г. Ловмяньский(22). В данном случае 840 год представляется нам более правдоподобным. Если признавать Рюрика сыном ободритского князя Годлейба, то получается, что он родился не позднее 808 года (дата смерти отца), а по всей вероятности, около 800 года (так как после него должны были родиться ещё два брата). Таким образом, он мог появиться в Ладоге в зрелом и дееспособном возрасте, что выглядит весьма логично.
Интересно, что Рюрик с братьями "были призваны править на Русь", а не к восточнославянским племенам, не имевшим государственности. Это указание свидетельствует о том, что Русь существовала и в дорюриковские времена, а не была основана варягами. Видимо, об этой Руси, которую скандинавские саги именовали огромной "страной городов", писал Саксон Грамматик(23). Рюрик получил княжеский престол в одной из её частей. Скорее всего, скандинавский термин Гардарика ("страна городов") и следует понимать как обозначение для всех "русских" земель в Европе, а не только для Киевской или Новгородской Руси.
Очевидно, что Рюрик не имел отношения к киевской династии. Указание летописи на то, что перед смертью он якобы передал княжение своему сыну Игорю, не только не смягчает, но и усиливает подозрения в реальной принадлежности Рюрика к киевскому великокняжескому дому. Поэтому некоторые историки вполне обоснованно возводили правителей Киевской Руси к Игорю "Старому", а не к Рюрику. Сомнения подогревались ещё и тем, что как минимум одно звено в родословной между Рюриком и Игорем потеряно, так как слишком велик временной интервал между их смертями. В летописной легенде его компенсирует присутствие мифического "родича" Олега, но при внимательном рассмотрении этот персонаж оказывается призрачным(24). К тому же после смерти Рюрика Олег с младенцем Игорем оставляет Новгород и прибывает в Киев, после чего Новгород исчезает из списка русских городов, упоминаемых в последующих договорах Руси с греками.
Имена Олега и Игоря становятся традиционными у русских князей уже в конце X века (по сей день они встречаются почти в каждой семье), в то время как имя Рюрик мы находим в генеалогиях лишь во второй половине XI века. "Первый" Рюрик южнорусской династии был сыном Ростислава Владимировича, родоначальника Перемышльских князей, и умер в 1092 году. После него, кстати, имя также не пользовалось большой популярностью, его носил ещё один из внуков Мстислава Великого.
Приводимые факты достаточно известны в науке. Зачастую они используются для доказательства мифичности варяжского князя Рюрика, и, следовательно, надуманности норманской теории. Но даже если Рюрик не существовал в реальности, то это не снимает вопроса о происхождении Руси. По более мягкой трактовке, Рюрик был просто неизвестен в Киеве, но свидетельства о нём в Новгороде явно основывались на неких преданиях и более древней традиции. Современная постановка варяго-русской проблемы, конечно, не находится в прямой зависимости от факта реальности или мифичности Рюрика и его братьев. Как справедливо отметил М.А. Алпатов, нельзя путать вопрос о происхождении Руси с вопросом о происхождении династии Рюриковичей(25).
[c] "Близость русской и мекленбургской династий подтверждает генеалогия, по которой обе ветви происходят из одного корня".
В этом комментарии имеется в виду источник "Русская и Мекленбургская родословная, составленная Фридрихом Томасом к высочайшему браку правящего герцога Мекленбургского, Его Великокняжеского Величества Карла Леопольда и Её Высочества герцогини Екатерины, урождённой русской принцессы, чтобы показать династическое родство обеих линий, как то следует из источников". Она также опубликована в гюстровском сборнике Томаса. Настоящая генеалогия чрезвычайно интересна и должна непременно стать объектом отдельного исследования. По ней обе династические ветви восходят к королю вендов Ариберту I, который был женат на Вундане, дочери короля Сарматии и умер в 724 году(26).
[d] "Мицислав (Mizlaff, или Mieceslaus), вендо-ободритский принц, подобно Витцлаву взял в жёны русскую принцессу Антонию".
Это подтверждается почти всеми немецкими генеалогическими источниками(27). Имя Мицислав можно интерпретировать, пожалуй, и как Мечислав, и как Мстислав.
[e] "Биллунг, которого также называют Мистевой (Mistevojus), был могущественнейшим правителем Мекленбурга. Его отец Мицислав II (Mizlaff, или Mieceslaus) был женат на дочери русского князя из Пскова".
Таким образом, Биллунг, будучи сыном Мицислава и Антонии, по материнской линии был родственником псковских князей. Он правил на Рюгене. К сожалению, пока не удалось выяснить точное происхождение его русской матери Антонии.
***
Мекленбургская генеалогическая традиция, восходившая к вендо-вандальской древности, нашла яркое выражение в Гюстровской оде. Но сегодня эта традиция оправдана не только с точки зрения северно-германского литературного наследия, но и с позиций современной исторической науки. Изучение вендо-вандальской группы на южном побережье Балтийского моря ("ингевонов" по Тациту) может дать богатый материал для существенного пересмотра устаревших научных положений.
Ни венды, ни вандалы изначально не были "славянского" происхождения (антропологически установлена их близость к северной расовой группе), что также позволяет иначе взглянуть на проблему так называемых "балтийских" или "полабских славян" в свете их контактов с древними русами. Западные "славяне" обнаруживают значительно меньше славянского культурного компонента, нежели восточные и, тем более, южные славяне. Эти данные, конечно, могут свидетельствовать только о кризисе теории "славянской общности" и необходимости её существенной корректировки. Однако отдельной проблемой остаётся соотношение вендо-вандалов с "германцами". Принципы господствующей в современной науке методологии, различающей народы по культурно-языковым, а не по расово-антропологическим признакам, пока не позволяют приблизиться к решению этих важных вопросов. Хотя очевидно, что в этнической истории культурный и языковой факторы явно вторичны по отношению к антропологическому происхождению. К сожалению, сегодня почти не ведётся дискуссий на эту тему. В этом смысле обращение к генеалогии, и не только в её узком понимании, но и как к науке о происхождении народов, к этнической генеалогии, может быть определяющим.
Безвременно ушедший от нас профессор Аполлон Григорьевич Кузьмин, как учёный, видевший научную перспективу и далеко опередивший своё время, прекрасно понимал ту роль, которую может сыграть изучение северно-германской генеалогической традиции в изучении проблемы начала Руси. Собственно он и предложил однажды автору этих строк начать разрабатывать генеалогический аспект древнерусской истории. Сегодня научные предчувствия А.Г. Кузьмина полностью оправдываются. Автор выражает безмерную благодарность своему научному руководителю и дорогому учителю, открывшему путь в настоящую науку.
Список литературы
1. Pade W. Reise um den Mecklenburgischen Globus. — Rostock. S. 59-85.
2. Thomas Fr. Die nahe Anverwandtschaft des Herzogs Carl Leopold mit der Furstin Catharina von Ru?land. — Gustrow, 1716.
3. Подробнее см.: Меркулов В.И. Немецкие генеалогии как источник по варяго-русской проблеме // Сборник русского исторического общества. Том 8 (156). "Антинорманизм". — М., 2003. С. 137; Thomas F. Avitae Russorum atque Meclenburgensium principum propinquitatis, occasione connubii serenissimi Ducis Caroli Leopoldi, cum Catharina Ivanovna, magni Russorum Ducis Alexii. — Rostock, 1717.
4. Lisch G.C.F. Stammtafel des gro?h. Hauses Meckl.-Schwerin mit Angabe der Begrabnisstatten u. der Bilder der hochf. Personen. Zum Gedachtnis der Beziehung des Residenzschlosses zu Schwerin am 26. Mai 1857. — Schwerin.
5. Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской науки. — М., 1998. С. 10, 33.
6. Marschalk N. Die Mecklenburger Furstendynastie und ihre legendaren Vorfahren. Die Schweriner Bilderhandschrift von 1526. — Bremen, 1995.